Голубя убили, а к нему должны были доставить. Валентин, когда я его в последний раз видел, сказал, что слышал разговор Голубя насчет серебра. Где теперь его искать?
– Так ты звякни в Ижевск и узнаешь, ушло оно к Голубю или нет.
– Да в том-то и дело, что того отправителя мусора замели – попал с чем-то. Но он должен был отправить партию.
– Так если его взяли, он может и про серебро расколоться. Тогда ништяк, что Голубя завалили. Все, считай, на нем и тормознется.
– Не будет ижевский про серебро колоться, – уверенно проговорил Франко.
– У него и так дело толщиной с две энциклопедии. Я узнавал, не грузят на него серебро. А у меня заказчик серьезный. Я у него авансом почти половину взял. Вот теперь…
– Верни бабки, и все дела.
– Не берет, ему серебро нужно.
– Тогда ищи. Кто-то из парней Голубя остался. Вот их и тереби. У него какой-то получатель был. Как его? – задумался Докер.
– Валентин и встречал партии, – вздохнул Франко. – Но про серебро он точно не знал. Видать, не успел Голубь его в курс дела ввести.
– На много товару? – поинтересовался Докер.
– Прилично, – вздохнул Франко.
– Я-то сейчас не у дел, – сказал Докер. – Так что, если есть желание, за определенный процент мои хлопцы пошарят в кругах, близких к Голубю. Ведь если, как ты говоришь, товар из Ижевска ушел, значит, кто-то его встретил, а Голубь – рыба еще та. Он наверняка не сам серебро получал. Тем более если знал, что там, в Ижевске, запал был, то кого-нибудь со стороны нанял.
– Я тоже так думаю, – кивнул Франко. – Но даже представить не могу, кого он мог посвятить в это дело.
– Может, его Анька кого-нибудь подпрягла? – немного помолчав, сказал Докер. – У нее ведь тоже гоп-компания была. Подожди, кто у Аньки в кодле за главшпана ходил? – Пытаясь припомнить, задумчиво уставился в одну точку. Франко с надеждой смотрел на него.
– Вспомнил? – не вытерпел он.
– Да крутится в башке, – с досадой проговорил Докер.
– Слышь, я тебе, Петро, заплачу, – решив, что тот набивает цену, сказал Франко.
– Сколько? – спросил Докер.
– А сколько ты хочешь?
– Ты мне разжуй, сколько с этого ты будешь маять. Тогда и обсудим цену.
– Ты с меня хочешь кожу снять, – с упреком проговорил толстяк, – С тебя снимешь, – усмехнулся Докер.
– Давай так, – решился Франко. – Я тебе за то, что ты найдешь, плачу пять тысяч. Ну а дальше видно будет. Смотря у кого серебро. Если, конечно, с боем забирать придется, мы с тобой договоримся.
– Так-то оно так, – ухмыльнулся Докер, – но я же тебе жевал, что сижу на голяке. Парни мои кто как может и где получается зарабатывают. Я уже человек пять потерял. Троих мусора взяли. Одного по бухе зарезали, а один по пьяному делу под машину попал.
– Может, ты хочешь, чтоб я и похороны организовал? – едко спросил Франко.
– Ты, Митька, нудный тип, – буркнул Докер. – Я тебе про то жую, что мне, чтобы искать, парни нужны. А за так они даже харю никому не наколотят.
Давай хоть тысячи полторы авансом. А потом посмотрим. Если сам найдешь, отдам через некоторое время.
– Ладно, – решился Франко. – Когда искать будешь?
– Так как только баксы узрею, – засмеялся Докер, – сразу и начну.
– Здравствуй. – Вздохнув, Доцент посмотрел на стоявшего перед ним высокого мальчика лет пятнадцати.
– Здравствуй, пап, – кивнул тот. – Заходи.
– Мать дома? – тихо спросил Иван.
– Уехала в Польшу.
– А что так сумрачно? – Доцент вошел в квартиру.
– Да так, – опустил голову сын. – Ты есть будешь?
– Разумеется. А что у тебя?
– Суп, – вздохнул мальчик, – быстрого приготовления. Мама, когда собралась уезжать, оставила кастрюлю щей. Но ко мне ребята заходили после футбола, мы их и съели. А теперь…
– Так, – засучивая рукава рубашки, решил Иван. – Сейчас будем заниматься приготовлением более или менее съедобной пищи. С полчаса ты выдержишь?
– Конечно, – весело ответил сын.
– Господи, – вздохнула Валентина, – опять вы! Неужели непонятно, – сердито посмотрела она на вошедшего в палату Себостьянова, – не помню я ничего.
Меня, когда я открыла дверь, чем-то ударили, и все.
– Конечно, – согласился Василий, – вы были без сознания, когда вырвали кому-то из насильников клок волос. Кроме этого, под ногтями у вас следы кожи.
Вы без сознания всегда так отчаянно сопротивляетесь? – весело спросил он.
– Извините, – вмешалась стоявшая у дверей Либертович, – но мы договорились, что вы просто спросите…
– Где ваша мама? – неожиданно для Резковой спросил Себостьянов.
Валентина испуганно взглянула на Либертович. Когда повернулась к нему, он увидел в ее глазах страх.
– У меня в квартире, – тихо сказала Валя. – А в чем дело?
– Просто хотел ее видеть. Звонил в деревню, там ее нет. К вам она приходит?
– Вчера, сразу после вас, была. Вот, – как бы подтверждая свои слова, показала на вишню в вазе, – принесла.
– Не подумайте, – улыбнулся Себостьянов, – что я такой настырный мент.
Нет, я сейчас пришел просто как знакомый. Вот, – смущенно улыбнувшись, приподнял пластиковый пакет, из которого торчали три розы. – Куда их поставить?
– На подоконник, – немного удивленно проговорила Резкова.
Он вытащил из пакета банку с розами и осторожно поставил на подоконник.
Затем достал шоколад, конфеты, кулек с виноградом и положил все на тумбочку, Либертович, насмешливо улыбаясь, смотрела на него:
– В следственной практике появились новые приемы? Или так поступают, когда потерпевшие не дают показания?
– Так поступают все люди, когда приходят в больницу к знакомым.
– Вот как! – улыбнулась Раиса Борисовна. – Значит, вы пришли просто как знакомый Валентины?
– Надеюсь, вы не станете возражать? – взглянул на нее Василий.
– Я бы, конечно, ничего не имела против, – с деланным сожалением проговорила Раиса Борисовна, – если бы сейчас, – она взглянула на часы, – не пришло время процедур. Так что извините, но…
– Я понимаю, – кивнул Василий. Повернувшись к по-прежнему с удивлением смотревшей на него Вале, кивнул. – До свидания. Выздоравливайте.
Когда Василий вышел. Валя, кусая губы, посмотрела на Раису.
– Где мама? – чуть слышно спросила она.
– Наверное, у тебя в квартире, – пожала та плечами. Достала из кармана халата сотовый телефон и протянула ей.
Василий отдал белый халат гардеробщику и пошел к выходу. В это время в вестибюль вошли Стахов, Колобок и Викинг. Себостьянов остановился. Олег тоже.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Колобок, не обращая внимания на Себостьянова, прошел до гардероба.
– Три халата, – сказал он.
– К кому? – небрежно поинтересовался сидевший в углу с журналом в руках охранник.
– К Резковой.
– Не положено, – буркнул тот и снова уткнулся в журнал.
– Как это не положено? – недовольно спросил Колобок.
– А так, – бросил охранник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144