ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Ноги, значит, вытерла?
- Да, господин.
Авес подцепил Валерия пальцем под подбородок:
- И что она еще об тебя вытирает?
- Все, что пожелает госпожа… - и тут же согнулся от боли. Авес ударил его под ложечку.
- Не дерзи, раб. Мне ведь достаточно слово сказать, чтобы ты оказался на кресте. И оттуда тебя уже никто не снимет.
Переведя дух, Валерий ответил серьезно:
- Если я посмею спорить с госпожой, ей тоже не надо будет дважды повторять такой приказ.
Скрипнув зубами, Авес опустил занесенную для удара руку:
- Между вами что-нибудь было?
- Нет. Пока. Но за будущее, господин Авес, мне ручаться не просто, - на какой-то миг губы пленника сложились в горькой улыбке, отразившей всю ярость и бессилие, вместившиеся в сердце римлянина.
Авес понял. Резко отвернувшись, он зашагал к шатру. Валерий вытер выступивший пот, не понимая, почему Авес так легко оставил его. Варвар был взбешен всерьез, и если учесть, что исполнить угрозу для него и в самом деле не составило бы труда…
- Римлянин!
Юноша поспешил на зов:
- Что прикажете, господин Урл?
- Мой друг Авес недоволен тобой?
- Да, господин.
- И чем же он недоволен?
- Может быть, тем, что моя госпожа часто беседует со мной наедине, не считая нужным приглашать свидетелей.
- А ты что сказал моему другу?
- Ну что я могу ответить, господин Урл? Я ведь ничтожный раб, обязанный выполнять приказы моей госпожи, а не давать ей советы.
От затрещины в голове Валерия что-то задребезжало.
- Дурак!
Глядя вслед воину и потирая ушибленное место, Валерий пробормотал:
- Ударили два раза… Что же завтра будет?
- Римлянин!
В третий раз Валерий поспешил на зов.
- Иди сюда.
- Иду, господин Стафанион. Только бить меня не надо. Это очень неприятно, когда бьют неизвестно за что.
Грек рассмеялся дребезжащим смехом:
- И когда известно за что, тоже неприятно. Зато ты теперь знаешь, каково быть рабом.
- Давно знаю.
- А за что хоть били тебя? Догадываешься? Держи сало.
- Спасибо.
- А били тебя за то, что между господами оказался. Что Авес за Лииной ухаживает - знаешь?
- Знаю.
- И что Урл с Авесом - друзья, знаешь?
- Тоже знаю.
- А что Авес хочет Урла обойти, а Урл - Авеса, знаешь?
- Догадываюсь.
- Мало догадываться. Тут голову свою беречь надо. Эта история хитрая. Авес хочет подцепить Лиину не из-за ее красоты. Лиина - всего лишь милая девочка, не более, да еще и с довольно скверными манерами, но Авес рассчитывает, женившись на ней, привязать к себе госпожу. Он уверен, что станет тогда самым первым. Только никто, кроме него, этой свадьбы не хочет, а ведь после разговора с тобой он к старухе побежал. Свататься. Вот отчего Урл и взбесился. Ну и заварил ты кашу. Теперь дело за тем, что старшая госпожа скажет и как скажет. Понял?
- Что тут не понять. Только зачем господин Стафанион мне все это рассказывает?
- Всякое бывает, парень. Я вот сейчас тебя уму-разуму учу, а завтра, может быть, и ты мне поможешь. Ведь что ни говори, а крошка Лиина иногда и тебя слушает.
- Мне не до шуток.
- А я и не шучу. Вот ведь как получается, парень, и роду ты хорошего, и собой хорош, а радости тебе от этого никакой. Девчонка с тобой, как с игральной косточкой, управляется. Хотя не только с тобой. Тобой она Авеса дразнит, Авесом - Урла, ими обоими - Зефара. Все это она не ради забавы делает и не со зла. Она матери помогает эту злобную свору на короткой привязи держать. Она много в чем матери помогает. Так что не думай, будто эта сопливая девчонка ничего не понимает. Вначале и я думал, что ты ее красивым лицом, фигурой, речью очаровал. Нет, парень, ведьма она, как и мать ее. Много ведает. Ох, не нравится мне это. Колдовством побеждаем, женщины над мужчинами властвуют… Не нравится.
- Зато вы побеждаете, а победителей не судят.
- Судят, парень. Еще как судят. Да и надолго эти победы? Вот накроют сегодня ночью римляне наш лагерь, что будет? Один Зефар - не сила. Ему только купцов трясти. А Рим - сила. Хотя бы те шесть легионов в городе - это ведь совсем рядом. Я давно за тобой наблюдаю и вот что понял: ты не зря в лагере остаться старался. Думал, в доверие к девчонке втереться, а потом своим весть подать? Не надо глаза прятать, парень. Лиина это сразу поняла. Да и ты нам в верности не клялся.
Ведь так? И знать ты ничего не знаешь. Ведьмы тайны свои прятать умеют. Ты слушай, если хочешь в Рим свой вернуться, а то пропорет тебе Авес как-нибудь живот от ревности, и все. Лиина быстро тебе замену найдет. Не зря же говорят, будто ты ее дом сжег, а такое не прощают.
Валерий хмыкнул неопределенно, откусил кусочек поджаренного сала.
Стафанион давно обхаживал его, только не говорил зачем. Вот и сегодня: угостил салом, советует, намекает на что-то, а открываться не спешит.
- Ты сегодня, милок, ближе к вечеру, как темнеть начнет, ко мне подойди. Если Лиина тебя не позовет.
- Не позовет. До послезавтра она чем-то занята.
- До послезавтра? Это хорошо. Тогда обязательно найди меня.
Валерию было все равно, но нельзя же вообще ничего не делать, а Стафанион намекал на какой-то секрет, и, когда стемнело, юноша отыскал грека.
Тот отвел его от костров и от людей, спросил:
- Валерий Цириний Гальба, не надоело тебе быть живой куклой в руках невежественной девчонки? Ты ведь сын Великого Рима?
- Бежать? - в вопросе крылось откровенное сомнение. - Все тропы перекрыты.
- Сразу видно римлянина. Ты думаешь, что ходить можно только по тропинкам?
- Когда?
- Сейчас.
- Зачем тебе это нужно?
- За головы госпожи и ее дочери Октавиан платит два миллиона. Один из них - мой. Ну и ты что-нибудь прибавишь старому греку.
- А если нет?
Вместо ответа Стафанион наполовину обнажил меч, повторил вопрос:
- Идешь?
- Иду.
Путь дался Гальбе нелегко. Валерий обломал все ногти. Пальцы и ладони его были в крови.
- Подлец ты, Стафанион, - бранил он грека, чтобы злостью поддержать силы. - Предатель.
- Все люди подлы и низки, - отвечал тот без обиды. - Не предай я, предал бы кто-нибудь другой. Почему я должен отдавать кому-то свой миллион? Чем я хуже, например, вашего императора, который за миллион готов вырезать пол-Рима?
- Мерзавец.
- Я или ваш император? Ты, Гальба, скажи лучше вот что: сколько ты заплатишь мне за то, что я взял тебя с собой и слушаю твою брань? С тобой-то я честен. Скоро там, в лагере будет такая резня, что никто не уцелеет.
- Заплачу, не бойся. Хорошо заплачу.
- Мне много не надо. Тысяч двести, двести пятьдесят…
- В четыре раза дешевле, чем за девчонку?
- А за тебя, кроме тебя самого, и этой цены никто не даст.
- В зубы хочешь?
- Не осмелишься. Сорваться побоишься. Тихо. Рядом пост.
Цели они достигли уже за полночь. У Валерия от окрика римского часового перехватило горло.
- Белые кожи, - отозвался грек.
- Проходи. Кто с тобой?
- Валерий Цириний Гальба.
Воины окружили их. Один, по всем признакам старший, приказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47