Прямо с порога кафе Робин бросилась к кабинке, где сидели сестры. — Я бежала всю дорогу сюда, — тяжело переводя дух, сказала она, вся пылавшая от нетерпения, — все хотелось поскорей сюда добраться.
Но только сев за столик, Робин заметила, что Джессика не улыбается ей, хотя и не кажется опечаленной. Она была спокойной и сдержанной, — Прежде всего, я хочу, чтоб ты знала, что мы навсегда останемся лучшими подругами, — сказала Джессика.
Лицо Робин начало гаснуть.
— Что?
— Мы останемся лучшими подругами. В случае необходимости, по любому делу, я обращусь к тебе первой.
— Джессика, о чем ты говоришь?
— Робин, ты забаллотирована, — сказала Джессика тоном, напомнившим Элизабет мурлыканье довольной кошки. Робин была белее мела Когда слова Джессики дошли до нее, ее глаза наполнились до краев болью и долго сдерживаемым гневом.
— Но они не могли этого сделать! — вскричала она, залившись слезами от полного крушения надежд — Я знаю, ты думаешь, что это оставляет тебя в стороне от самого интересного и важного в школе, — сладко пропела Джессика, — но я остаюсь твоей лучшей подругой…
Элизабет не верила своим ушам.
— Хватит, Джес, прекрати сейчас же.
— Что прекратить?
— возмущенно вскрикнула Джессика.
— Этого не могло случиться, — кричала Робин. — Я делала все, что вы требовали. Я этого не заслужила!
— В жизни всякое бывает, — сказала Джессика с издевательской участливостью, показавшейся Элизабет прямо тошнотворной.
Элизабет приподнялась над столом, пытаясь найти слова, способные успокоить и поддержать Робин, но та отшатнулась, откинулась на стенку кабинки и смотрела на них в упор лихорадочно горящими глазами.
— Не прикасайся ко мне, я этого не позволю! — Она выскочила из кабинки и стояла, опершись на спинку стула, глядя на сестер. Ее лицо было искажено гримасой боли и ярости.
— Больше незачем продолжать все это, — прохрипела она и бросилась вон, с грохотом опрокинув стул.
— Ты довольна? — набросилась Элизабет на сестру.
— Ради бога, Лиз, — раздраженно ответила Джессика, — она сама не знает, что говорит.
Элизабет поднялась.
— Не знаю, не уверена, Джес. Если бы мне пришлось столько перенести-
Глава 8
Весь вечер Элизабет пыталась настойчиво, но безуспешно связаться с Робин.
— Что случилось? — спросила ее мама, отвечая Элизабет по телефону.
— Ее забаллотировали в «Пи Бета», миссис Уилсон.
— Только не это! Она все душой надеялась.
— Я знаю. Это я ее поддерживала.
— Как могут молодые люди быть так жестоки?
— Я право, ничего не могу сказать, — честно ответила Элизабет. Для нее оставалось загадкой, почему Джессика, Лила и Кара так старались, чтобы не допустить Робин в свое общество. Но не меньшее удивление вызывало непременное стремление Робин, несмотря на все унижения, присоединиться к этой кучке снобов.
На следующий день Элизабет в задумчивости сидела в редакции «Оракула», положив руки на клавиатуру пишущей машинки. Она искала тему для статьи, но один вопрос все вертелся в голове: почему некоторые люди могут получать удовольствие, мучая и унижая других?
— Даю пять долларов за мысль, что ты обдумываешь. — Это был Роджер Коллинз, консультант редакции, заметивший, как она уставилась на чистый лист, заправленный в машинку. — Хорошо, прости попытку столь легковесной шутки, — сказал он. — О чем ты задумалась, Лиз?
— Мистер Коллинз, почему люди, имеющие, кажется, все — привлекательность, авторитет, деньги — почему такие люди могут обижать других, не допуская их в свое общество?
— Как не допуская, куда? — спросил мистер Коллинз.
— В круг избранных, в клуб.
— Хорошо, Элизабет, а что ты думаешь по этому поводу?
— Мне это непонятно. Что касается меня, то по мне эти люди сами в чем-то ущербны Где их доброта, их сострадание? Кажется, что они переломятся пополам, если в чем-то помогут другим.
— Что ты имеешь в виду, Элизабет?
— То, что это, возможно, единственный путь для них доказать свое превосходство. Иногда мне кажется, мистер Коллинз, что они поддерживают собственный престиж тем, что не допускают в свой крут остальных.
— Гм, это уже похоже на , статью для «Оракула». — Мистер Коллинз ободряюще улыбнулся Элизабет и вышел из редакции.
Не отнимая пальцев от клавиш, Элизабет вложила весь свой навык в эту работу. Она писала статью под названием «Снобизм живет и процветает в школе в Ласковой Долине». Ей потребовалось всего час, чтобы закончить, и она немедленно отдала ее редактору Пенни Айалу, Элизабет посчитала это публичным извинением перед Робин Уилсон и пощечиной трем фуриям из «Пи Бета Альфа».
В день, когда статья появилась в газете, Элизабет с гордостью несколько раз перечитала ее. Ей очень пришлось по вкусу кислое выражение на лицах некоторых членов клуба. Только, к сожалению, Робин Уилсон не могла ее прочесть. Никто не разговаривал и даже не видел Робин с того момента, как ее забаллотировали в клубе. Напрасно Элизабет пыталась дозвониться до нее. Мама Робин, снимая трубку, постоянно говорила, что Робин нет дома и по возвращении, .возможно, она сама перезвонит. Но как это было сказано, очень не понравилось Элизабет. Ей также не хотелось обсуждать ужасное происшествие с Джессикой. Она знала, что любое обсуждение только заведет в тупик, но ее статья ускорила события В день выхода статьи, Джессика ворвалась в комнату Элизабет с пылающим взором, потрясая газетой.
— Как ты могла? — возмущалась она — Теперь во всей Калифорнии всем ясно, что ты имела в виду меня.
— Хорошо, что хоть это мне удалось, — Элизабет сопроводила свои слова улыбкой, способной окончательно разъярить сестру. — Но мы не снобы! — кричала Джессика. — Это не наша вина, что всякие там набиваются к нам. Мы не можем принимать всех — мы не хотим принимать неподходящих нам людей.
— Тогда, пожалуйста, объясни мне, Джессика, зачем ты обнадеживала Робин, пряча нож за спиной?
— Я ее обнадеживала? Я сказала ей, я говорила ей тысячу раз, что бурдюков не уважают.
— Да, ты на каждом шагу унижала ее, но всегда заставляла верить, что рано или поздно вы ее примета — А вот это нечестно, Элизабет Уэйкфилд! Кто опекал эту толстуху, кто выставил ее кандидатуру?
Элизабет чувствовала, что краснеет ее лицо и шатаются ее аргументы. Как всегда, Джессика знала, что сказать, когда ее заставляли защищаться. Она ловко перешла в контратаку.
— Это ты подстрекала ее! Ты, мисс Добрая душа!
— Но ты позволила ей считать себя лучшей подругой, — сопротивлялась Элизабет.
— То, что я позволяла ей забирать белье из стирки, едва ли могло ее обнадежить.
— Извини, Джессика, но это было ужасно с твоей стороны, заставить ее назначить свидание с Брюсом Пэтменом.
— Да ну? — Джессика загоняла сестру, как лев, наступающий на свою добычу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Но только сев за столик, Робин заметила, что Джессика не улыбается ей, хотя и не кажется опечаленной. Она была спокойной и сдержанной, — Прежде всего, я хочу, чтоб ты знала, что мы навсегда останемся лучшими подругами, — сказала Джессика.
Лицо Робин начало гаснуть.
— Что?
— Мы останемся лучшими подругами. В случае необходимости, по любому делу, я обращусь к тебе первой.
— Джессика, о чем ты говоришь?
— Робин, ты забаллотирована, — сказала Джессика тоном, напомнившим Элизабет мурлыканье довольной кошки. Робин была белее мела Когда слова Джессики дошли до нее, ее глаза наполнились до краев болью и долго сдерживаемым гневом.
— Но они не могли этого сделать! — вскричала она, залившись слезами от полного крушения надежд — Я знаю, ты думаешь, что это оставляет тебя в стороне от самого интересного и важного в школе, — сладко пропела Джессика, — но я остаюсь твоей лучшей подругой…
Элизабет не верила своим ушам.
— Хватит, Джес, прекрати сейчас же.
— Что прекратить?
— возмущенно вскрикнула Джессика.
— Этого не могло случиться, — кричала Робин. — Я делала все, что вы требовали. Я этого не заслужила!
— В жизни всякое бывает, — сказала Джессика с издевательской участливостью, показавшейся Элизабет прямо тошнотворной.
Элизабет приподнялась над столом, пытаясь найти слова, способные успокоить и поддержать Робин, но та отшатнулась, откинулась на стенку кабинки и смотрела на них в упор лихорадочно горящими глазами.
— Не прикасайся ко мне, я этого не позволю! — Она выскочила из кабинки и стояла, опершись на спинку стула, глядя на сестер. Ее лицо было искажено гримасой боли и ярости.
— Больше незачем продолжать все это, — прохрипела она и бросилась вон, с грохотом опрокинув стул.
— Ты довольна? — набросилась Элизабет на сестру.
— Ради бога, Лиз, — раздраженно ответила Джессика, — она сама не знает, что говорит.
Элизабет поднялась.
— Не знаю, не уверена, Джес. Если бы мне пришлось столько перенести-
Глава 8
Весь вечер Элизабет пыталась настойчиво, но безуспешно связаться с Робин.
— Что случилось? — спросила ее мама, отвечая Элизабет по телефону.
— Ее забаллотировали в «Пи Бета», миссис Уилсон.
— Только не это! Она все душой надеялась.
— Я знаю. Это я ее поддерживала.
— Как могут молодые люди быть так жестоки?
— Я право, ничего не могу сказать, — честно ответила Элизабет. Для нее оставалось загадкой, почему Джессика, Лила и Кара так старались, чтобы не допустить Робин в свое общество. Но не меньшее удивление вызывало непременное стремление Робин, несмотря на все унижения, присоединиться к этой кучке снобов.
На следующий день Элизабет в задумчивости сидела в редакции «Оракула», положив руки на клавиатуру пишущей машинки. Она искала тему для статьи, но один вопрос все вертелся в голове: почему некоторые люди могут получать удовольствие, мучая и унижая других?
— Даю пять долларов за мысль, что ты обдумываешь. — Это был Роджер Коллинз, консультант редакции, заметивший, как она уставилась на чистый лист, заправленный в машинку. — Хорошо, прости попытку столь легковесной шутки, — сказал он. — О чем ты задумалась, Лиз?
— Мистер Коллинз, почему люди, имеющие, кажется, все — привлекательность, авторитет, деньги — почему такие люди могут обижать других, не допуская их в свое общество?
— Как не допуская, куда? — спросил мистер Коллинз.
— В круг избранных, в клуб.
— Хорошо, Элизабет, а что ты думаешь по этому поводу?
— Мне это непонятно. Что касается меня, то по мне эти люди сами в чем-то ущербны Где их доброта, их сострадание? Кажется, что они переломятся пополам, если в чем-то помогут другим.
— Что ты имеешь в виду, Элизабет?
— То, что это, возможно, единственный путь для них доказать свое превосходство. Иногда мне кажется, мистер Коллинз, что они поддерживают собственный престиж тем, что не допускают в свой крут остальных.
— Гм, это уже похоже на , статью для «Оракула». — Мистер Коллинз ободряюще улыбнулся Элизабет и вышел из редакции.
Не отнимая пальцев от клавиш, Элизабет вложила весь свой навык в эту работу. Она писала статью под названием «Снобизм живет и процветает в школе в Ласковой Долине». Ей потребовалось всего час, чтобы закончить, и она немедленно отдала ее редактору Пенни Айалу, Элизабет посчитала это публичным извинением перед Робин Уилсон и пощечиной трем фуриям из «Пи Бета Альфа».
В день, когда статья появилась в газете, Элизабет с гордостью несколько раз перечитала ее. Ей очень пришлось по вкусу кислое выражение на лицах некоторых членов клуба. Только, к сожалению, Робин Уилсон не могла ее прочесть. Никто не разговаривал и даже не видел Робин с того момента, как ее забаллотировали в клубе. Напрасно Элизабет пыталась дозвониться до нее. Мама Робин, снимая трубку, постоянно говорила, что Робин нет дома и по возвращении, .возможно, она сама перезвонит. Но как это было сказано, очень не понравилось Элизабет. Ей также не хотелось обсуждать ужасное происшествие с Джессикой. Она знала, что любое обсуждение только заведет в тупик, но ее статья ускорила события В день выхода статьи, Джессика ворвалась в комнату Элизабет с пылающим взором, потрясая газетой.
— Как ты могла? — возмущалась она — Теперь во всей Калифорнии всем ясно, что ты имела в виду меня.
— Хорошо, что хоть это мне удалось, — Элизабет сопроводила свои слова улыбкой, способной окончательно разъярить сестру. — Но мы не снобы! — кричала Джессика. — Это не наша вина, что всякие там набиваются к нам. Мы не можем принимать всех — мы не хотим принимать неподходящих нам людей.
— Тогда, пожалуйста, объясни мне, Джессика, зачем ты обнадеживала Робин, пряча нож за спиной?
— Я ее обнадеживала? Я сказала ей, я говорила ей тысячу раз, что бурдюков не уважают.
— Да, ты на каждом шагу унижала ее, но всегда заставляла верить, что рано или поздно вы ее примета — А вот это нечестно, Элизабет Уэйкфилд! Кто опекал эту толстуху, кто выставил ее кандидатуру?
Элизабет чувствовала, что краснеет ее лицо и шатаются ее аргументы. Как всегда, Джессика знала, что сказать, когда ее заставляли защищаться. Она ловко перешла в контратаку.
— Это ты подстрекала ее! Ты, мисс Добрая душа!
— Но ты позволила ей считать себя лучшей подругой, — сопротивлялась Элизабет.
— То, что я позволяла ей забирать белье из стирки, едва ли могло ее обнадежить.
— Извини, Джессика, но это было ужасно с твоей стороны, заставить ее назначить свидание с Брюсом Пэтменом.
— Да ну? — Джессика загоняла сестру, как лев, наступающий на свою добычу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23