Однако у них в руках были автоматы, и это сдерживало от необдуманных поступков. Лезть просто так на рожон было бы совершенным безумием. Всему, как говорится свое время.
– Женщины говоришь? – отсмеявшись, спросил командир. – Я что-то этого не вижу? Ляшко, она правда женщина? – обратился он к бойцу все время стоявшему за его спиной. – Нужно проверить!
Тот верно понял шутку начальника и одним движением сорвал с девушки халат. Легкая ткань порвалась с легким треском и обе половинки остались в руках Ляшко. Даша вскрикнула и опустилась на пол, прикрываясь руками.
Опять все дружно рассмеялись. Потом на Дашу перестали обращать внимание, настала моя очередь быть в центре внимания.
– А ты, б...дь, крашенная чего лыбишься? – вдруг, набросился на меня один из бойцов.
Кажется, я немного эмоциональнее, чем следовало, показал свою радость от встречи с обычными бандитами в форме и не сумел вовремя убрать с лица улыбку. Теперь все гости рассматривали меня. Ощущать на себе липкие мужские взгляды оказалось не очень комфортно. Конечно, яркая одежда и макияж делали меня много интереснее, чем я есть на самом деле, но такое пристальное внимание к своей особе мне не понравилось. Разрядил обстановку боец с разрисованным темными полосами лицом. Для чего он так запятнал свою личину, было непонятно, возможно насмотрелся старых боевиков и хотел героически выглядеть. Он толкнул локтем товарища и громко сказал:
– Ничего отработает субботник, тогда перестанет веселиться!
Гости опять засмеялись. Вообще, настроение у них, судя по всему, было отличное.
Перемена эпох и языков была у меня такая стремительная, что я не понял, о каком субботнике он говорит. Первым делом в голову пришел коммунистический субботник времен развитого социализма, когда всех граждан нашей необъятной страны заставляли один день в году работать не за нищенскую зарплату как обычно, а совсем даром.
Только когда весельчаки начали простыми, понятными не только русским, но иностранцам, словами описывать предстоящие нам, девушкам, радости, я понял, что их субботник тоже коммунистический, но не совсем ленинский, скорее фрейдовский.
– Ладно, приходуйте их! – сказал командир, которому, по-видимому, надоел весь этот балаган. – У меня сегодня еще дела. Лейтенант, принимай команду на себя.
– Протокол изъятия наркотиков и оружия потом написать? – почтительно обратился к нему второй офицер. Он был не с двумя, а с одной звездой и до сей поры, не высовывался, наверное, чтобы не раздражать начальника. – У нас оформим проведенный обыск?
– Как хочешь, но чтобы все было, как положено, мы законов не нарушаем. Оружие шить им не нужно, с них хватит и наркотиков.
– Значит, это, оружие не оформлять? – опять спросил помощник.
– Какое еще оружие? – удивился командир.
– Да вон, на столе лежит, – указал лейтенант на мои боевые причиндалы.
– Это что еще за хрень!? И правда. Ты смотри, какая старина! – обрадовался командир. – Сразу видно, что все ворованное, – добавил он, потом взял в руки кинжал и вытащил его из ножен. Рассмотрел и положил на место, поднял саблю, зачем-то взвесил ее на руке. – Забавные вещицы, – сказал он, удовлетворенно качая головой. – Ладно, их в протокол не вносите, занесешь ко мне, я сам с ними разберусь, – приказал он лейтенанту.
Оставив подчиненных выполнять рутинную работу, командир в сопровождении одного бойца по фамилии, если я не ошибся, Ляшко, направился к выходу. Второй офицер остановил его уже на пороге:
– Товарищ капитан, шалавам дать одеться или так везти?
Капитан остановился в дверях. По его лицу было видно, как ему скучно работать с бестолковыми подчиненными, не способными без его участия самостоятельно ничего решить.
– Если не очень изуродуете, то так везите, сговорчивее будут, – усмехнулся он. – Вы здесь того, не переусердствуйте и особо долго не задерживайтесь.
– А с этим козлом что делать, – спросил лейтенант, указывая на лежавшего на полу, закованного Игоря.
– А, – махнул рукой командир и перечеркнул программиста указательным пальцем. – Как всегда, при попытке к бегству, нам чужие спецслужбы не нужны. И проявляй больше инициативы, лейтенант! – докончил он, оглядывая поле сражения.
Капитан со своим охранником, наконец, вышли.
Теперь с нами осталось трое: младший офицер и два бойца. Они, как мне казалось, были очень довольны тем, что им доверили окончание операции. Весело переглядывались и чуть ли не облизывались. Все это мне окончательно перестало нравиться. В моем положении ссориться с представителями власти очень не хотелось. Судя по поведению налетчиков, нравы у людей с оружием и властными полномочиями не только не смягчились, а стали суровее и строже, а это могло кончиться печально для всех. В своей победе я почти не сомневался. Если мне и суждено погибнуть, то никак не теперь, иначе как бы я получил документы двадцатью годами раньше. Но даже если я одолею этих служителей правопорядка, хрен будет немногим слаще редьки, опять придется скрываться от корпоративной мести их обидчивых коллег.
– А ну всем встать! – между тем, грозно закричал младший офицер, едва только за командиром закрылась дверь в прихожую.
Оставшись за старшего, лейтенант мигом преобразился, в нем исчезла деликатная мягкость, которая чувствовалась в присутствии старшего начальника, напротив, лицо сделалось грозным, решительным и бескомпромиссным.
Команду выполнили только двое, мы с Юлей. Она пребывала в шоковом состоянии, и было видно, что ее просто трясет от страха.
– А ты что расселась! – набросился он на Дашу. – Отдыхать потом будешь!
Девушка, пряча голую грудь, сидела на корточках, обхватив колени руками, и в этой позе казалась на редкость сексуальной. На нее разом уставились три самца. Пришлось отвлечь их внимание на себя.
– Ну что вы, мальчики, такие грубые! – манерно сказал я, принимая соблазнительную позу. – Зачем пугать бедных девушек, давайте все сделаем по-хорошему!
– А мы по-хорошему не любим, – впервые открыл рот загорелый, коренастый боец. – Лейтенант, можно я первым буду эту здоровую? Уважаю больших баба!
– Ты мне тоже нравишься, красавчик! – вмешался я в разговор, – Хочешь, я для тебя станцую?!
Предложение было таким неожиданным, что «кавалеры» недоуменно переглянулись, не зная как на него реагировать.
– Чего станцуешь? – удивленно спросил мой коренастый «поклонник».
– А что хочешь, могу хоть лезгинку!
– Не знаю, – сказал он, вопросительно глядя на начальника. Тот, похоже, тоже не знал, как поступить и махнул рукой, пуская все на самотек.
– Лезгинка! – объявил я и взял со стола кинжал.
Тотчас три автоматных ствола нацелились мне в живот. Реакция у бойцов оказалась отличная. Это мне не понравилось, но вида я не подал и, не спеша, обнажил клинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Женщины говоришь? – отсмеявшись, спросил командир. – Я что-то этого не вижу? Ляшко, она правда женщина? – обратился он к бойцу все время стоявшему за его спиной. – Нужно проверить!
Тот верно понял шутку начальника и одним движением сорвал с девушки халат. Легкая ткань порвалась с легким треском и обе половинки остались в руках Ляшко. Даша вскрикнула и опустилась на пол, прикрываясь руками.
Опять все дружно рассмеялись. Потом на Дашу перестали обращать внимание, настала моя очередь быть в центре внимания.
– А ты, б...дь, крашенная чего лыбишься? – вдруг, набросился на меня один из бойцов.
Кажется, я немного эмоциональнее, чем следовало, показал свою радость от встречи с обычными бандитами в форме и не сумел вовремя убрать с лица улыбку. Теперь все гости рассматривали меня. Ощущать на себе липкие мужские взгляды оказалось не очень комфортно. Конечно, яркая одежда и макияж делали меня много интереснее, чем я есть на самом деле, но такое пристальное внимание к своей особе мне не понравилось. Разрядил обстановку боец с разрисованным темными полосами лицом. Для чего он так запятнал свою личину, было непонятно, возможно насмотрелся старых боевиков и хотел героически выглядеть. Он толкнул локтем товарища и громко сказал:
– Ничего отработает субботник, тогда перестанет веселиться!
Гости опять засмеялись. Вообще, настроение у них, судя по всему, было отличное.
Перемена эпох и языков была у меня такая стремительная, что я не понял, о каком субботнике он говорит. Первым делом в голову пришел коммунистический субботник времен развитого социализма, когда всех граждан нашей необъятной страны заставляли один день в году работать не за нищенскую зарплату как обычно, а совсем даром.
Только когда весельчаки начали простыми, понятными не только русским, но иностранцам, словами описывать предстоящие нам, девушкам, радости, я понял, что их субботник тоже коммунистический, но не совсем ленинский, скорее фрейдовский.
– Ладно, приходуйте их! – сказал командир, которому, по-видимому, надоел весь этот балаган. – У меня сегодня еще дела. Лейтенант, принимай команду на себя.
– Протокол изъятия наркотиков и оружия потом написать? – почтительно обратился к нему второй офицер. Он был не с двумя, а с одной звездой и до сей поры, не высовывался, наверное, чтобы не раздражать начальника. – У нас оформим проведенный обыск?
– Как хочешь, но чтобы все было, как положено, мы законов не нарушаем. Оружие шить им не нужно, с них хватит и наркотиков.
– Значит, это, оружие не оформлять? – опять спросил помощник.
– Какое еще оружие? – удивился командир.
– Да вон, на столе лежит, – указал лейтенант на мои боевые причиндалы.
– Это что еще за хрень!? И правда. Ты смотри, какая старина! – обрадовался командир. – Сразу видно, что все ворованное, – добавил он, потом взял в руки кинжал и вытащил его из ножен. Рассмотрел и положил на место, поднял саблю, зачем-то взвесил ее на руке. – Забавные вещицы, – сказал он, удовлетворенно качая головой. – Ладно, их в протокол не вносите, занесешь ко мне, я сам с ними разберусь, – приказал он лейтенанту.
Оставив подчиненных выполнять рутинную работу, командир в сопровождении одного бойца по фамилии, если я не ошибся, Ляшко, направился к выходу. Второй офицер остановил его уже на пороге:
– Товарищ капитан, шалавам дать одеться или так везти?
Капитан остановился в дверях. По его лицу было видно, как ему скучно работать с бестолковыми подчиненными, не способными без его участия самостоятельно ничего решить.
– Если не очень изуродуете, то так везите, сговорчивее будут, – усмехнулся он. – Вы здесь того, не переусердствуйте и особо долго не задерживайтесь.
– А с этим козлом что делать, – спросил лейтенант, указывая на лежавшего на полу, закованного Игоря.
– А, – махнул рукой командир и перечеркнул программиста указательным пальцем. – Как всегда, при попытке к бегству, нам чужие спецслужбы не нужны. И проявляй больше инициативы, лейтенант! – докончил он, оглядывая поле сражения.
Капитан со своим охранником, наконец, вышли.
Теперь с нами осталось трое: младший офицер и два бойца. Они, как мне казалось, были очень довольны тем, что им доверили окончание операции. Весело переглядывались и чуть ли не облизывались. Все это мне окончательно перестало нравиться. В моем положении ссориться с представителями власти очень не хотелось. Судя по поведению налетчиков, нравы у людей с оружием и властными полномочиями не только не смягчились, а стали суровее и строже, а это могло кончиться печально для всех. В своей победе я почти не сомневался. Если мне и суждено погибнуть, то никак не теперь, иначе как бы я получил документы двадцатью годами раньше. Но даже если я одолею этих служителей правопорядка, хрен будет немногим слаще редьки, опять придется скрываться от корпоративной мести их обидчивых коллег.
– А ну всем встать! – между тем, грозно закричал младший офицер, едва только за командиром закрылась дверь в прихожую.
Оставшись за старшего, лейтенант мигом преобразился, в нем исчезла деликатная мягкость, которая чувствовалась в присутствии старшего начальника, напротив, лицо сделалось грозным, решительным и бескомпромиссным.
Команду выполнили только двое, мы с Юлей. Она пребывала в шоковом состоянии, и было видно, что ее просто трясет от страха.
– А ты что расселась! – набросился он на Дашу. – Отдыхать потом будешь!
Девушка, пряча голую грудь, сидела на корточках, обхватив колени руками, и в этой позе казалась на редкость сексуальной. На нее разом уставились три самца. Пришлось отвлечь их внимание на себя.
– Ну что вы, мальчики, такие грубые! – манерно сказал я, принимая соблазнительную позу. – Зачем пугать бедных девушек, давайте все сделаем по-хорошему!
– А мы по-хорошему не любим, – впервые открыл рот загорелый, коренастый боец. – Лейтенант, можно я первым буду эту здоровую? Уважаю больших баба!
– Ты мне тоже нравишься, красавчик! – вмешался я в разговор, – Хочешь, я для тебя станцую?!
Предложение было таким неожиданным, что «кавалеры» недоуменно переглянулись, не зная как на него реагировать.
– Чего станцуешь? – удивленно спросил мой коренастый «поклонник».
– А что хочешь, могу хоть лезгинку!
– Не знаю, – сказал он, вопросительно глядя на начальника. Тот, похоже, тоже не знал, как поступить и махнул рукой, пуская все на самотек.
– Лезгинка! – объявил я и взял со стола кинжал.
Тотчас три автоматных ствола нацелились мне в живот. Реакция у бойцов оказалась отличная. Это мне не понравилось, но вида я не подал и, не спеша, обнажил клинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78