ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Надо что-то надеть сверху. Иначе тебя примут за лесного дикаря. А ты хоть и из Леса, но дикарём себя не считаешь, так ведь?
— Конечно, нет! — удивлённо воскликнул Хлюпик. — Я смоукер!
— А как тебя зовут, смоукер?
— Хлюпик.
Куки в раздражении прихлопнул себя по коленкам:
— Не Хлюпик, а Хлю!
— Ой, извини, — смутился Хлюпик. — Я и забыл.
— Помнить надо, — проворчал Куки, возясь с узлом. Наконец тот поддался, явив взорам приятелей какую-то странную массу. С виду она напоминала скрученные сушёные листья. Куки зачерпнул пригоршню, понюхал и вдруг разразился хохотом.
— Ты чего это? — озадаченно спросил Хлюпик.
— Парень, да ты знаешь, что это такое? Это же умат-кумар!
— Умат-кумар?!
— Ну да! Слушай, попробуй зарядить это в свою трубку, сам поймёшь! Ох, вот это номер!
— И что нам с ней теперь делать?
— Как что? Если в остальных мешках то же самое, то мы с тобой уже довольно богатые люди! Давай скорее развязывай остальные!
Во втором мешке оказался всё тот же сушёный лист. Хлюпик недоверчиво понюхал его. Пахло травой. В третьем мешке лежал здоровенный молот из крепчайшего железного дерева, кремень с огнивом и трут, завязанные от влаги в большой рыбий пузырь, моток прочной толстой верёвки и завёрнутая в несколько кусков тонко выделанной кожи книга. Хлюпик с интересом склонился над ней.
— Тут же ничего не понятно! — разочарованно протянул он, разглядывая незнакомые буквы, более всего похожие на чёрных пиявок.
— Ладно, неважно! Что там есть ещё?
— Больше ничего.
— Ну, нам и этого хватит, — ухмыльнулся Куки. — Веселись, парень! — внезапно воскликнул он. — Мы с тобой теперь богачи!
— А как же хозяева? — несколько растерянно спросил Хлюпик.
— Хозяева?! — брови Куки поползли вверх. — Ты что, уже успел курнуть?! Хозяева теперь мы! И лодка наша, и эти мешки… Ты чего, Хлю?!
Хлюпику и правда было не по себе. Конечно, кипадачи напали на них и вроде бы даже собирались побить; но брать чужое? Хлюпик затруднился бы сказать, что ему мешает поступать так с чистой совестью.
— Правильные смоукеры не берут чужого, — наконец, не очень уверенно буркнул он.
— Странно. — Куки уже спускал на воду лодку. — Когда мы спёрли ведьмину ступу, ты вроде не возражал.
— Так ведьма же! Она же плохая!
— А кипадачи что, хорошие?! Запомни, паренёк. — Куки внимательно посмотрел в глаза Хлюпику. — Хороший только ты сам; ну и твои друзья, если они у тебя есть. Все остальные — плохие. Хорошенько это запомни; тогда избежишь многих неприятностей. Усёк?
— Усёк. — Хлюпик не знал этого слова, но тем не менее вполне его понял.
— Ладно, поплыли. Мне кажется, мы не так уж и далеко от Бэбилона. Кстати, попробуй умат-кумар. Вдруг тебе так понравится, что ты о табаке больше и не вспомнишь?
— Ну-у, это вряд ли… Ладно, уговорил. Забью немножко.
— Лучше выкури полную трубку. И подольше удерживай дым в себе. Эх, хорошая штука жизнь!
* * *
Палка свистнула в воздухе, проткнула стену гаража, разметав ветки и прутья, и косо воткнулась в землю недалеко от опушки. Перегнида сплюнула. Всё утро она пыталась соорудить летающее помело из имевшихся в наличии запчастей, и, как назло, ничего не выходило. Утро — вообще не лучшее время для ведьм; но из-за проклятых угонщиков все её суточные ритмы были нарушены, и теперь приходилось работать при ясном солнечном свете. Чёрные лохмотья Перегниды резко контрастировали с весёленьким лесным пейзажем. На покрытой изумрудным мхом полянке перед избушкой красовались неопрятные выгоревшие проплешины и воронки — вещественные следы нервных срывов ведьмы. Сейчас она, правда, немного остыла и дело как будто налаживалось. «Тангаж и рысканье в пределах нормы, — удовлетворённо подумала ведьма, в очередной раз запуская изделие. — Теперь осталась самая малость — хвостовые стабилизаторы. Нарежу-ка я для этого дела ореховых прутьев». Умывавшийся на крылечке кот встретил хозяйку радостным мурлыканьем. На плече она тащила новое помело. Кот встал, задрав хвост трубой и выгнув спину. «Цаконец-то у неё получилось, — подумал он. — Стоит, пожалуй, завести разговор о блюдечке сметаны; вдруг она в хорошем настроении. Конечно, моя хозяйка в хорошем настроении — это что-то новенькое, но вдруг?»
Перегнида воткнула помело у крыльца и с размаху уселась на жалобно скрипнувшую ступеньку. Щёлкнула кнопка, и костяная нога ведьмы шлёпнулась рядом.
— Залазь, — коротко приказала она. Шерсть на загривке кота встала дыбом.
— Хозяйка, — жалобно промяукал он; от волнения кошачий акцент проявлялся сильнее, чем обычно. — Хозяюшка, может, мы как-нибудь по-другому?!
— Залазь, кому говорю. — Перегнида нахмурилась.
— Но… Но там же места мало! Там все твои магические принадлежности и всё такое…
— Места тебе хватит, — ухмыльнулась ведьма. Внезапно она резко наклонилась и сцапала кота за загривок.
— А если его окажется мало, — продолжала она, втискивая мученически закатившего глаза зверька в протез, — то я попросту превращу тебя во что-нибудь более компактное. Например, в жабу.
Кот помалкивал. Он знал, что хозяйка вполне в состоянии исполнить свою угрозу.
— И не вздумай мне там нассать! — рявкнула ведьма, защёлкивая фиксатор. — Шкуру спущу!
Тремя минутами позже из пёстрого лесного ковра в небо вырвалось нечто, похожее на тёмную комету. Маленький покосившийся домик ведьмы остался далеко внизу; на дверях его слабо опалесцировало остаточное свечение мощного расчленяющего заклятия. Конечно, никто в здравом уме не полезет в жилище ведьмы; но наученная горьким опытом Перегнида предпочитала не рисковать.
* * *
Примерно в это же время к Четвёртым водяным воротам подплывала лодка. Стражники неодобрительно наблюдали, как двое её пассажиров, оба по виду — типичные куки, вовсю веселясь, машут вёслами. Четвёртые водяные ворота состояли из двух кирпичных башен, утвердившихся по обеим сторонам узкого канала, наполненного зелёной, резко пахнущей водой. Должность привратных стражей считалась довольно почётной и небезвыгодной, так как именно им было доверено право производить сбор пошлины с въезжающих в город. Стражники, однако, предпочли бы более утомительный, но и гораздо более доходный пост где-нибудь на сухопутных воротах, в порту или, в крайнем случае, на Вторых или Девятых водяных. Четвёртые же среди городской стражи имели стойкую репутацию места малодоходного. И то сказать: выходили они в сторону от крупных торговых путей, и пользовались ими, как правило, такие вот голоштанные дикари или совсем уж обедневшие горожане, которым предпочтительнее было сделать крюк, чем заплатить лишнюю монетку.
— Бай зе риверс оф Бэбилон, — во всё горло распевал Куки, — зеа ви сет даун, е, е, ви вепт, энд ви ри-мембед За-айон… Запомни, сынок, это самая бэбидонская из всех бэбилонских песенок, хоть и поётся на дурацком пиджине!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95