ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Он полез в карман спортивных брюк, подумав, что не знает, есть ли у него деньги. Проверил один карман, потом другой, наконец в застегнутом на молнию заднем кармане нашарил банкноту в десять гульденов. Это были те деньги, которые он взял с собой, когда отправился за сигаретами для Бриджит. Он долге смотрел на банкноту, как будто в ней заключался ответ на вопрос, что с ним произошло. Наконец ему вдруг пришло в голову, что если он сейчас купит сигареты, то это станет естественным завершением цепи событий. Он взглянул на женщину. Она продолжала настороженно разглядывать его. Протянув ей деньги, он спросил:
– У вас здесь есть автомат с сигаретами?
– Позади вас.
Он повернулся кругом на табурете. Автомат стоял у двери в туалет. Сверху его почему-то украшал гипсовый бюст Мерлин Монро.
– Вы не разменяете мне мелочь?
Он бросил в щель монеты, и в металлический лоток вывалилась пачка сигарет.
Уже на улице он засунул сигареты в задний карман брюк. Как только он повернулся спиной к бару, его охватило ощущение, что за ним следят. Он оглянулся. Так и есть.
Кто-то в окне стоял и разглядывал его. Только через несколько секунд он вдруг понял, что смотрит на собственное отражение в стекле. Он подошел и почти вплотную приблизил к стеклу лицо. Сначала никаких особых изменений он не заметил, но сейчас, вблизи, с трудом узнал себя. Он вспомнил, как видел свое отражение в нержавеющей стали наручников, но ему удавалось увидеть только один глаз или часть волос и шеи. Тогда он гадал, настанет ли время, когда он опять станет цельной личностью, не раздробленной на отдельные части. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз видел себя в зеркале? Как долго он отсутствовал?
Отвернувшись, он опять вошел в бар, немного замешкавшись в дверях, не зная, как лучше сформулировать вопрос. Женщина в бирюзовом жакете настороженно смотрела на него, поднеся руку к бледной бородавке на щеке.
– Вы не знаете, какое сегодня число? – спросил он.
– Число? – глаза женщины подозрительно сузились, словно она ожидала какой-нибудь подвох.
Он кивнул, улыбаясь.
– Да, сегодня.
– Четвертое мая.
Четвертое мая. А похитили его шестнадцатого апреля. Значит, он отсутствовал восемнадцать дней.
Восемнадцать дней.
Он поблагодарил женщину и вышел из бара. На этот раз он не оглянулся назад.
Его бросили на окраине Амстердама, в трех с половиной километрах к западу от его квартиры. После покупки пива и сигарет у него не осталось денег на общественный транспорт, пришлось идти пешком. Он хотел пройти это расстояние как можно быстрее, он хотел домой. Бриджит, думал он. Бриджит. Больше в голове не было никаких мыслей.
По мере приближения к дому в нем нарастало радостное возбуждение, близкое к эйфории. И в то же время ему с трудом удавалось не расплакаться.
Минут через двадцать он начал узнавать улицы, по которым шел. Вместе с узнаванием росло нетерпение, невыносимо хотелось как можно быстрее оказаться дома. Вот уже улица Хьюго-де-Гротсплейн, широкий бульвар Нассаукаде… Мимо него на огромной скорости пронесся мотоцикл, издав хриплый чихающий звук. Так, поворот на улицу Литнбансграхт… Выглянуло солнце. Из бара потянуло духами «Женевер», которые отдавали чем-то медицинским…
Теперь он шел по Эгелантирсграхт. На палубах плавучих домов цвели горшки с геранью. Зелень деревьев казалась более интенсивной, чем он помнил, их колыхающееся отражение в темной воде канала гипнотически завораживало. От всего этого кружилась голова. Головокружение в половине четвертого теплым весенним днем. Подходя к дому, он увидел, что окна на пятом этаже открыты. У него захолонуло сердце. Возникло глупое желание убежать.
Он вынул ключи, мгновение смотрел на них, затем открыл дверь и вошел в прохладный подъезд. Почтовый ящик был пуст. Он поднялся по лестнице. Желто-коричневый ковер, белые как мел стены. Слабый, сладковатый запах зерна, как будто здание когда-то служило для помола муки.
Тяжело дыша, он взобрался наверх. Кожа под рубашкой была влажной от пота. Вставив ключ в замок, он повернул его. Дверь открылась, издав привычно резкий скрип. Из квартиры на него пахнуло запахом жилья. Он переступил порог, медленно закрыл за собой дверь. Она стояла в дальнем конце комнаты, поливая цветы…
Она не могла не слышать, как открылась дверь, не могла не понять, что это он, и все же не отставила стеклянный кувшин, который держала, и не подошла к нему. Даже не произнесла ни слова. Не изменив позы, просто стояла, опираясь на левую ногу, всего лишь взглянула через плечо, с выражением настороженности и одновременно сдержанно. Он подумал, что такой позой можно блестяще закончить балет, потому что движение было прервано на середине, потому что ее поза так прекрасна в своей незаконченности. Он мог бы сказать: не двигайся; просто не двигайся, – и попросил бы направить свет софитов прямо на ее фигуру.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я стоял в дверях, опустив руки. Все мое нетерпение и стремительность исчезли, вместо этого меня охватил паралич. Казалось, я превратился в плохую копию себя самого, в деревянного истукана. Потом – почти рефлекторно – я вынул из кармана сигареты, которые купил, и протянул их ей. Она все еще стояла у окна, выходящего на канал. Стеклянный кувшин, который она держала в руках, был наполовину полон воды и сиял божественным серебристым светом, как что-то неземное, но саму Бриджит я почему-то видел с трудом, только размытый силуэт.
– Что это? – спросила она. Я попытался улыбнуться.
– Твои сигареты.
– Это что, шутка?
Как только она произнесла эти слова, во мне что-то обрушилось. Я вернулся мысленно назад, в тот залитый солнечным светом день в студийной столовой. На столе лежит моя открытая тетрадь, стоят пепельница, чашка кофе… Я вспомнил, как Бриджит, одетая в темно-зеленое трико и колготки со спущенными петлями, с бархоткой в волосах, подошла ко мне. Слух все еще сохранил звук ее шагов, легких и в то же время энергичных, а зрительная память – морщинки между бровей, две бороздки – одна в форме запятой, а другая в форме перевернутой запятой… Если она не поняла, почему я купил сигареты, если не помнит, тогда как я смогу объяснить ей все, как смогу даже пытаться?
– Ты бросил меня, – сказала Бриджит.
Она внимательно смотрела на меня через кухонный стол. Вблизи она выглядела невыспавшейся, с темно-коричневыми, как мякоть оливок, кругами под глазами.
– Я не бросал тебя, – запротестовал я. – Как я мог тебя бросить?
– У тебя кто-то появился…
Она отвела глаза, коснулась уголка рта согнутым пальцем. В этот момент она выглядела такой печальной, такой по-настоящему брошенной, что мне захотелось протянуть руку и прижать ее к себе, но остановило ощущение, что она оттолкнет меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62