Валлиец Таффи, жулик и вор, зашел к нам в дом, украл патефон… Ему это понравится, он примет это за комплимент.
Эмма вовсе так не считала и молила Бога, чтобы бабушка не упоминала при мистере Уиллисе эти оскорбительные детские стишки. Теперь, когда нашелся Терри, пусть и со сломанной ногой, настроение Мад достигло обычного подъема.
– Знаешь что? – объявила она, вглядываясь в потоки дождя за окном. – Схожу-ка я до обеда в хижину, прямо сейчас. Ты останешься здесь командовать обороной. Сэм уже там был, так что возьму с собой Энди.
– Но, Мад…
Она уже вышла из комнаты и прокричала на весь дом, что Терри нашелся. Нельзя этого делать, думала Эмма, до приезда доктора надо молчать и дожидаться его совета.
– …очень приятный человек, – говорила Мад Дотти. – Вовсе и не ненормальный, учился на санитара в больнице, любит ходить сам по себе, всего-навсего. Что? А, на пенсии, я думаю. Он валлийский бард или что-то в этом роде.
Эмма вошла на кухню.
– Мад, об этом лучше помолчать. Никто не должен знать, что Терри там, что он сломал ногу. На всех дорогах посты, ты ведь слушала новости, а морская пехота продолжает искать подростков и молодых людей, которые могли быть замешаны во вчерашнем переполохе на пляже Полдри. А после взрывов они будут бдительны вдвойне.
– Знаю, знаю, – нетерпеливо сказала Мад. – Позови Энди, и мы пойдем.
Мад с полчаса как ушла, и Эмма, не придумав себе другого занятия, подметала в музыкальной комнате, когда услышала звук приближающегося автомобиля. Она выглянула в окно, и сердце ее сжалось. Это была штабная машина морской пехоты, и за рулем сидел лейтенант Шермен. Нет… Только не это… Он остановил машину, открыл калитку и быстро двинулся по тропинке через сад. Эмма стояла в холле, не зная, что предпринять. Придется встречать его самой. Дотти может растеряться.
– Здравствуйте, – произнесла Эмма, но довольно холодно и без особого энтузиазма.
– Привет, – сказал он. Затем улыбнулся и отдал честь. Он выглядел очень по-военному. – Узнал, что вашей бабушке нездоровится, очень жаль. Заехал, чтобы узнать, как она.
– Бабушка? – спросила Эмма. Что он имеет в виду?
– Слухами земля полнится, да и распространяются они в этих краях очень быстро. Надеюсь, вчерашние события не слишком сильно на нее подействовали. Надо сказать, мы задержали немало хулиганов.
– Она вовсе не была потрясена случившимся, – ответила Эмма. – Мистер Трембат отвез нас всех домой, и она была в прекрасном настроении.
– Да, – удивился он, – значит, сердечный приступ случился позже? Что ж, надеюсь, это не слишком серьезно, и в этом нет нашей вины.
Эмма продолжала удивленно смотреть на него. Уж не сходит ли она с ума?
– Давайте я все объясню, – сказал лейтенант. – Дело в том, что на всех дорогах расставлены посты; так как в стране произошло несколько неприятных случаев, мы останавливаем все машины и проверяем пропуска. Я командую постом в пяти милях отсюда, на шоссе Полдри, и доктор Саммерс предъявил мне пропуск и сказал, что через некоторое время поедет к вам, потому что ваша бабушка его вызвала, у нее что-то с сердцем. Так как вскорости я сменился, то решил просто из вежливости заехать к вам и узнать, как дела. Доктор уже приезжал?
– Нет, – ответила Эмма, – еще нет.
Что, если наш Мао Цзэдун, одетый в дождевик, появится сейчас со вспаханного поля за садом?
– Думаю, он скоро приедет, – заботливо произнес лейтенант. – Вы и сами неважно выглядите.
– Да, плохо себя чувствую, – сказала Эмма. Она оперлась о дверь.
– Эй, да вам совсем плохо, – продолжал лейтенант. – Надеюсь, ничего серьезного. Бабушке нужно лежать, а ей, скорее всего, это придется не по нраву.
– Да, – сказала Эмма.
На улице продолжал хлестать дождь. Уолли явно надеялся, что его пригласят в дом.
– Простите меня, пожалуйста, – сказала Эмма, – но мы буквально сбиваемся с ног со всеми этими… этими событиями… Бабушка очень требовательна. Я должна сидеть у ее постели. – Она на шаг отошла от двери.
– Понимаю. – Он выглядел разочарованным. – Еще только один вопрос. Вы не злитесь на меня за вчерашнее? Боюсь, я… может быть, позволил себе лишнее.
– Нет, нет, что вы. – (Боже, что она несет.)
– Спасибо… Я зайду как-нибудь в другой раз, узнать о здоровье вашей бабушки… – Он улыбнулся. – И вас повидать. – Уверенность вернулась на его простоватое лицо, улыбка намекала, что он с Эммой заодно. – Мы подружимся и будем отлично проводить время.
Тут он еще раз отдал честь и зашагал к штабной машине. «Самодовольный осел, – подумала Эмма, – отлично проводить время, как же… Он что, надеется, я буду обниматься с ним где-нибудь в подвале?»
Он ей не нравится, совершенно точно. И никогда не нравился. Слава Богу, что Мад и Энди не вернулись, когда здесь был Уолли Шермен. И имя у него идиотское.
Машина лейтенанта только-только скрылась из виду, как на дороге появился «пежо» доктора Саммерса.
Очевидно, он серьезно воспринял телефонный звонок Мад, потому что по утрам после операции он выезжал только на экстренные вызовы. Он будет очень недоволен, подумала Эмма, и я даже не знаю, что ему сказать. Доктор Саммерс не стал звонить. Он вошел в холл и сбросил плащ. Это был мужчина лет шестидесяти, плотный, с густой шевелюрой. При первом знакомстве пациенты часто считали его манеру бесцеремонной, но вскоре начинали ему доверять.
– Здравствуйте, Эмма, – сказал он. – Как больная? Мне идти к ней, наверх? Я велел ей лежать в постели.
– Знаете, – сказала Эмма, – нам лучше пройти в музыкальную комнату. – Она закрыла двери и, собравшись с духом, продолжила: – Мад вас вызвала под фальшивым предлогом, но вы нам действительно очень нужны.
Доктор и глазом не моргнул. Он прошелся по комнате и остановился у камина.
– Под фальшивым предлогом? – повторил он слова Эммы. – Что ж, не в первый раз. Но она могла бы выбрать и более подходящий момент. Что она затевает на этот раз?
– Терри, – сказала Эмма. – Терри сломал ногу.
– Понятно. Почему же она об этом не сказала? У меня в саквояже есть кое-что от сердца, но ничего – для лечения перелома. Плохо.
– Все не так просто. Когда она вам звонила, то еще не знала, что Терри сломал ногу. Дело в том… – Эмма сделала паузу – стоит ли сейчас выкладывать историю целиком? – Дело в том, – продолжала она, – что началось это все на вчерашнем фейерверке.
– А, – улыбнулся доктор Саммерс, – слышал я об этом. Догадываюсь, что это ваша компания притащила чучело. А шутихи в машину командующего тоже вы подбросили?
– Не знаю…
– Послушай меня, Эмма. – Он взглянул на часы. – У меня мало времени. Твоя бабушка хочет со мной увидеться или нет? И где Терри? В своей комнате? Откуда ты знаешь, что нога у него сломана?
– Его нет дома, так же как и Мад. Они в лесной хижине у бродяжки.
Доктор Саммерс внимательно посмотрел на Эмму:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Эмма вовсе так не считала и молила Бога, чтобы бабушка не упоминала при мистере Уиллисе эти оскорбительные детские стишки. Теперь, когда нашелся Терри, пусть и со сломанной ногой, настроение Мад достигло обычного подъема.
– Знаешь что? – объявила она, вглядываясь в потоки дождя за окном. – Схожу-ка я до обеда в хижину, прямо сейчас. Ты останешься здесь командовать обороной. Сэм уже там был, так что возьму с собой Энди.
– Но, Мад…
Она уже вышла из комнаты и прокричала на весь дом, что Терри нашелся. Нельзя этого делать, думала Эмма, до приезда доктора надо молчать и дожидаться его совета.
– …очень приятный человек, – говорила Мад Дотти. – Вовсе и не ненормальный, учился на санитара в больнице, любит ходить сам по себе, всего-навсего. Что? А, на пенсии, я думаю. Он валлийский бард или что-то в этом роде.
Эмма вошла на кухню.
– Мад, об этом лучше помолчать. Никто не должен знать, что Терри там, что он сломал ногу. На всех дорогах посты, ты ведь слушала новости, а морская пехота продолжает искать подростков и молодых людей, которые могли быть замешаны во вчерашнем переполохе на пляже Полдри. А после взрывов они будут бдительны вдвойне.
– Знаю, знаю, – нетерпеливо сказала Мад. – Позови Энди, и мы пойдем.
Мад с полчаса как ушла, и Эмма, не придумав себе другого занятия, подметала в музыкальной комнате, когда услышала звук приближающегося автомобиля. Она выглянула в окно, и сердце ее сжалось. Это была штабная машина морской пехоты, и за рулем сидел лейтенант Шермен. Нет… Только не это… Он остановил машину, открыл калитку и быстро двинулся по тропинке через сад. Эмма стояла в холле, не зная, что предпринять. Придется встречать его самой. Дотти может растеряться.
– Здравствуйте, – произнесла Эмма, но довольно холодно и без особого энтузиазма.
– Привет, – сказал он. Затем улыбнулся и отдал честь. Он выглядел очень по-военному. – Узнал, что вашей бабушке нездоровится, очень жаль. Заехал, чтобы узнать, как она.
– Бабушка? – спросила Эмма. Что он имеет в виду?
– Слухами земля полнится, да и распространяются они в этих краях очень быстро. Надеюсь, вчерашние события не слишком сильно на нее подействовали. Надо сказать, мы задержали немало хулиганов.
– Она вовсе не была потрясена случившимся, – ответила Эмма. – Мистер Трембат отвез нас всех домой, и она была в прекрасном настроении.
– Да, – удивился он, – значит, сердечный приступ случился позже? Что ж, надеюсь, это не слишком серьезно, и в этом нет нашей вины.
Эмма продолжала удивленно смотреть на него. Уж не сходит ли она с ума?
– Давайте я все объясню, – сказал лейтенант. – Дело в том, что на всех дорогах расставлены посты; так как в стране произошло несколько неприятных случаев, мы останавливаем все машины и проверяем пропуска. Я командую постом в пяти милях отсюда, на шоссе Полдри, и доктор Саммерс предъявил мне пропуск и сказал, что через некоторое время поедет к вам, потому что ваша бабушка его вызвала, у нее что-то с сердцем. Так как вскорости я сменился, то решил просто из вежливости заехать к вам и узнать, как дела. Доктор уже приезжал?
– Нет, – ответила Эмма, – еще нет.
Что, если наш Мао Цзэдун, одетый в дождевик, появится сейчас со вспаханного поля за садом?
– Думаю, он скоро приедет, – заботливо произнес лейтенант. – Вы и сами неважно выглядите.
– Да, плохо себя чувствую, – сказала Эмма. Она оперлась о дверь.
– Эй, да вам совсем плохо, – продолжал лейтенант. – Надеюсь, ничего серьезного. Бабушке нужно лежать, а ей, скорее всего, это придется не по нраву.
– Да, – сказала Эмма.
На улице продолжал хлестать дождь. Уолли явно надеялся, что его пригласят в дом.
– Простите меня, пожалуйста, – сказала Эмма, – но мы буквально сбиваемся с ног со всеми этими… этими событиями… Бабушка очень требовательна. Я должна сидеть у ее постели. – Она на шаг отошла от двери.
– Понимаю. – Он выглядел разочарованным. – Еще только один вопрос. Вы не злитесь на меня за вчерашнее? Боюсь, я… может быть, позволил себе лишнее.
– Нет, нет, что вы. – (Боже, что она несет.)
– Спасибо… Я зайду как-нибудь в другой раз, узнать о здоровье вашей бабушки… – Он улыбнулся. – И вас повидать. – Уверенность вернулась на его простоватое лицо, улыбка намекала, что он с Эммой заодно. – Мы подружимся и будем отлично проводить время.
Тут он еще раз отдал честь и зашагал к штабной машине. «Самодовольный осел, – подумала Эмма, – отлично проводить время, как же… Он что, надеется, я буду обниматься с ним где-нибудь в подвале?»
Он ей не нравится, совершенно точно. И никогда не нравился. Слава Богу, что Мад и Энди не вернулись, когда здесь был Уолли Шермен. И имя у него идиотское.
Машина лейтенанта только-только скрылась из виду, как на дороге появился «пежо» доктора Саммерса.
Очевидно, он серьезно воспринял телефонный звонок Мад, потому что по утрам после операции он выезжал только на экстренные вызовы. Он будет очень недоволен, подумала Эмма, и я даже не знаю, что ему сказать. Доктор Саммерс не стал звонить. Он вошел в холл и сбросил плащ. Это был мужчина лет шестидесяти, плотный, с густой шевелюрой. При первом знакомстве пациенты часто считали его манеру бесцеремонной, но вскоре начинали ему доверять.
– Здравствуйте, Эмма, – сказал он. – Как больная? Мне идти к ней, наверх? Я велел ей лежать в постели.
– Знаете, – сказала Эмма, – нам лучше пройти в музыкальную комнату. – Она закрыла двери и, собравшись с духом, продолжила: – Мад вас вызвала под фальшивым предлогом, но вы нам действительно очень нужны.
Доктор и глазом не моргнул. Он прошелся по комнате и остановился у камина.
– Под фальшивым предлогом? – повторил он слова Эммы. – Что ж, не в первый раз. Но она могла бы выбрать и более подходящий момент. Что она затевает на этот раз?
– Терри, – сказала Эмма. – Терри сломал ногу.
– Понятно. Почему же она об этом не сказала? У меня в саквояже есть кое-что от сердца, но ничего – для лечения перелома. Плохо.
– Все не так просто. Когда она вам звонила, то еще не знала, что Терри сломал ногу. Дело в том… – Эмма сделала паузу – стоит ли сейчас выкладывать историю целиком? – Дело в том, – продолжала она, – что началось это все на вчерашнем фейерверке.
– А, – улыбнулся доктор Саммерс, – слышал я об этом. Догадываюсь, что это ваша компания притащила чучело. А шутихи в машину командующего тоже вы подбросили?
– Не знаю…
– Послушай меня, Эмма. – Он взглянул на часы. – У меня мало времени. Твоя бабушка хочет со мной увидеться или нет? И где Терри? В своей комнате? Откуда ты знаешь, что нога у него сломана?
– Его нет дома, так же как и Мад. Они в лесной хижине у бродяжки.
Доктор Саммерс внимательно посмотрел на Эмму:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82