В бедных районах и вовсе нет света, но и здесь, в фешенебельной части Лондона, ей все же было неуютно одной на улице. Она невольно поежилась.
Торопливо шагая по мостовой, она бросала испуганные взгляды по сторонам. У стены прошмыгнула кошка, и сердце Серины екнуло от страха. Ей всюду чудились разбойники и грабители.
Она не выдержала и побежала и чуть не столкнулась с ночным сторожем, совершавшим обход.
– Смотри, куда идешь! Чуть ногу мне не отдавила! – Он потряс деревянной колотушкой и посветил ей фонарем в лицо.
– Простите, – пролепетала она, – вы не скажете, где находится Хеймаркет?
– Это туда ты бежишь? – усмехнулся он, вглядываясь в ее лицо.
Серина вздрогнула при слове «бежишь».
– Я ищу свою родственницу, которая живет на Хеймаркет. Магазин модистки Хопкинс.
Он задумчиво кивнул.
– Как же, знаю. Иди вверх по улице, потом свернешь направо на первом же перекрестке, потом налево. Нет, так ты заблудишься. Я тебя провожу.
Десять минут спустя Серина стояла у магазинчика, а сторож стучал в дверь. Открылось маленькое окошечко, и наружу высунулась голова в огромном чепце.
– Что за шум? Пожар, что ли?
– Нет. Вот тут одна леди желает вас видеть, мисс Хопкинс.
Серина взглянула на пожилую женщину, сестру няни.
– Я Серина Хиллиард.
– Так вы живы! Слава Богу! – Окошечко захлопнулось, и в доме послышались торопливые шаги по ступенькам.
Сторож кивнул Серине и пошел вдоль по улице, помахивая фонарем.
Серина, затаив дыхание, ждала, когда откроется дверь. Наконец на пороге появилась пожилая женщина, младшая сестра ее кормилицы. Молли Хопкинс окинула Серину удивленным взглядом. И тут Серина вспомнила, что у нее на голове до сих пор красуется корона. Она поправила ее и покраснела.
– Я прямо с бала-маскарада.
– Входите-ка поскорей. Ночью на улице опасно. – Держа в руке зажженную свечу, Молли провела гостью в полутемную прихожую, в которой пахло капустой и старой мебелью. Длинная ночная рубашка, шерстяной платок на плечах, чепец. Серина не могла разглядеть, какого цвета ее волосы.
– Мисс Хопкинс, мой кучер к вам не приходил?
– Приходил, и я страшно за вас беспокоилась. – Она прижала руки к груди. – Моя сестра прислала уже третье письмо – ей их священник пишет. Все спрашивает, как вы да где.
– Понятия не имею, что дядя Лютер сказал нашим слугам… о смерти отца.
Молли Хопкинс подозрительно сощурилась.
– Что вы имеете в виду? Сестра мне пишет, что ваш отец был убит каким-то бродягой. То же говорят и местные власти.
Серина мрачно усмехнулась.
– Меня это не удивляет. Няня не могла сообщить вам в письме правду, но вы должны ее знать. Моего отца убили, и я единственная, кто видел, что сделал это Лютер Хиллиард. Он заколол его ножом.
– Боже милосердный! Какой ужас! Вы в этом уверены? Серина кивнула.
– Мне же не во сне это приснилось. Лютер меня увидел и теперь ищет, чтобы убить. Он был здесь?
Молли кивнула.
– Да, на прошлой неделе вас спрашивал один джентльмен, назвавшийся этим именем. Высокий, тучный, с тяжелым подбородком и маленькими злыми глазками. Темные волосы, богатая одежда.
– Да, это он. – Серину охватил страх – она едва избежала опасности. – А что, если он вернется?
Молли сурово нахмурилась.
– Я скажу ему, что вас не видела, но, впрочем, сомневаюсь, что он вернется. Вы можете пока спрятаться здесь. – Она взяла у Серины плащ. – Вы такая худенькая да бледненькая. Надо бы вам поесть.
Серина устало улыбнулась.
– Вы очень добры. Нянюшка была права. Она сказала, что вы мне поможете.
– Если хотите, поработайте в моем магазине, пока вашего дядю не арестуют. Будете расписывать веера. У меня столько заказов, что до них просто руки не доходят.
Она поманила Серину за собой в темную кухню, где еще теплился огонь в очаге. Молли зажгла свечи и пошла в кладовку, что-то бормоча себе под нос и покачивая головой.
Серина присела у огня. Через пару минут Молли принесла тарелку с холодным мясом; куском сыра и хлебом и поставила на стол кружку с элем.
– Не бог весть что, но перекусить хватит. Скоро рассвет, я обычно встаю в это время.
– А я и не знала, что так поздно. Я… я была на балу, – неохотно пояснила Серина и тут же пожалела о сказанном, потому что Молли непонимающе уставилась на нее. Но как ей объяснить?
– Если вы были в Лондоне все это время, странно, что не пришли ко мне раньше, – протянула она, явно намекая, что ей хотелось бы знать больше. Но она была слишком деликатна, чтобы спросить об этом напрямую.
– Меня похитил… разбойник и держал взаперти, – призналась Серина, утаив часть правды.
Молли вскинула брови.
– Разбойник? Но вам надо донести на него! Как его имя?
– Он не причинил мне вреда. Даже напротив – он дал мне силы справиться с трудностями. Я не собираюсь выдавать его властям, мисс Хопкинс.
Молли неодобрительно поджала губы:
– Понятно.
Серина украдкой рассматривала сестру своей няни. В ее полноватой фигуре и широком лице было что-то внушающее доверие. При взгляде на Молли Хопкинс первое, что приходило на ум, было слово «волевая». В ее манерах не было и тени подобострастия. Нельзя сказать, чтобы и няня Хопкинс выказывала раболепие, хотя она была в доме на положении служанки. Обе сестры отличались независимым нравом.
Хопкинсы принадлежали к старинному роду коренных лондонских торговцев. Вот и у мисс Хопкинс, похоже, дела идут неплохо. Волевой подбородок Молли – яркое доказательство того, что под ее началом любое дело пойдет в гору.
Няня Серины отправилась искать работу в деревню после того, как любимый мужчина бросил ее и женился на другой. Это произошло много лет назад, еще до рождения Серины. Няня Хопкинс вырастила не одно поколение детей, вот только своих у нее не было.
– Я так вам благодарна, что вы предоставили мне кров, мисс Хопкинс, – проговорила Серина, чувствуя, что наконец нашла надежное пристанище. – Так благодарна!
Молли велела ей приниматься за еду, а сама ушла и вскоре вернулась, неся в руках шкатулку.
Серина отложила хлеб и сыр и воскликнула:
– Моя шкатулка!
– Она самая. Ни пенни не пропало. Ваш кучер честный человек.
– А он здесь? – спросила Серина, вытащив ключ на веревочке, который носила на шее.
Молли покачала головой.
– Нет. Он сказал, что навестит сестру, которая служит в большом доме в Суррее, но, должно быть, уже вернулся. А лошади ваши в платных конюшнях. В моей конюшне места для них маловато. Кучера вы найдете в соседней гостинице. Он говорил, что поживет там, пока вы не объявитесь.
– Я знала, что он меня не бросит. Спасибо, что позаботились о лошадях. – Серина открыла шкатулку. Там лежала груда соверенов и более мелких монет, которые принадлежали ее отцу. – Теперь я смогу возместить вам расходы. – Она сжала руку пожилой женщины. – Спасибо вам за все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Торопливо шагая по мостовой, она бросала испуганные взгляды по сторонам. У стены прошмыгнула кошка, и сердце Серины екнуло от страха. Ей всюду чудились разбойники и грабители.
Она не выдержала и побежала и чуть не столкнулась с ночным сторожем, совершавшим обход.
– Смотри, куда идешь! Чуть ногу мне не отдавила! – Он потряс деревянной колотушкой и посветил ей фонарем в лицо.
– Простите, – пролепетала она, – вы не скажете, где находится Хеймаркет?
– Это туда ты бежишь? – усмехнулся он, вглядываясь в ее лицо.
Серина вздрогнула при слове «бежишь».
– Я ищу свою родственницу, которая живет на Хеймаркет. Магазин модистки Хопкинс.
Он задумчиво кивнул.
– Как же, знаю. Иди вверх по улице, потом свернешь направо на первом же перекрестке, потом налево. Нет, так ты заблудишься. Я тебя провожу.
Десять минут спустя Серина стояла у магазинчика, а сторож стучал в дверь. Открылось маленькое окошечко, и наружу высунулась голова в огромном чепце.
– Что за шум? Пожар, что ли?
– Нет. Вот тут одна леди желает вас видеть, мисс Хопкинс.
Серина взглянула на пожилую женщину, сестру няни.
– Я Серина Хиллиард.
– Так вы живы! Слава Богу! – Окошечко захлопнулось, и в доме послышались торопливые шаги по ступенькам.
Сторож кивнул Серине и пошел вдоль по улице, помахивая фонарем.
Серина, затаив дыхание, ждала, когда откроется дверь. Наконец на пороге появилась пожилая женщина, младшая сестра ее кормилицы. Молли Хопкинс окинула Серину удивленным взглядом. И тут Серина вспомнила, что у нее на голове до сих пор красуется корона. Она поправила ее и покраснела.
– Я прямо с бала-маскарада.
– Входите-ка поскорей. Ночью на улице опасно. – Держа в руке зажженную свечу, Молли провела гостью в полутемную прихожую, в которой пахло капустой и старой мебелью. Длинная ночная рубашка, шерстяной платок на плечах, чепец. Серина не могла разглядеть, какого цвета ее волосы.
– Мисс Хопкинс, мой кучер к вам не приходил?
– Приходил, и я страшно за вас беспокоилась. – Она прижала руки к груди. – Моя сестра прислала уже третье письмо – ей их священник пишет. Все спрашивает, как вы да где.
– Понятия не имею, что дядя Лютер сказал нашим слугам… о смерти отца.
Молли Хопкинс подозрительно сощурилась.
– Что вы имеете в виду? Сестра мне пишет, что ваш отец был убит каким-то бродягой. То же говорят и местные власти.
Серина мрачно усмехнулась.
– Меня это не удивляет. Няня не могла сообщить вам в письме правду, но вы должны ее знать. Моего отца убили, и я единственная, кто видел, что сделал это Лютер Хиллиард. Он заколол его ножом.
– Боже милосердный! Какой ужас! Вы в этом уверены? Серина кивнула.
– Мне же не во сне это приснилось. Лютер меня увидел и теперь ищет, чтобы убить. Он был здесь?
Молли кивнула.
– Да, на прошлой неделе вас спрашивал один джентльмен, назвавшийся этим именем. Высокий, тучный, с тяжелым подбородком и маленькими злыми глазками. Темные волосы, богатая одежда.
– Да, это он. – Серину охватил страх – она едва избежала опасности. – А что, если он вернется?
Молли сурово нахмурилась.
– Я скажу ему, что вас не видела, но, впрочем, сомневаюсь, что он вернется. Вы можете пока спрятаться здесь. – Она взяла у Серины плащ. – Вы такая худенькая да бледненькая. Надо бы вам поесть.
Серина устало улыбнулась.
– Вы очень добры. Нянюшка была права. Она сказала, что вы мне поможете.
– Если хотите, поработайте в моем магазине, пока вашего дядю не арестуют. Будете расписывать веера. У меня столько заказов, что до них просто руки не доходят.
Она поманила Серину за собой в темную кухню, где еще теплился огонь в очаге. Молли зажгла свечи и пошла в кладовку, что-то бормоча себе под нос и покачивая головой.
Серина присела у огня. Через пару минут Молли принесла тарелку с холодным мясом; куском сыра и хлебом и поставила на стол кружку с элем.
– Не бог весть что, но перекусить хватит. Скоро рассвет, я обычно встаю в это время.
– А я и не знала, что так поздно. Я… я была на балу, – неохотно пояснила Серина и тут же пожалела о сказанном, потому что Молли непонимающе уставилась на нее. Но как ей объяснить?
– Если вы были в Лондоне все это время, странно, что не пришли ко мне раньше, – протянула она, явно намекая, что ей хотелось бы знать больше. Но она была слишком деликатна, чтобы спросить об этом напрямую.
– Меня похитил… разбойник и держал взаперти, – призналась Серина, утаив часть правды.
Молли вскинула брови.
– Разбойник? Но вам надо донести на него! Как его имя?
– Он не причинил мне вреда. Даже напротив – он дал мне силы справиться с трудностями. Я не собираюсь выдавать его властям, мисс Хопкинс.
Молли неодобрительно поджала губы:
– Понятно.
Серина украдкой рассматривала сестру своей няни. В ее полноватой фигуре и широком лице было что-то внушающее доверие. При взгляде на Молли Хопкинс первое, что приходило на ум, было слово «волевая». В ее манерах не было и тени подобострастия. Нельзя сказать, чтобы и няня Хопкинс выказывала раболепие, хотя она была в доме на положении служанки. Обе сестры отличались независимым нравом.
Хопкинсы принадлежали к старинному роду коренных лондонских торговцев. Вот и у мисс Хопкинс, похоже, дела идут неплохо. Волевой подбородок Молли – яркое доказательство того, что под ее началом любое дело пойдет в гору.
Няня Серины отправилась искать работу в деревню после того, как любимый мужчина бросил ее и женился на другой. Это произошло много лет назад, еще до рождения Серины. Няня Хопкинс вырастила не одно поколение детей, вот только своих у нее не было.
– Я так вам благодарна, что вы предоставили мне кров, мисс Хопкинс, – проговорила Серина, чувствуя, что наконец нашла надежное пристанище. – Так благодарна!
Молли велела ей приниматься за еду, а сама ушла и вскоре вернулась, неся в руках шкатулку.
Серина отложила хлеб и сыр и воскликнула:
– Моя шкатулка!
– Она самая. Ни пенни не пропало. Ваш кучер честный человек.
– А он здесь? – спросила Серина, вытащив ключ на веревочке, который носила на шее.
Молли покачала головой.
– Нет. Он сказал, что навестит сестру, которая служит в большом доме в Суррее, но, должно быть, уже вернулся. А лошади ваши в платных конюшнях. В моей конюшне места для них маловато. Кучера вы найдете в соседней гостинице. Он говорил, что поживет там, пока вы не объявитесь.
– Я знала, что он меня не бросит. Спасибо, что позаботились о лошадях. – Серина открыла шкатулку. Там лежала груда соверенов и более мелких монет, которые принадлежали ее отцу. – Теперь я смогу возместить вам расходы. – Она сжала руку пожилой женщины. – Спасибо вам за все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79