Слово за слово, я вкратце рассказал о своей эпопее.
– Да, повезло тебе, – задумчиво сказал он, – нам со Славкой не удалось прожить такую яркую жизнь. Все, знаешь ли, суета сует и всяческая суета. Помнишь, была песня Булата Окуджавы: «Все наши подлости и мелкие злодейства на фоне Пушкина и птичка вылетает». Деньги, карьера, семья, дети, а в основном рутинное существование. Годы проходят, и взгляду не за что зацепиться.
Мысль была не новая, но довольно грустная, тем более, что оценить свою жизнь как непрекращающийся праздник я тоже не мог. Скорее непрекращающиеся неприятности.
– А ты знаешь, мы с Рогожиным пару раз к тебе заходили, но не смогли застать дома, ты оба раза оказывался в командировке. Зато познакомились с твоей женой и, надо сказать, были ей очарованы.
Я, занятый собственными мыслями, не сразу сконцентрировался на его словах, когда они, наконец, дошли до сознания, переспросил:
– Когда вы заходил, и с какой женой познакомились?
– У тебя их что, было много, – засмеялся он.
– Пока было только две, но с первой мы разошлись месяца через три после свадьбы, со второй практически не жили, судьба сразу разбросала.
– Это, наверное, была третья. Вашему мальчишке было тогда лет восемь, девять. А вот когда это было, – он задумался, пытаясь по собственным ориентирам вспомнить время визита. – У Славки уже был сын Борька, отец Дениса, я еще не развелся... Думаю, этак году в девятом, десятом.
– А ты ничего не путаешь? – быстро спросил я, начиная волноваться.
– Что, значит, путаю? – удивился Левчик. – Когда мы у тебя были или сколько лет твоему сыну? Точно помню, восемь-девять лет. Хороший мальчик и очень воспитанный. Да ты сам посчитай, прибавь к его рождению девять лет. Он у тебя какого года?
– Тысяча восьмисотого, – мрачно ответил я. – Если, конечно, мы говорим об одних и тех же жене и сыне. Ты хоть помнишь, как их звали?
Льва Николаевича дата рождения сына немного смутила, думаю, он до конца моему рассказу просто не поверил, но, видя, как я разнервничался, попытался вспомнить.
– Что-то очень простое, русские имена без выкрутасов. Валя, Аля, Галя, скорее всего Аля, а парнишку точно помню, звали Антоном, как Чехова, еще Славка по этому поводу...
– Да погоди ты со Славкой! Вспоминай все в точности. Ты говоришь, вы были у меня два раза, с каким промежутком...
– Леша, ты, это что, серьезно? Представляешь, сколько лет прошло?! Помню только, что нам твоя жена понравилась... Второй раз заходили, наверное, месяца через два-три. Какое это имеет значение?
Значение это для меня имело большое. Получалось, что я искал жену в семнадцатом веке, а она жила в двадцать первом.
Пока я молчал, Лев Николаевич что-то сообразил и хлопнул меня по колену.
– Не тужи, дружище, все можно восстановить в точности! Когда мы были у тебя второй раз, то фотографировались. На каждом фото есть время и дата, так что восстановить можно до минуты.
– У тебя сохранились фотографии?! – поразился я.
– Должны были остаться в электронном виде, когда появились новые компьютеры, я все старые винчестеры сбросил в память. Нужно только их найти...
Я даже подскочил на месте от такой неожиданной перспективы.
– Ну, так чего тогда ты ждешь! Давай ищи!
– Ради Бога, это минутное дело.
Лев Николаевич взял со стола небольшой приборчик немногим больше сотового телефона, откинул крышку и тонкой палочкой набрал какую-то комбинацию. Не знаю, что это был за компьютер, мне в тот момент было не до технических чудес, но фотографии нашлись секунд через двадцать.
– Смотри, – сказал он, направляя приборчик прямо на стену. – Они?
Так же как и раньше в имении, только не в объеме, а в плоскостной проекции, в воздухе появились лица повзрослевшей Али и мальчика, чем-то похожего и на мать, и на мои детские фотографии. Так я впервые в жизни увидел своего сына.
– Ну, что я тебе говорил, – звучал в ушах голос Левчика, – смотри, вот даты.
Я машинально кивал, отворачивался от него, стесняясь набежавших на глаза слез. В душе все как-то перевернулось, пересохло во рту, начали дрожать руки.
– Это все, что у тебя есть? – спросил я, стараясь говорить обыденным спокойным голосом.
– Есть еще кадров двадцать, – ответил он, кажется, правильно поняв мое состояние, – я поставлю на режим слайдов. Ты пока смотри, а я выйду ненадолго, у меня есть кое-какие дела.
Лев Николаевич ткнул в прибор палочкой и быстро вышел из кабинета...
Вернулся он примерно спустя час, и ничего не спрашивая, отключил проекцию. К его приходу я совсем пришел в себя и уже ломал голову, у кого можно узнать о судьбе семьи. Самым простым было бы спросить об этом у соседки по лестничной площадке. Звали ее Мариной, мы много лет были в дружеских отношениях. Когда жена впервые попала в двадцать первый век, именно Марина впустила ее в мою квартиру. За несколько месяцев, что Аля прожила в нашем времени, они успели подружиться. Думаю, что и в девятом году дело не обошлось без ее участия.
– Ты не бывал в нашем старом районе, – спросил я, как только он сел в свое кресло, – не знаешь, мой дом сохранился?
Лев Николаевич отрицательно покачал головой.
– Теперь это почти центр города и все жилые дома старой массовой застройки давно снесли, там теперь сплошные офисы.
– А как найти человека... У меня была соседка по площадке, она в курсе дела. У нее был ключ от моей квартиры, и только она могла впустить туда Алю. Фамилию я знаю, ну и соответственно старый адрес...
Лев Николаевич задумался, потом развел руками.
– Боюсь, что это невозможно. Если только через спецслужбы, но у меня нет таких связей. Сейчас совсем другое время, люди так боятся за себя, что никаких общих справочных бюро не существует. Чтобы разыскать человека нужно знать его идентификационный номер, дактилоскопию или снимок сетчатки глаза, ну и самое главное, иметь специальное разрешение на розыск. Вот смотри, – сказал он и, настроив свою волшебную коробочку, подержал над ней ладони.
– Объект опознан, идентифицирован и может беспрепятственно пребывать на территории Российской федерации, – сказала прибор металлическим голосом.
– Только признание прав и никакой лишней информации. Хочешь попробовать?
– Я то каким боком мог попасть в эту базу данных, – пожал я плечами. – Впрочем, попытка не пытка.
Я повторил то же, что делал Левчик и получил точно такой же положительный ответ. Это было странно, но, в конце концов, мы с ним додумались, что я зарегистрировался когда-то в здешнем в прошлом своем теперешнем будущем.
– Ты не помнишь, когда проходили эти сканирования и регистрации? – спросил я.
– Где-то ближе к двадцатым годам, – ответил он, – а тебе это зачем?
– Ну, раз меня зарегистрировали, то выходит, что я дожил до того момента. Можно не опасаться погибнуть раньше этого времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Да, повезло тебе, – задумчиво сказал он, – нам со Славкой не удалось прожить такую яркую жизнь. Все, знаешь ли, суета сует и всяческая суета. Помнишь, была песня Булата Окуджавы: «Все наши подлости и мелкие злодейства на фоне Пушкина и птичка вылетает». Деньги, карьера, семья, дети, а в основном рутинное существование. Годы проходят, и взгляду не за что зацепиться.
Мысль была не новая, но довольно грустная, тем более, что оценить свою жизнь как непрекращающийся праздник я тоже не мог. Скорее непрекращающиеся неприятности.
– А ты знаешь, мы с Рогожиным пару раз к тебе заходили, но не смогли застать дома, ты оба раза оказывался в командировке. Зато познакомились с твоей женой и, надо сказать, были ей очарованы.
Я, занятый собственными мыслями, не сразу сконцентрировался на его словах, когда они, наконец, дошли до сознания, переспросил:
– Когда вы заходил, и с какой женой познакомились?
– У тебя их что, было много, – засмеялся он.
– Пока было только две, но с первой мы разошлись месяца через три после свадьбы, со второй практически не жили, судьба сразу разбросала.
– Это, наверное, была третья. Вашему мальчишке было тогда лет восемь, девять. А вот когда это было, – он задумался, пытаясь по собственным ориентирам вспомнить время визита. – У Славки уже был сын Борька, отец Дениса, я еще не развелся... Думаю, этак году в девятом, десятом.
– А ты ничего не путаешь? – быстро спросил я, начиная волноваться.
– Что, значит, путаю? – удивился Левчик. – Когда мы у тебя были или сколько лет твоему сыну? Точно помню, восемь-девять лет. Хороший мальчик и очень воспитанный. Да ты сам посчитай, прибавь к его рождению девять лет. Он у тебя какого года?
– Тысяча восьмисотого, – мрачно ответил я. – Если, конечно, мы говорим об одних и тех же жене и сыне. Ты хоть помнишь, как их звали?
Льва Николаевича дата рождения сына немного смутила, думаю, он до конца моему рассказу просто не поверил, но, видя, как я разнервничался, попытался вспомнить.
– Что-то очень простое, русские имена без выкрутасов. Валя, Аля, Галя, скорее всего Аля, а парнишку точно помню, звали Антоном, как Чехова, еще Славка по этому поводу...
– Да погоди ты со Славкой! Вспоминай все в точности. Ты говоришь, вы были у меня два раза, с каким промежутком...
– Леша, ты, это что, серьезно? Представляешь, сколько лет прошло?! Помню только, что нам твоя жена понравилась... Второй раз заходили, наверное, месяца через два-три. Какое это имеет значение?
Значение это для меня имело большое. Получалось, что я искал жену в семнадцатом веке, а она жила в двадцать первом.
Пока я молчал, Лев Николаевич что-то сообразил и хлопнул меня по колену.
– Не тужи, дружище, все можно восстановить в точности! Когда мы были у тебя второй раз, то фотографировались. На каждом фото есть время и дата, так что восстановить можно до минуты.
– У тебя сохранились фотографии?! – поразился я.
– Должны были остаться в электронном виде, когда появились новые компьютеры, я все старые винчестеры сбросил в память. Нужно только их найти...
Я даже подскочил на месте от такой неожиданной перспективы.
– Ну, так чего тогда ты ждешь! Давай ищи!
– Ради Бога, это минутное дело.
Лев Николаевич взял со стола небольшой приборчик немногим больше сотового телефона, откинул крышку и тонкой палочкой набрал какую-то комбинацию. Не знаю, что это был за компьютер, мне в тот момент было не до технических чудес, но фотографии нашлись секунд через двадцать.
– Смотри, – сказал он, направляя приборчик прямо на стену. – Они?
Так же как и раньше в имении, только не в объеме, а в плоскостной проекции, в воздухе появились лица повзрослевшей Али и мальчика, чем-то похожего и на мать, и на мои детские фотографии. Так я впервые в жизни увидел своего сына.
– Ну, что я тебе говорил, – звучал в ушах голос Левчика, – смотри, вот даты.
Я машинально кивал, отворачивался от него, стесняясь набежавших на глаза слез. В душе все как-то перевернулось, пересохло во рту, начали дрожать руки.
– Это все, что у тебя есть? – спросил я, стараясь говорить обыденным спокойным голосом.
– Есть еще кадров двадцать, – ответил он, кажется, правильно поняв мое состояние, – я поставлю на режим слайдов. Ты пока смотри, а я выйду ненадолго, у меня есть кое-какие дела.
Лев Николаевич ткнул в прибор палочкой и быстро вышел из кабинета...
Вернулся он примерно спустя час, и ничего не спрашивая, отключил проекцию. К его приходу я совсем пришел в себя и уже ломал голову, у кого можно узнать о судьбе семьи. Самым простым было бы спросить об этом у соседки по лестничной площадке. Звали ее Мариной, мы много лет были в дружеских отношениях. Когда жена впервые попала в двадцать первый век, именно Марина впустила ее в мою квартиру. За несколько месяцев, что Аля прожила в нашем времени, они успели подружиться. Думаю, что и в девятом году дело не обошлось без ее участия.
– Ты не бывал в нашем старом районе, – спросил я, как только он сел в свое кресло, – не знаешь, мой дом сохранился?
Лев Николаевич отрицательно покачал головой.
– Теперь это почти центр города и все жилые дома старой массовой застройки давно снесли, там теперь сплошные офисы.
– А как найти человека... У меня была соседка по площадке, она в курсе дела. У нее был ключ от моей квартиры, и только она могла впустить туда Алю. Фамилию я знаю, ну и соответственно старый адрес...
Лев Николаевич задумался, потом развел руками.
– Боюсь, что это невозможно. Если только через спецслужбы, но у меня нет таких связей. Сейчас совсем другое время, люди так боятся за себя, что никаких общих справочных бюро не существует. Чтобы разыскать человека нужно знать его идентификационный номер, дактилоскопию или снимок сетчатки глаза, ну и самое главное, иметь специальное разрешение на розыск. Вот смотри, – сказал он и, настроив свою волшебную коробочку, подержал над ней ладони.
– Объект опознан, идентифицирован и может беспрепятственно пребывать на территории Российской федерации, – сказала прибор металлическим голосом.
– Только признание прав и никакой лишней информации. Хочешь попробовать?
– Я то каким боком мог попасть в эту базу данных, – пожал я плечами. – Впрочем, попытка не пытка.
Я повторил то же, что делал Левчик и получил точно такой же положительный ответ. Это было странно, но, в конце концов, мы с ним додумались, что я зарегистрировался когда-то в здешнем в прошлом своем теперешнем будущем.
– Ты не помнишь, когда проходили эти сканирования и регистрации? – спросил я.
– Где-то ближе к двадцатым годам, – ответил он, – а тебе это зачем?
– Ну, раз меня зарегистрировали, то выходит, что я дожил до того момента. Можно не опасаться погибнуть раньше этого времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78