Она сразу же обратила внимание на резкий запах влажной дезинфекции.
Какой-то парнишка в темно-зеленой спецодежде драил шваброй полы. Рядом с ним стояла ручная тележка со множеством моющих средств. Когда Элизабет вошла, парнишка удивленно взглянул на нее. Она удивилась ничуть не меньше. Это был Роджер Баррет!
– Л-Лиз, – заикаясь, произнес он, – ч-что ты здесь делаешь?
Она усмехнулась:
– Я хотела бы задать тот же вопрос тебе. Почему ты никогда не упоминал о том, что работаешь в том же здании, что и мой отец? Я бы как раз у тебя могла взять интервью для своей статьи.
– Не надо! Пожалуйста, я… я не хочу, чтобы кто-нибудь… – Он замолчал, глядя вниз, на поцарапанные носки своих туфель.
Элизабет была удивлена реакцией Роджера. Может быть, она что-то не так сказала? Он, казалось, чуть ли не боится ее. Потом она заметила вспыхнувший на его щеках румянец и все поняла. Он стеснялся того, что работает уборщиком.
– Мне кажется, это просто здорово, – мягко сказала она. – Могу поспорить, что найдется не менее пятидесяти ребят, которые с удовольствием поменялись бы с тобой местами. Ведь в Ласковой Долине так мало подходящей работы для ребят нашего возраста.
Роджер покачал головой:
– Сомневаюсь. Я-то могу поспорить, что многие из них скорее бы согласились умереть, чем заниматься тем, что делаю я.
– Не понимаю, что в этом плохого.
– Прошу тебя, Лиз, ты только никому не говори, что видела меня, – произнес он умоляющим тоном. – У… у меня есть на то причины. К тому же, если об этом станет известно, надо мной будут смеяться.
– По-моему, ты ошибаешься, – ответила Элизабет. – Я просто восхищаюсь, что ты взялся за эту работу. Не всякому хватило бы честолюбия, чтобы, кроме школьных дел и всего такого прочего, справиться еще и с этим.
– Честолюбие? – удивленно спросил он. Его серые глаза, увеличенные очками, казались почти испуганными. – Я вынужден работать. Иначе моей семье не удастся расплатиться за аренду. – Он, видимо, не собирался раскрывать свой секрет, и слова сорвались у него с языка помимо его воли.
В смущении он опустил голову. Элизабет дотронулась до его руки:
– Прости, Роджер, я не знала. Конечно, я ничего не скажу. Хотя по-прежнему думаю, что тебе нечего стыдиться. Наоборот, ты можешь собой гордиться. Я уверена, что твоя семья тоже так считает.
Роджер слабо улыбнулся:
– Спасибо, Лиз. Буду об этом помнить. Я всегда считал, что такие, как ты, способны понять.
Элизабет стало так жалко Роджера, что на время она забыла даже о собственном горе. Она не очень хорошо знала Роджера – у них совпадал по расписанию только один предмет – химия, но почувствовала, что ей открылось в нем что-то, о чем больше никто не знал. Ей никогда не забыть его смущенный, испуганный взгляд.
Очевидно, проблема была не только у нее.
Глава 8
Джессика так нервничала, стоя за кулисами, как будто ей предстояло выступать в Белом доме.
– Я просто умираю от волнения! – свистящим шепотом сказала она Лиле. – Почему мне никто никогда не говорил, что отец Диди работает рекламным агентом в Голливуде?
Лила удивленно округлила глаза.
– Да кому бы это могло прийти в голову?
Что касалось отца самой Лилы, то все, конечно, знали, кто он такой. Джордж Фаулер был одним из самых богатых людей в Ласковой Долине.
– Ты права, уж она-то совсем не голливудского типа, правда? – хихикнула Джессика, прикрыв ладошкой рот.
– Тсс, она услышит, – Лила бросила предостерегающий взгляд в ту сторону, где стояла, разговаривая с отцом, Диди.
Ее отец решил заглянуть на экстренную дневную репетицию. Всем участникам спектакля было разрешено закончить занятия до обеда, поскольку в этот день после уроков было учительское собрание. – И все же я не пойму, почему ты так нервничаешь? Это же только репетиция.
– Тебе легко говорить. Не ты играешь главную роль.
– Ну и зачем об этом без конца твердить? – Лила высоко вздернула нос и потрогала копну шелковистых каштановых волос, волнистыми прядями спадавших ей на плечи. Потом добавила с равнодушным видом: – Если хочешь знать, мне предлагали главную роль в «Похитителях потерянной радуги» еще до Карен Аллен, но я отказалась.
– Потому, что тебя не устраивал Гаррисон Форд, да? – подыграла ей Джессика.
– Вовсе нет. – Она сморщила свой вздернутый носик. – Мы с Гарри отлично ладим. Просто потому, что я ненавижу змей.
Джессика вспомнила эту сцену из фильма: герой и героиня были брошены в египетскую гробницу, полную змей. Фу! Интересно, там были настоящие змеи? Может быть, она еще плохо себе представляет, что значит быть актрисой? И все-таки это было бы здорово! Джессика улыбнулась, так как ей в голову пришла одна мысль. Если бы она была звездой, у нее был бы идеальный дублер – Элизабет. Сестру можно было использовать для всяких трюков, а она бы занялась более пикантными штучками, ну например, такими, как поцеловаться с Гаррисоном. Она закрыла глаза, представляя, как бы это все было…
– Эй! – Лила подтолкнула Джессику. – Я ведь просто пошутила, понимаешь? Мне кажется, ты действительно принимаешь эти актерские дела слишком всерьез.
– А почему бы и нет? – ответила Джессика. – Даже Джессике Ланж тоже приходилось где-то начинать.
– Ну, конечно, – прощебетала Лила, – и ты прекрасно знаешь, где это произошло. В волосатых ручищах Кинг Конга. И я уже сейчас просто вижу – вот Кинг Конг с Джессикой Уэйкфилд в главной роли. – Она захлопала в ладоши. – Ух ты, блеск!
Обе девчонки так и зашлись от смеха. От окончательной истерики их спасло вмешательство мистера Яворски, объявившего, что пора поднимать занавес.
И Джессика мгновенно вновь превратилась в трагическую героиню. Она выпорхнула на сцену, чтобы взять за руку Билла, на которого она смотрела с таким обожанием, как если бы он поменялся лицом с Гаррисоном Фордом.
– О, Бад, не позволяй им разлучать нас…
Диди просто переполняли хорошие новости, когда она вернулась, проводив отца до машины.
– Ну-ка, попробуйте отгадать! Мой отец просто в восторге! Он сказал, что это почти профессионально. Но самая лучшая роль… – она перевела дыхание, и в уголках ее губ появилась улыбка, – он заметил кого-то, кто, по его мнению, действительно талантлив. Я повторяю, действительно талантлив, настолько, что мог бы сниматься в фильмах.
– Кто же? – почти выкрикнула Джессика.
– Он не сказал, окружил все это тайной. Он боится, что тот, о ком идет речь, может слишком разволноваться.
– И как он только может держать нас в таком напряжении! – воскликнула Джессика. – Это… это жестоко и бесчеловечно!
– В конце недели все станет известно, – поспешила объяснить Диди. – А на премьеру он приведет с собой одного своего друга, режиссера. Запомните, это тот самый человек, который открыл Мэтта Диллона!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Какой-то парнишка в темно-зеленой спецодежде драил шваброй полы. Рядом с ним стояла ручная тележка со множеством моющих средств. Когда Элизабет вошла, парнишка удивленно взглянул на нее. Она удивилась ничуть не меньше. Это был Роджер Баррет!
– Л-Лиз, – заикаясь, произнес он, – ч-что ты здесь делаешь?
Она усмехнулась:
– Я хотела бы задать тот же вопрос тебе. Почему ты никогда не упоминал о том, что работаешь в том же здании, что и мой отец? Я бы как раз у тебя могла взять интервью для своей статьи.
– Не надо! Пожалуйста, я… я не хочу, чтобы кто-нибудь… – Он замолчал, глядя вниз, на поцарапанные носки своих туфель.
Элизабет была удивлена реакцией Роджера. Может быть, она что-то не так сказала? Он, казалось, чуть ли не боится ее. Потом она заметила вспыхнувший на его щеках румянец и все поняла. Он стеснялся того, что работает уборщиком.
– Мне кажется, это просто здорово, – мягко сказала она. – Могу поспорить, что найдется не менее пятидесяти ребят, которые с удовольствием поменялись бы с тобой местами. Ведь в Ласковой Долине так мало подходящей работы для ребят нашего возраста.
Роджер покачал головой:
– Сомневаюсь. Я-то могу поспорить, что многие из них скорее бы согласились умереть, чем заниматься тем, что делаю я.
– Не понимаю, что в этом плохого.
– Прошу тебя, Лиз, ты только никому не говори, что видела меня, – произнес он умоляющим тоном. – У… у меня есть на то причины. К тому же, если об этом станет известно, надо мной будут смеяться.
– По-моему, ты ошибаешься, – ответила Элизабет. – Я просто восхищаюсь, что ты взялся за эту работу. Не всякому хватило бы честолюбия, чтобы, кроме школьных дел и всего такого прочего, справиться еще и с этим.
– Честолюбие? – удивленно спросил он. Его серые глаза, увеличенные очками, казались почти испуганными. – Я вынужден работать. Иначе моей семье не удастся расплатиться за аренду. – Он, видимо, не собирался раскрывать свой секрет, и слова сорвались у него с языка помимо его воли.
В смущении он опустил голову. Элизабет дотронулась до его руки:
– Прости, Роджер, я не знала. Конечно, я ничего не скажу. Хотя по-прежнему думаю, что тебе нечего стыдиться. Наоборот, ты можешь собой гордиться. Я уверена, что твоя семья тоже так считает.
Роджер слабо улыбнулся:
– Спасибо, Лиз. Буду об этом помнить. Я всегда считал, что такие, как ты, способны понять.
Элизабет стало так жалко Роджера, что на время она забыла даже о собственном горе. Она не очень хорошо знала Роджера – у них совпадал по расписанию только один предмет – химия, но почувствовала, что ей открылось в нем что-то, о чем больше никто не знал. Ей никогда не забыть его смущенный, испуганный взгляд.
Очевидно, проблема была не только у нее.
Глава 8
Джессика так нервничала, стоя за кулисами, как будто ей предстояло выступать в Белом доме.
– Я просто умираю от волнения! – свистящим шепотом сказала она Лиле. – Почему мне никто никогда не говорил, что отец Диди работает рекламным агентом в Голливуде?
Лила удивленно округлила глаза.
– Да кому бы это могло прийти в голову?
Что касалось отца самой Лилы, то все, конечно, знали, кто он такой. Джордж Фаулер был одним из самых богатых людей в Ласковой Долине.
– Ты права, уж она-то совсем не голливудского типа, правда? – хихикнула Джессика, прикрыв ладошкой рот.
– Тсс, она услышит, – Лила бросила предостерегающий взгляд в ту сторону, где стояла, разговаривая с отцом, Диди.
Ее отец решил заглянуть на экстренную дневную репетицию. Всем участникам спектакля было разрешено закончить занятия до обеда, поскольку в этот день после уроков было учительское собрание. – И все же я не пойму, почему ты так нервничаешь? Это же только репетиция.
– Тебе легко говорить. Не ты играешь главную роль.
– Ну и зачем об этом без конца твердить? – Лила высоко вздернула нос и потрогала копну шелковистых каштановых волос, волнистыми прядями спадавших ей на плечи. Потом добавила с равнодушным видом: – Если хочешь знать, мне предлагали главную роль в «Похитителях потерянной радуги» еще до Карен Аллен, но я отказалась.
– Потому, что тебя не устраивал Гаррисон Форд, да? – подыграла ей Джессика.
– Вовсе нет. – Она сморщила свой вздернутый носик. – Мы с Гарри отлично ладим. Просто потому, что я ненавижу змей.
Джессика вспомнила эту сцену из фильма: герой и героиня были брошены в египетскую гробницу, полную змей. Фу! Интересно, там были настоящие змеи? Может быть, она еще плохо себе представляет, что значит быть актрисой? И все-таки это было бы здорово! Джессика улыбнулась, так как ей в голову пришла одна мысль. Если бы она была звездой, у нее был бы идеальный дублер – Элизабет. Сестру можно было использовать для всяких трюков, а она бы занялась более пикантными штучками, ну например, такими, как поцеловаться с Гаррисоном. Она закрыла глаза, представляя, как бы это все было…
– Эй! – Лила подтолкнула Джессику. – Я ведь просто пошутила, понимаешь? Мне кажется, ты действительно принимаешь эти актерские дела слишком всерьез.
– А почему бы и нет? – ответила Джессика. – Даже Джессике Ланж тоже приходилось где-то начинать.
– Ну, конечно, – прощебетала Лила, – и ты прекрасно знаешь, где это произошло. В волосатых ручищах Кинг Конга. И я уже сейчас просто вижу – вот Кинг Конг с Джессикой Уэйкфилд в главной роли. – Она захлопала в ладоши. – Ух ты, блеск!
Обе девчонки так и зашлись от смеха. От окончательной истерики их спасло вмешательство мистера Яворски, объявившего, что пора поднимать занавес.
И Джессика мгновенно вновь превратилась в трагическую героиню. Она выпорхнула на сцену, чтобы взять за руку Билла, на которого она смотрела с таким обожанием, как если бы он поменялся лицом с Гаррисоном Фордом.
– О, Бад, не позволяй им разлучать нас…
Диди просто переполняли хорошие новости, когда она вернулась, проводив отца до машины.
– Ну-ка, попробуйте отгадать! Мой отец просто в восторге! Он сказал, что это почти профессионально. Но самая лучшая роль… – она перевела дыхание, и в уголках ее губ появилась улыбка, – он заметил кого-то, кто, по его мнению, действительно талантлив. Я повторяю, действительно талантлив, настолько, что мог бы сниматься в фильмах.
– Кто же? – почти выкрикнула Джессика.
– Он не сказал, окружил все это тайной. Он боится, что тот, о ком идет речь, может слишком разволноваться.
– И как он только может держать нас в таком напряжении! – воскликнула Джессика. – Это… это жестоко и бесчеловечно!
– В конце недели все станет известно, – поспешила объяснить Диди. – А на премьеру он приведет с собой одного своего друга, режиссера. Запомните, это тот самый человек, который открыл Мэтта Диллона!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23