!
То, что она не дура и все понимает, было ясно. Женщина женщину поймет и без второй сигнальной системы.
– Подумаешь сарафан! – попытался я ее успокоить, – Мы тебе самый лучший купим, красный в цветах! Шубу вывернем соболями наверх, все здешние бабы от зависти умрут!
– Не нужен мне красный, – сообщила мне Марфа, на время, забывая всхлипывать, – сейчас красное не носят. Мужички будут в таких, – она поискала в старорусском лексиконе слово, скорее всего означающее элегантность, не нашла соответствующего и объяснила по-своему, – мужички будут в барских поневах щеголять, а я воеводская дочь в красном сарафане?!
Слезы у Марфы разом высохли, она гордо распрямилась и задрала подбородок. В той одежде, что была на ней, жест выразительным не получился.
– С чего ты решила, что они мужички? – искренне поразился я такой оценке лощеной, рафинированной хозяйки и вполне цивильной горничной.
– С того! Ты хоть и окольничий, только видать из простых, и в родовой крови ничего не понимаешь! Что я благородную жену от холопьей бабы не отличу?!
– Ну, ты даешь! – возмущенно воскликнул я. – Аристократка, блин! Да мы таких в семнадцатом году!... Кровь у тебя голубая! Меня от ваших царей и князей уже с души воротит!
– А мне на ваши дворцы смотреть противно. В камне как, как... – она замялась подбирая сравнение, – ...как медведи живете и бабы у вас страховидные, и холопы у вас куцые!
– Да ты знаешь!.. – окончательно возмутился я.
– Баба смердит! – картаво заявил Полкан, явно, беря сторону Марфы.
– Это кто смердит! – закричал я. – Что ты понимаешь во французских духах лесная образина! Да, для вас собак лучший аромат тухлая рыба. Тоже мне эстет нашелся! Додумался же такое женщине сказать! Где тебя воспитывали?! В леску? Тьфу, черт, вы мне совсем голову заморочили. Не нравится здесь, можете спать во дворе, а я пошел в баню!
От возмущения я топнул ногой и ушел в соседнюю комнату.
В дверях тотчас возникла горничная:
– Что-нибудь нужно, милостивый государь?
– А это ты, Электра! Ты как относишься к говорящим собакам? – спросил я, возмущенно глядя на волчью морду выглядывающую из соседней спальни.
– Для нас любой гость желанен и дорог, – дипломатично, ответила горничная, – А разве собаки умеют разговаривать?
– Хорошие, слава богу, не умеют, а вот такие уроды... – показал я на Полкана.
– Сам дурак, – пророкотал пес, подумал и добавил, – и эта смердит.
– Да я тебя! – начал я, но договорить не успел. Электра побледнела, взялась за сердце и опустилась в ближайшее кресло.
– Марфа! – крикнул я. – Там на столе графин с водой, принеси, пожалуйста!
– Нет, не надо, мне нельзя, – прошептала девушка, пытаясь встать. – Простите меня, я сама не знаю, как это случилось.
Я помог ей подняться и отвел в соседнюю комнату. Там оказалась скромная обстановка, напоминающая интерьер номера двухзвездочной гостиницы. Девушка казалось такой напуганной, что я поспешил ее успокоить:
– Вы его не бойтесь, Полкан не кусается. Это его ваш охранник электрошоком шарахнул, вот он почему-то и заговорил. Атак он пес добрый, только ему запах духов почему-то не нравится.
– Я не собаки... – начала она, но, не произнесла слово: «боюсь», – ...простите, мне нужно работать, если увидят... – она движением зрачка показало куда-то в сторону, – вам лучше уйти...
Я понял и намек, и то, что ее беспокоит, согласно кивнул и быстро вышел из подсобки. Похоже, порядки в этом показательном имении царят драконовские, об этом стоило подумать.
– Я не понимаю, что ты просишь! – возмущенно заявила Марфа, лишь только я вернулся в свою спальню.
– Воду, всего лишь воду, – смиренно объяснил я. – Ты пойдешь со мной в баню или останешься здесь?
Вопрос был глупый, одна Марфа не осталась бы ни за что на свете.
Я огляделся, надеясь, что тут как в хорошей гостинице могут оказаться необходимые банные принадлежности. Звать Электру мне не хотелось, нужно было дать ей время привести нервы в порядок. Однако она вошла сама, словно почувствовала, что в ней есть нужда. Спросила, будто слышала наш разговор:
– Вы хотите помыться?
Улыбалась горничная, как и раньше лучезарно, но теперь не так яростно. Кажется, она начинала понимать, что мы не совсем обычные гости. Я давно заметил, что доброжелательное и уважительное отношение к людям, особенно подневольным, приносит хорошие дивиденды, Если ты видишь в ком-то человека, то и тебя перестают воспринимать как огородное пугало, набитое спесью и снобизмом.
– Да, хотим сходить в баньку. Здесь есть халаты, полотенца?
– Конечно есть, все внизу, если позволите, я вас провожу. Вы предпочитаете сауну или русскую баню?
– Баню, – ответил я.
Марфа вслушивалась в наш разговор, выхватывая из него отдельные, понятные слова. Когда мы пошли к выходу, спросила:
– Ты идешь топить баню?
– Она уже натоплена, – ответил я, крепко беря ее под руку. Воеводиной дочери предстояло испытать очередной культурный шок.
Глава 4
Стоит ли рассказывать о русской бане будущего? Не знаю, возможно, я по натуре ретроград, почвенник, пещерный человек, но белоснежные мраморные стены, десятки датчиков влажности, давления, температуры и еще бог весть чего, браслеты на руках, долженствующие предупреждать о любых негативных реакция организма, мне не понравились, Цивилизованная баня будущего – это ароматизированный пар, распыленные антисептические препараты и стерильные пластиковые веники с запахами березы, дуба, эвкалипта – кому что нравится.
Электра завела нас в предбанник, помещение, походившее на салон элитного клуба, и с рук на руки передала двум женщинам в белоснежных халатах. Сначала это меня немного напрягло, но банщицы вели себя так индифферентно, что смущение быстро прошло, и я скинул свои заскорузлые лохмотья. Марфа разделась еще свободнее. Не знаю, что думали о нас банщицы, пока мы раздевались, ни на Марфе, ни на мне не было никакого нижнего белья. Шелковые подштанники которыми я щеголял в семнадцатом веке, как-то в одночасье исчезли, будто сами собой. Разбираться, кто их подрезал, в тот момент времени не было, так что я остался только в верхнем платье, Марфа, как и все женщины ее эпохи, белье не носила, так что разоблачиться нам с ней было минутным делом.
Ну а дальше как положено: парная, бассейн, отдых за прохладительными и горячительным напитками. Всё было продуманно и пристойно. Банщицы своим вниманием нам не мешали, они, как только мы разделись, скрылись за какими-то пультами и наблюдали за приборами.
Массажистки, явившиеся с предложением профессиональных услуг, оказались более коммуникабельны и вполне приятными девушками. Возможно, строгому ценителю женской красоты их тела могли показаться излишне идеальными, в чем виделась не столько щедрость природы, сколько искусство пластического хирурга, но смотреть на них было приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
То, что она не дура и все понимает, было ясно. Женщина женщину поймет и без второй сигнальной системы.
– Подумаешь сарафан! – попытался я ее успокоить, – Мы тебе самый лучший купим, красный в цветах! Шубу вывернем соболями наверх, все здешние бабы от зависти умрут!
– Не нужен мне красный, – сообщила мне Марфа, на время, забывая всхлипывать, – сейчас красное не носят. Мужички будут в таких, – она поискала в старорусском лексиконе слово, скорее всего означающее элегантность, не нашла соответствующего и объяснила по-своему, – мужички будут в барских поневах щеголять, а я воеводская дочь в красном сарафане?!
Слезы у Марфы разом высохли, она гордо распрямилась и задрала подбородок. В той одежде, что была на ней, жест выразительным не получился.
– С чего ты решила, что они мужички? – искренне поразился я такой оценке лощеной, рафинированной хозяйки и вполне цивильной горничной.
– С того! Ты хоть и окольничий, только видать из простых, и в родовой крови ничего не понимаешь! Что я благородную жену от холопьей бабы не отличу?!
– Ну, ты даешь! – возмущенно воскликнул я. – Аристократка, блин! Да мы таких в семнадцатом году!... Кровь у тебя голубая! Меня от ваших царей и князей уже с души воротит!
– А мне на ваши дворцы смотреть противно. В камне как, как... – она замялась подбирая сравнение, – ...как медведи живете и бабы у вас страховидные, и холопы у вас куцые!
– Да ты знаешь!.. – окончательно возмутился я.
– Баба смердит! – картаво заявил Полкан, явно, беря сторону Марфы.
– Это кто смердит! – закричал я. – Что ты понимаешь во французских духах лесная образина! Да, для вас собак лучший аромат тухлая рыба. Тоже мне эстет нашелся! Додумался же такое женщине сказать! Где тебя воспитывали?! В леску? Тьфу, черт, вы мне совсем голову заморочили. Не нравится здесь, можете спать во дворе, а я пошел в баню!
От возмущения я топнул ногой и ушел в соседнюю комнату.
В дверях тотчас возникла горничная:
– Что-нибудь нужно, милостивый государь?
– А это ты, Электра! Ты как относишься к говорящим собакам? – спросил я, возмущенно глядя на волчью морду выглядывающую из соседней спальни.
– Для нас любой гость желанен и дорог, – дипломатично, ответила горничная, – А разве собаки умеют разговаривать?
– Хорошие, слава богу, не умеют, а вот такие уроды... – показал я на Полкана.
– Сам дурак, – пророкотал пес, подумал и добавил, – и эта смердит.
– Да я тебя! – начал я, но договорить не успел. Электра побледнела, взялась за сердце и опустилась в ближайшее кресло.
– Марфа! – крикнул я. – Там на столе графин с водой, принеси, пожалуйста!
– Нет, не надо, мне нельзя, – прошептала девушка, пытаясь встать. – Простите меня, я сама не знаю, как это случилось.
Я помог ей подняться и отвел в соседнюю комнату. Там оказалась скромная обстановка, напоминающая интерьер номера двухзвездочной гостиницы. Девушка казалось такой напуганной, что я поспешил ее успокоить:
– Вы его не бойтесь, Полкан не кусается. Это его ваш охранник электрошоком шарахнул, вот он почему-то и заговорил. Атак он пес добрый, только ему запах духов почему-то не нравится.
– Я не собаки... – начала она, но, не произнесла слово: «боюсь», – ...простите, мне нужно работать, если увидят... – она движением зрачка показало куда-то в сторону, – вам лучше уйти...
Я понял и намек, и то, что ее беспокоит, согласно кивнул и быстро вышел из подсобки. Похоже, порядки в этом показательном имении царят драконовские, об этом стоило подумать.
– Я не понимаю, что ты просишь! – возмущенно заявила Марфа, лишь только я вернулся в свою спальню.
– Воду, всего лишь воду, – смиренно объяснил я. – Ты пойдешь со мной в баню или останешься здесь?
Вопрос был глупый, одна Марфа не осталась бы ни за что на свете.
Я огляделся, надеясь, что тут как в хорошей гостинице могут оказаться необходимые банные принадлежности. Звать Электру мне не хотелось, нужно было дать ей время привести нервы в порядок. Однако она вошла сама, словно почувствовала, что в ней есть нужда. Спросила, будто слышала наш разговор:
– Вы хотите помыться?
Улыбалась горничная, как и раньше лучезарно, но теперь не так яростно. Кажется, она начинала понимать, что мы не совсем обычные гости. Я давно заметил, что доброжелательное и уважительное отношение к людям, особенно подневольным, приносит хорошие дивиденды, Если ты видишь в ком-то человека, то и тебя перестают воспринимать как огородное пугало, набитое спесью и снобизмом.
– Да, хотим сходить в баньку. Здесь есть халаты, полотенца?
– Конечно есть, все внизу, если позволите, я вас провожу. Вы предпочитаете сауну или русскую баню?
– Баню, – ответил я.
Марфа вслушивалась в наш разговор, выхватывая из него отдельные, понятные слова. Когда мы пошли к выходу, спросила:
– Ты идешь топить баню?
– Она уже натоплена, – ответил я, крепко беря ее под руку. Воеводиной дочери предстояло испытать очередной культурный шок.
Глава 4
Стоит ли рассказывать о русской бане будущего? Не знаю, возможно, я по натуре ретроград, почвенник, пещерный человек, но белоснежные мраморные стены, десятки датчиков влажности, давления, температуры и еще бог весть чего, браслеты на руках, долженствующие предупреждать о любых негативных реакция организма, мне не понравились, Цивилизованная баня будущего – это ароматизированный пар, распыленные антисептические препараты и стерильные пластиковые веники с запахами березы, дуба, эвкалипта – кому что нравится.
Электра завела нас в предбанник, помещение, походившее на салон элитного клуба, и с рук на руки передала двум женщинам в белоснежных халатах. Сначала это меня немного напрягло, но банщицы вели себя так индифферентно, что смущение быстро прошло, и я скинул свои заскорузлые лохмотья. Марфа разделась еще свободнее. Не знаю, что думали о нас банщицы, пока мы раздевались, ни на Марфе, ни на мне не было никакого нижнего белья. Шелковые подштанники которыми я щеголял в семнадцатом веке, как-то в одночасье исчезли, будто сами собой. Разбираться, кто их подрезал, в тот момент времени не было, так что я остался только в верхнем платье, Марфа, как и все женщины ее эпохи, белье не носила, так что разоблачиться нам с ней было минутным делом.
Ну а дальше как положено: парная, бассейн, отдых за прохладительными и горячительным напитками. Всё было продуманно и пристойно. Банщицы своим вниманием нам не мешали, они, как только мы разделись, скрылись за какими-то пультами и наблюдали за приборами.
Массажистки, явившиеся с предложением профессиональных услуг, оказались более коммуникабельны и вполне приятными девушками. Возможно, строгому ценителю женской красоты их тела могли показаться излишне идеальными, в чем виделась не столько щедрость природы, сколько искусство пластического хирурга, но смотреть на них было приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78