ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Ветви сосен и темноигольчатых елок внезапно занялись огнем. Деревья превратились в огромные факелы. Ударил ветер — горячий, обжигающий кожу вихрь невиданной силы. Меня отбросило в сторону, хоть я и пытался уцепиться за почерневшую меховую куртку Конана. Король, видимо, сообразив, что нужно делать, закрыл лицо рукой и повалился навзничь. Тотлант попытался выговорить какое-то заклинание, но ураган поднял волшебника как пушинку и отшвырнул в расплавляющийся на глазах сугроб, наметенный у корней гигантского кедра.
Я ударился головой о твердый ствол дерева и меркнущее сознание уловило лишь вид бурлящего облака на тонкой, колышущейся ножке; облака, подсвеченного синеватыми разрядами молний и поднимавшегося над землями, искони принадлежавшими людям, оборотням и гномам.
Потом была тьма.
Я не знаю, что это было. И никто не знает. Даже Тотлант. Волшебник потом сказал только, что мы стали свидетелями высвобождения некой чудовищной мощи, прежде скованной в пределах Небесной горы. Сила сбросила путы и, уйдя к небесам, исчезла бесследно…
Очнулся я от того, что пошел горячий дождь. Очень неприятное ощущение.
— Конан! — я с трудом поднял голову и огляделся. Лучше бы я этого не делал — резкая боль пронзила череп будто раскаленной иглой…
— При чем здесь Конан? — раздался в ответ угрюмый голос киммерийца. — Это Хальк с Тотлантом придумали обрушить Небесную гору в лавовое озеро… И что получилось?
Серели предрассветные сумерки. С неба падали погасившие лесной пожар тугие струи ливня. Вода (и это сейчас, зимой!) казалась только что прокипяченной. Мутные капли забирались под одежду, превратили волосы в сбившуюся грязную мочалку, а сам я полулежал в огромной луже.
Остальным, впрочем, было не лучше, чем мне.
Гномы сидели все вместе, хлюпая носами. Почему-то мокрый гном выглядит ужасающе жалко и несчастно. Хальк, которому досталось меньше всех во время урагана, поднятого издыхающей Небесной горой (летописец вовремя спрятался в яме у корней сосны), чисто по привычке пытался поддержать беседу со старейшиной Грани:
— Не беспокойтесь, уважаемый, — слабым голосом вещал библиотекарь. — Все живы, все хорошо, скоро придем в Хезер…
— Причем идти надо быстро, — встрял Мораддин. — Полагаю, что когда кончится этот странный дождь, снова ударит мороз. Мы попросту обледенеем. Уже светает, дорога видна. Грани, поднимай своих и идемте! В Хезере нас обязаны принять.
— Все погибло, — вздохнул старый гном. — Уверен, что поселение под пиком Бушующих Ветров разрушено полностью… И счастье, если другие подгорные княжества не пострадали!
У меня ужасно болела голова, Тотлант постоянно держался за ушибленную поясницу, Конан и Фрам беззвучно ругались, а Хальк молчал. Понадобилась жуткая катастрофа, чтобы барон Юсдаль наконец заткнулся. Да и не о чем было говорить в обожженном, частью поваленном лесу, покрывавшем склоны хребта. Над нашими головами висели черно-свинцовые тучи, кое-где еще дымились деревья — несмотря на дождь, толстые стволы продолжали тлеть. Снег почти везде растаял. Сугробы — оплавленные и покрытые налетом гари — начали попадаться только в предгорьях. Заодно и похолодало. Постепенно одежда начала покрываться ледяной корочкой, а ветер стал невыносимо холодным. По команде Конана мы усадили на наших лошадей женщин-гномов. Они слишком устали, чтобы выдержать пеший трехлиговый переход до Хезера. Маленьких детей как и прежде тащили на спинах элайны.
Пусть лучше Хальк расскажет о наших дальнейших злоключениях в своей летописи. У него это лучше получится К середине дня живописный отряд, возглавляемый Конаном и Грани, наконец добрался до ворот бурга, возле которых стояла тройная стража. После долгих выяснений, кто мы и откуда нас вместе с гномами пропустили в поселок. А на следующее утро, отдохнув и с трудом поборов неизвестно откуда появившуюся слабость и чувство приближающейся болезни, мы все собрались и прежним маленьким отрядом поехали в Вольфгард.
Четыре дня мы жили у короля Эрхарда. Отсыпались, отмывались и бездельничали. Почему-то никому, даже вечно непоседливому Конану не хотелось ничего делать. Он даже махнул рукой на то, что несколько дней назад его гвардейцы во главе с Паллантидом тайно, ночью покинули Вольфгард и уехали на закат. Сказал только, что непременно разжалует центуриона в денщики, а остальных сошлет в дальние гарнизоны.
В столице, разумеется, тоже видели агонию Небесной горы. Но, как ни странно, паника не поднялась. Это Тарантия или Бельверус превратились бы в совершеннейший хаос — чернь бы перепугалась, дворяне взбунтовались, а купцы подняли бы цены на соль и муку. Мои соотечественники, привыкшие к особенностям Пограничья, просто сказали: «Ничего, и это переживем. И не такое случалось…» Хотя, конечно, в ту ночь весь город высыпал на улицы — смотреть на невиданное чудо. Эрхард заметил, что огромное черное облако к утру отнесло ветрами к полуночи, в сторону Гипербореи. Там оно вроде бы и рассеялось. Несколько предгорных деревень изрядно пострадали — ураган разбил часть домов, а обжигающий свет стал причиной десятка пожаров.
Утром пятого дня пребывания в Вольфгарде (считая со времени нашего возвращения от Граскааля) Конан, отоспавшийся и снова, как всегда, бодрый, неожиданно вспомнил, что он все-таки не кто-нибудь, а король Аквилонии и выдал новую историческую фразу:
— Небесную гору мы погубили, это ясно, как день, — мы сидели в тронном зале за общим столом и завтракали. Стефан, Король Историй с восторгом выслушивал тихий рассказ Халька о наших приключениях под горами, а Эртель сидел надутый: обижался на дядюшку за то, что не отпустил вместе с Конаном. — Эрхард, уж прости, а нам следует возвращаться.
— Жду не дождусь, когда ты об этом вспомнишь, — хмыкнул старый король. — Небесная гора действительно погибла. Как только вы приехали, я немедленно отрядил четырех десятников стражи обследовать перевал и пик Бушующих Ветров. Они вернулись вчера вечером. Облачная завеса исчезла, сам пик вообще… — Эрхард пощелкал пальцами, подбирая нужное слово: — Словно бы провалился неизвестно куда. Граскааль в тех местах нынче неузнаваем. Поблизости ни одного живого существа не замечено. Ни чудовищ, превращенных из людей, ни подгорных тварей. А вместо Небесной горы — огромная обоженная яма. Леса в округе сильно попорчены…
— …И мы до сих пор не знаем, с чем столкнулись, — заключил Тотлант, сидевший, как обычно, по левую руку от короля. — Кроме того. Я расспросил всех знакомых в Вольфгарде — не видел ли кто необычное белое животное с синими глазами? Тицо словно бы исчез.
— Съели куницы в лесу, — мстительно заметил Конан. — Так ему и надо, мерзавцу!
— Тицо? — нахмурился король Пограничья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131