И Гонзага улыбался, тогда как все, кого он увлек за собой в своей мести и в своем падении, заливались слезами или изны­вали в тоске – и в душе проклинали его… Он улыбался, по­тому что считал себя уже в безопасности, и высокомерно бросал вызов судьбе, не ведая, что кара в назначенный час не­пременно настигает преступника.
Наклонившись еще раз к дверце кареты, он произнес с на­смешливой любезностью:
– Милые дамы, вам, должно быть, никогда прежде не приходилось видеть восход солнца… Если желаете, то можете выйти и взглянуть на него, а заодно и набрать цветов на этом лугу. Времени у нас достаточно.
Этот человек, чья звезда закатилась накануне, также желал видеть, как поднимается светило Господне, которому от века суждено освещать как добродетели, так и пороки людские.
Аврора, забившись в угол кареты, отказалась наотрез. Она не желала сносить оскорбительных взглядов Гонзага и лишний раз показывать ему свои покрасневшие глаза и подвенечное платье… Претили ей и его сообщники – те, что встали стеной вокруг убийцы Невера и ополчились на нее и на Лагардера. Донья Крус была иного мнения.
– Пойдем, – сказала она. – Даже если мы задержим беглецов всего лишь на четверть часа, мы все равно поможем нашим спасителям. Проигрыш одних – это выигрыш для дру­гих.
– Если Анри не умер, он слишком далеко, – печально отозвалась окончательно павшая духом мадемуазель де Невер.
– Почем ты знаешь? Ведь я цыганка, сестренка, и могу угадывать будущее… Так вот, я тебе говорю, что твой Лагардер совсем близко.
– О, если бы это было так! – вскричала Аврора. – Флор! Дорогая моя Флор! Если бы меня увезли одну, я чув­ствую, что не вынесла бы… Я бы уже умерла! С тобой я могу еще надеяться…
– Так надейся! Надейся, молю тебя… и будь сильной!
Они обнялись, а в окошке вновь возникло лицо Гонзага.
– Неужели вам не понравилось мое предложение? – спросил он. – Я полагал, что оно доставит вам радость…
– Мы согласны, – произнесла донья Крус, – прикажи­те остановить карету.
Обе девушки, ступив на землю, огляделись: перед ними простирались поля, усеянные жемчужинками росы.
На каждой травинке сверкала капля. Вдали виднелась не­большая роща, окутанная голубой дымкой в лучах занимавшей­ся зари.
Но слишком кровоточили сердца Авроры и Флор, чтобы могли они наслаждаться несказанной красотой природы. На глазах у них выступили слезы страдания и любви. За каждую из этих слезинок-жемчужин Лагардер и Шаверни заплатили бы потоками крови, но сейчас некому было осушить их.
– Нам спешиться, – спросил принц, – или ваша про­гулка будет недолгой?
Аврора испуганно отшатнулась… Она не желала, чтобы все эти люди стали свидетелями ее горя.
– Нет, – сказала она решительно, – городские укрепле­ния совсем близко. Мы пойдем за вами пешком.
Она шла, держа донью Крус за руку.
– Здесь не так красиво, как в Испании, – промолвила последняя. – Как же я люблю ее, мою Испанию! Но сердце мое печально, хотя мы и едем туда! Я готова молиться, ради тебя и ради себя самой, чтобы мы не добрались до границы, Аврора!
– Ты велела мне не терять надежды, – ответила мадему­азель де Невер, – а теперь стала сомневаться, как и я! Да, если мы окажемся там, нас никто не спасет…
– Вовсе нет, – тихо возразила Флор, – ты забыла о моих друзьях. Цыгане с горы Баладрон помогут нам…
– Они помогают лишь тем, у кого есть золото… а мы ни­чего не имеем…
– Все у нас будет… Не бойся, сестренка, прежде чем мы доберемся до Испании, много чего произойдет.
Тут она углядела на краю борозды кустики какого-то дико­го растения с ярко-красными цветами, стремглав кинулась ту­да, сорвала один из них, стала рассматривать лепестки, а потом принялась обрывать их с забавной благоговейной размеренно­стью.
Не слыша слов подруги, она беззвучно шептала что-то, и в ее широко раскрытых глазах мерцала тайна.
Внезапно она отбросила цветок в сторону и, схватив Авро­ру за руку, с силой сжала ее пальцы.
– Обернись, – сказала она еле слышно. – Смотри в сторону солнца, но заклинаю – ни единого звука или жеста!
Аврора послушно повернула голову… Но потрясение оказалось слишком сильным. Она вдруг так побледнела, что Гонзага тре­вожно поворотился в седле, пристально вглядываясь в горизонт.
И он увидел то, что так потрясло мадемуазель де Невер.
На вершине небольшого холма, освещенный лучами восхо­дящего солнца, стоял Анри де Лагардер, и принцу на миг по­казалось, что на него надвигается сказочный могучий великан, размахивающий мечом.
– В карету, мадемуазель! – вскричал Гонзага. – В Шартре мы сменим лошадей и тут же двинемся дальше… У нас мало времени.
Донья Крус, некогда искренне привязанная к нему, смерила его вызывающе-дерзким взглядом, в котором не было жалости.
– Только что времени было достаточно, принц, – усмех­нулась она. – Но как бы быстро вы ни мчались, вам не обма­нуть свою судьбу! Она начертана на диске восходящего солнца, и я вижу на нем знак смерти! Скорая гибель ожидает вас, и не помогут вам ни гордыня, ни богатство.
Гонзага скрипнул зубами, стараясь сдержать нарастающий гнев против цыганки, а его сообщники, услыхавшие слова доньи Крус, почувствовали, как холодная рука сжимает им сердце.
Девушки сели в карету, и кортеж въехал за крепостные стены города.
Анри де Лагардер обладал острым зрением и даже на та­ком расстоянии сумел различить знакомые очертания фигуры в белом подвенечном платье.
Сердце его гулко забилось. Он едва не ринулся вперед, на­гнув голову и желая схватиться врукопашную со всеми этими людьми, этими стенами, целым миром, если понадобится, чтобы вырвать у них Аврору, которую он увидел и которая, возмож­но, увидела его.
Но он подумал, что будет безумием ему, еще не снявшему с себя облачения смертника, открыто напасть на принца, что слывет другом самого регента. Город этот был слишком удален от Парижа, чтобы сюда уже долетела весть о позорном паде­нии и опале, постигших Гонзага, который, разумеется, не пре­минет воспользоваться обстоятельствами.
К тому же здесь у принца могли быть сообщники. Безрас­судство грозило гибелью; предпочтительнее было немного вы­ждать и не подвергать опасности ни себя самого, ни Аврору.
Пока же можно было удовлетвориться тем, что он нагнал похитителей: мадемуазель де Невер была совсем рядом, и ее спасение зависело лишь от него.
Оставалась также надежда, что Филипп Мантуанский, не подозревая о том, как близка погоня, задержится в городе хотя бы на несколько часов. Его спутники после такой скачки наверняка захотят побаловать себя хорошим обедом перед тем, как снова вскочить в седло.
Лагардеру же нужно будет только раздобыть трех хороших лошадей и последовать за похитителями.
Он уселся на траву, обхватил голову руками и погрузился в глубокое раздумье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85