ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Короче, они встретились на берегах не то Лены, не то Енисея и поженились.
В Ленинграде дядя снова оказался без работы. Офицерское прошлое вкупе со справкой об освобождении было не самой лучшей рекомендацией в тогдашних отделах кадров. И вот тут-то, в отчаянном своем положении, он встречает знакомого моряка, тоже бывшего своего матроса – везло ему на такие встречи! – который возглавляет могущественную и авторитетную организацию – ЭПРОН, Экспедицию подводных работ особого назначения. Крылов, так звали этого бывшего матроса, берет Домерщикова к себе чуть ли не главным штурманом ЭПРОНа. Да, кажется, его так и называли – флагманский штурман ЭПРОНа. И в этой должности дядя пребывает до самой своей смерти. Умер он в сорок втором, в ленинградскую блокаду, от голода.
– А где он похоронен?
– Неизвестно. Скорее всего, где-нибудь в братской могиле. Вряд ли у Екатерины Николаевны хватило сил довезти его до кладбища. Сама она пережила блокаду, работала долгие годы воспитательницей в детском саду и умерла не так давно, лет пять-шесть назад… Вы знаете, более подробно о Михаиле Михайловиче и Екатерине Николаевне вам может рассказать его племянница Наталья Николаевна Катериненко. Она живет в Ленинграде. Возможно, у нее остались какие-либо фотографии, документы. Запишите ее телефон и адрес…
Я уходил от Павла Платоновича потрясенный открывшейся мне судьбой. Я почти не сомневался, что обвинения венского юриста не имеют к Домерщикову никакого отношения. Тут либо заведомая ложь, тонкая инсинуация, подтасовка фактов, либо чудовищное заблуждение, следственная ошибка или что-нибудь в этом роде.
Разумеется, все, что рассказал мне сейчас этот человек, последний из рода Домерщиковых, если не считать Питера, который, может, жив, а может, нет, – все, что я услышал сейчас, нуждается в архивных уточнениях, подтверждениях. Но строитель Бхилайского комбината дал мне в руки крепкую путеводную нить – ЭПРОН. Да еще адрес ленинградской племянницы…
Глава девятая
АВГУСТЕЙШИЙ ФОТОЛЮБИТЕЛЬ
Москва. Декабрь 1985 года
Дед мой, Соколов Михаил Романович, большой аккуратист, любил подшивать годичные подборки журналов. Сначала подшивал он «Ниву», потом «Огонек». Я возблагодарил его за этот труд, когда, перелистывая потрепанную подшивку «Нивы» за 1915 год, наткнулся на «Очерки военного корреспондента Н. Брешко-Брешковского с 28 фотографиями» под общим названием «Кавказские орлы в Галиции». То был подробнейший рассказ о фронтовых буднях Кавказской туземной конной дивизии, в просторечии – Дикой дивизии. По времени он приходился как раз на ту зиму, которую провоевал вместе с Дагестанским полком разжалованный лейтенант Домерщиков.
Чтобы понять, сколь разительная была перемена в жизни бывшего флотского офицера родом с Адмиралтейской набережной Петербурга, надо хотя бы в двух словах обрисовать Туземную дивизию.
Пожалуй, в действующей русской армии не было столь пестрого, экзотического соединения. Сформированная скорее с политической, чем с военной целью, – дабы продемонстрировать сплоченность народов Кавказа вокруг престола, – дивизия состояла из шести полков: Дагестанского, Черкесского, Кабардинского, Ингушского, Чеченского и Татарского. Кроме того, в нее входил конно-подрывной отряд, набранный из матросов-штрафников Балтийского флота. Кстати, именно этот отряд, как отмечал летописец дивизии, «стал главным очагом революционной пропаганды».
Порядки и нравы в Дикой дивизии отличались своеобразием. Здесь не насаждалась дисциплинарная муштра; горцы, как и казаки, приходили в строй со своими конями и оружием, приходили порой целыми семьями – отцы с сыновьями; рядовые всадники обращались к своим офицерам на «ты», но поступали так вовсе не от избытка демократизма, а потому, что многие из них понимали по-русски только команды – не зная цифр, всадники, бывало, не могли правильно устанавливать прицелы на своих винтовках.
Не только разномастными папахами, бурками, бешметами, черкесками была пестра Дикая дивизия – она являла собой и паноптикум диковинных судеб.
Так, помощником командира Ингушского конного полка служил французский принц Наполеон-Мюрат, правнук Неаполитанского короля. А подчинялся он заместителю командира дивизии – о ирония музы истории! – потомку князя Багратиона.
Тут никого не удивляло, что под началом бывшего балетного критика из «Нивы» – седобородого старца Валериана Ивлева, добровольно надевшего погоны ротмистра, – ходил бывший персидский генерал с лычками вахмистра Заурбек Бек-Боров, в прошлом ашхабадский полицмейстер, бежавший из-под суда в Персию и там на волне гражданской войны возглавивший одну из армий. После разгрома шахских войск он вернулся в Россию и отправился искупать старые грехи рядовым всадником в Дикую дивизию.
Командовал этим немыслимым воинством из джигитов и абреков, потомственных аристократов и отпетых авантюристов, штрафников и сорвиголов не кто иной, как родной брат российского царя великий князь Михаил Александрович. Вот ему-то я и обязан встречей со своим героем на страницах старой подшивки. Дело в том, что великий князь был большим фотолюбителем и охотно снимал своим «кодаком» сцены из военной жизни. Так в его объектив попал однажды и младший унтер-офицер Морской пулеметной команды Михаил Домерщиков. Ну а военный корреспондент «Нивы» догадался проиллюстрировать очерк двадцатью восемью снимками августейшего фоторепортера.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ. Под полковым стягом спешились конники-кавказцы в папахах и при кинжалах. Среди горских лиц – несколько русских. В первом ряду полулежит опоясанный пулеметной лентой Михаил Домерщиков. Его характерное лицо нетрудно узнать даже под навесом косматой папахи. Грустный взгляд устремлен мимо великокняжеского аппарата. Он еще не знает, что морской министр отправил императору письмо с ходатайством о его судьбе.
«Зачисленный, во исполнение высочайшего Вашего императорского величества повеления, в Кавказскую туземную конную дивизию Домерщиков за свою самоотверженную службу был награжден Георгиевскими крестами IV, III, II и I степеней и произведен в младшие унтер-офицеры.
Ныне главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта по представлению августейшего командующего Кавказской туземной конной дивизией ходатайствует о возвращении Домерщикову прежнего чина лейтенанта. Ввиду сего всеподданнейше испрашиваю Вашего императорского соизволения на возвращение Домерщикову утраченных им чинов и ордена Св. Станислава III степени с зачислением его вновь на службу во флот с чином лейтенанта.
Подписал морской министр: Григорович».
«Высочайше соизволено 16 сентября 1915 года».
Он еще ничего об этом не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108