Их шпаги в крови! Кровь Анри! Они убьют и нас! Гонзага! Гонзага! Убийца Невера!
Донья Крус подумала с содроганием, что Аврора сошла с ума. Баск стоял, беспомощно опустив руки и не зная, как поступить.
Наконец он решился подступить к ней, чтобы унести с этого места даже против ее воли, но она пронзительно закричала, отбиваясь так, словно в нее вселился дьявол. В исступлении она не замечала даже, что бьется головой о скалы…
Было видно, что трогать ее нельзя, – в подобном состоянии это было бы для нее губительным.
Факел в руках цыганки уже стал дымиться и чадить. Положение становилось безвыходным.
Напрасно Флор пыталась заговорить с ней, чтобы успокоить. Аврора либо не слышала ее, либо воспринимала ее слова как угрозу, исходившую от ненавистных врагов.
Внезапно донью Крус осенило вдохновение.
Она подняла факел, осветив лицо Авроры, и пошла прямо на нее, пристально глядя ей в глаза.
На мгновение обе застыли неподвижно. Мадемуазель де Невер, белая, как привидение, стояла на цыпочках, вытянувшись во весь рост и раскинув в стороны сведенные судорогой руки. Она была в этот момент еще прекраснее, чем всегда, и ее фигура, четко выделявшаяся на влажной черной стене, выражала состояние религиозного экстаза.
Однако взор ее терял свою пронзительную остроту: она опустила руки и сделала шаг вперед, по-прежнему смотря на Флор.
– Иди! Я так хочу! – властно произнесла донья Флор.
Аврора подчинилась. В ее движениях было что-то неестественное, словно бы ею руководила какая-то неведомая сила. В пустых глазах не было никаких мыслей, и она, казалось, ничего не видела перед собой, хотя шла ровно, не сбиваясь с шага. Баск в ужасе перекрестился.
– Не прикасайтесь к ней, – сказала цыганка. – Но главное, молчите. Ни одного слова!
Поскольку крестное знамение не произвело никаких перемен в поведении Авроры, Антонио приободрился, уверившись, что адские силы здесь ни при чем. Он взял факел из рук Флор: пламя едва теплилось, и они оба прекрасно понимали, что в любую минуту огонь может погаснуть.
При других обстоятельствах это нисколько не встревожило бы проводника. Цель была близка, и он так хорошо знал дорогу, что мог бы найти выход с закрытыми глазами.
Но таинственная сила, толкавшая вперед Аврору помимо ее воли, пугала его своей непонятностью. Он был суеверен, как и все люди его племени. Что произойдет, если внезапно наступит темнота? Кто спасет несчастную девушку, если запрещено прикасаться к ней и даже говорить? Она неизбежно разобьет себе голову о скалы.
Антонио Лаго почувствовал, как лоб у него покрывается холодным потом. Никогда еще мужество его не подвергалось такому испытанию… Никогда еще он не ощущал себя таким беспомощным.
Летучая мышь, сорвавшись с потолка, задела крылом слабый язычок пламени. Факел погас. Баск вздрогнул…
Чья-то рука с силой сжала ему плечо, мягкие волосы скользнули по его щеке, и кто-то, почти коснувшись губами уха, прошептал:
– Молчите! Она видит!
Он упал бы на колени, если бы донья Крус не поддержала его.
Теперь оба они продвигались вперед на ощупь. А вела их Аврора, – вела, не испытывая ни малейших колебаний!
Вскоре они почувствовали дуновение ветерка, освежившего разгоряченные лица, а затем, примерно через двадцать шагов, показался луч света – сначала смутный и еле заметный, а потом все более яркий. Вот он уже целиком осветил мадемуазель де Невер, уверенно шедшую ему навстречу.
– Спасены! – воскликнул баск.
Цыганка поспешно прикрыла ему рот ладонью, но было поздно. Аврора пошатнулась, замерла на месте, а затем тяжко рухнула на землю. Флор устремилась к ней…
– Что вы наделали! – укоризненно бросила она. – Только я должна была разбудить ее. Ей теперь будет очень плохо, и она долго не придет в себя…
Но, увидев расстроенное лицо бедного юноши, Флор сжалилась над ним и заговорила о другом.
– Есть ли здесь какое-нибудь жилье поблизости? – спросила она. – Идите туда скорей и принесите вина, на худой конец просто воды. И постарайтесь раздобыть для нее лошадь. Идти она не сможет…
Антонио Лаго безнадежно махнул рукой.
– Если мы не можем сразу двинуться в путь, – сказал он, – то лучше переждать здесь до вечера… Уже рассвело, и в долине невозможно спрятаться от преследователей. Нас обязательно заметят. Оставайтесь пока здесь, а я пойду за водой и принесу чего-нибудь поесть…
– Только возвращайтесь быстрее! Это надежное место?
– Да, если, конечно, никто не пошел следом за нами по подземному ходу. Но это невозможно… Никто не видел, как мы вошли туда.
– В таком случае, мы останемся здесь… Когда вы придете?
– Самое большое через полчаса… Придется переждать, хотя я предпочел бы поскорее уйти отсюда… Но ничего не поделаешь!
С этими словами баск исчез, и Флор, слишком занятая подругой, даже не обратила внимания, каким образом это произошло.
IX. ПОВТОРНОЕ ПЛЕНЕНИЕ
Глаза мадемуазель де Невер были по-прежнему широко открыты. Однако она лежала без движения, словно заледенев. Если бы грудь ее не вздымалась, она походила бы на мертвую.
Цыганка встала перед ней на колени и вновь устремила свой взор в ее глаза, как сделала это в подземелье, усыпляя ее.
Нашептывая какие-то странные слова, она стала легко водить пальцами по лбу и вискам подруги, на несколько секунд задерживаясь на ее веках, а затем положила руки на грудь. Некогда ей уже доводилось – при других обстоятельствах – помогать старой колдунье с горы Баладрон, и она знала, какими словами нужно вызывать, а какими прогонять сон.
Теперь ее задача осложнялась из-за неловкого вмешательства баска. Глубокая складка прорезала лоб доньи Крус.
– Проснись! – сказала она вдруг. – Я так хочу!
Веки на мраморном лице вздрогнули, Аврора, зевнув, села и с изумлением осмотрелась. Было видно, что она не вполне понимает, как оказалась здесь.
– Где мы? – недоуменно спросила она. Флор бросилась ей на шею.
– Спасены! – воскликнула она. – Мы спасены, дорогая Аврора! Это надежное место, и мы здесь в безопасности! Никто нас не потревожит…
– Я чувствую большую слабость, – прошептала девушка. – Кто же привел нас сюда?
– Антонио Лаго, брат Хасинты…
– Да, да… Теперь я припоминаю…
Она провела рукой по лбу, будто желая отогнать какую-то неприятную мысль.
– А где же он теперь? – спросила она.
– Недалеко отсюда. Пошел за водой и за едой для нас. Тебе особенно нужно подкрепиться… Мужайся, дорогая сестренка! Гонзага не найдет нас здесь!
– Гонзага?
Она задумалась, напряженно что-то припоминая, но усилие ее оказалось тщетным.
Однако это не ускользнуло от Флор, и она слегка нахмурилась. Ей сразу же пришли на ум слова Авроры в подземелье, в начале экстатического припадка.
«Неужели то было видение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Донья Крус подумала с содроганием, что Аврора сошла с ума. Баск стоял, беспомощно опустив руки и не зная, как поступить.
Наконец он решился подступить к ней, чтобы унести с этого места даже против ее воли, но она пронзительно закричала, отбиваясь так, словно в нее вселился дьявол. В исступлении она не замечала даже, что бьется головой о скалы…
Было видно, что трогать ее нельзя, – в подобном состоянии это было бы для нее губительным.
Факел в руках цыганки уже стал дымиться и чадить. Положение становилось безвыходным.
Напрасно Флор пыталась заговорить с ней, чтобы успокоить. Аврора либо не слышала ее, либо воспринимала ее слова как угрозу, исходившую от ненавистных врагов.
Внезапно донью Крус осенило вдохновение.
Она подняла факел, осветив лицо Авроры, и пошла прямо на нее, пристально глядя ей в глаза.
На мгновение обе застыли неподвижно. Мадемуазель де Невер, белая, как привидение, стояла на цыпочках, вытянувшись во весь рост и раскинув в стороны сведенные судорогой руки. Она была в этот момент еще прекраснее, чем всегда, и ее фигура, четко выделявшаяся на влажной черной стене, выражала состояние религиозного экстаза.
Однако взор ее терял свою пронзительную остроту: она опустила руки и сделала шаг вперед, по-прежнему смотря на Флор.
– Иди! Я так хочу! – властно произнесла донья Флор.
Аврора подчинилась. В ее движениях было что-то неестественное, словно бы ею руководила какая-то неведомая сила. В пустых глазах не было никаких мыслей, и она, казалось, ничего не видела перед собой, хотя шла ровно, не сбиваясь с шага. Баск в ужасе перекрестился.
– Не прикасайтесь к ней, – сказала цыганка. – Но главное, молчите. Ни одного слова!
Поскольку крестное знамение не произвело никаких перемен в поведении Авроры, Антонио приободрился, уверившись, что адские силы здесь ни при чем. Он взял факел из рук Флор: пламя едва теплилось, и они оба прекрасно понимали, что в любую минуту огонь может погаснуть.
При других обстоятельствах это нисколько не встревожило бы проводника. Цель была близка, и он так хорошо знал дорогу, что мог бы найти выход с закрытыми глазами.
Но таинственная сила, толкавшая вперед Аврору помимо ее воли, пугала его своей непонятностью. Он был суеверен, как и все люди его племени. Что произойдет, если внезапно наступит темнота? Кто спасет несчастную девушку, если запрещено прикасаться к ней и даже говорить? Она неизбежно разобьет себе голову о скалы.
Антонио Лаго почувствовал, как лоб у него покрывается холодным потом. Никогда еще мужество его не подвергалось такому испытанию… Никогда еще он не ощущал себя таким беспомощным.
Летучая мышь, сорвавшись с потолка, задела крылом слабый язычок пламени. Факел погас. Баск вздрогнул…
Чья-то рука с силой сжала ему плечо, мягкие волосы скользнули по его щеке, и кто-то, почти коснувшись губами уха, прошептал:
– Молчите! Она видит!
Он упал бы на колени, если бы донья Крус не поддержала его.
Теперь оба они продвигались вперед на ощупь. А вела их Аврора, – вела, не испытывая ни малейших колебаний!
Вскоре они почувствовали дуновение ветерка, освежившего разгоряченные лица, а затем, примерно через двадцать шагов, показался луч света – сначала смутный и еле заметный, а потом все более яркий. Вот он уже целиком осветил мадемуазель де Невер, уверенно шедшую ему навстречу.
– Спасены! – воскликнул баск.
Цыганка поспешно прикрыла ему рот ладонью, но было поздно. Аврора пошатнулась, замерла на месте, а затем тяжко рухнула на землю. Флор устремилась к ней…
– Что вы наделали! – укоризненно бросила она. – Только я должна была разбудить ее. Ей теперь будет очень плохо, и она долго не придет в себя…
Но, увидев расстроенное лицо бедного юноши, Флор сжалилась над ним и заговорила о другом.
– Есть ли здесь какое-нибудь жилье поблизости? – спросила она. – Идите туда скорей и принесите вина, на худой конец просто воды. И постарайтесь раздобыть для нее лошадь. Идти она не сможет…
Антонио Лаго безнадежно махнул рукой.
– Если мы не можем сразу двинуться в путь, – сказал он, – то лучше переждать здесь до вечера… Уже рассвело, и в долине невозможно спрятаться от преследователей. Нас обязательно заметят. Оставайтесь пока здесь, а я пойду за водой и принесу чего-нибудь поесть…
– Только возвращайтесь быстрее! Это надежное место?
– Да, если, конечно, никто не пошел следом за нами по подземному ходу. Но это невозможно… Никто не видел, как мы вошли туда.
– В таком случае, мы останемся здесь… Когда вы придете?
– Самое большое через полчаса… Придется переждать, хотя я предпочел бы поскорее уйти отсюда… Но ничего не поделаешь!
С этими словами баск исчез, и Флор, слишком занятая подругой, даже не обратила внимания, каким образом это произошло.
IX. ПОВТОРНОЕ ПЛЕНЕНИЕ
Глаза мадемуазель де Невер были по-прежнему широко открыты. Однако она лежала без движения, словно заледенев. Если бы грудь ее не вздымалась, она походила бы на мертвую.
Цыганка встала перед ней на колени и вновь устремила свой взор в ее глаза, как сделала это в подземелье, усыпляя ее.
Нашептывая какие-то странные слова, она стала легко водить пальцами по лбу и вискам подруги, на несколько секунд задерживаясь на ее веках, а затем положила руки на грудь. Некогда ей уже доводилось – при других обстоятельствах – помогать старой колдунье с горы Баладрон, и она знала, какими словами нужно вызывать, а какими прогонять сон.
Теперь ее задача осложнялась из-за неловкого вмешательства баска. Глубокая складка прорезала лоб доньи Крус.
– Проснись! – сказала она вдруг. – Я так хочу!
Веки на мраморном лице вздрогнули, Аврора, зевнув, села и с изумлением осмотрелась. Было видно, что она не вполне понимает, как оказалась здесь.
– Где мы? – недоуменно спросила она. Флор бросилась ей на шею.
– Спасены! – воскликнула она. – Мы спасены, дорогая Аврора! Это надежное место, и мы здесь в безопасности! Никто нас не потревожит…
– Я чувствую большую слабость, – прошептала девушка. – Кто же привел нас сюда?
– Антонио Лаго, брат Хасинты…
– Да, да… Теперь я припоминаю…
Она провела рукой по лбу, будто желая отогнать какую-то неприятную мысль.
– А где же он теперь? – спросила она.
– Недалеко отсюда. Пошел за водой и за едой для нас. Тебе особенно нужно подкрепиться… Мужайся, дорогая сестренка! Гонзага не найдет нас здесь!
– Гонзага?
Она задумалась, напряженно что-то припоминая, но усилие ее оказалось тщетным.
Однако это не ускользнуло от Флор, и она слегка нахмурилась. Ей сразу же пришли на ум слова Авроры в подземелье, в начале экстатического припадка.
«Неужели то было видение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85