ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Вот именно. - Она облегченно вздыхает. - Ваше прошлое. Ведь его
нельзя так просто списать со счета. Звериные инстинкты. Не появляется ли
у вас иногда желание...
Макс кивает головой:
- Я вас понял. Мы все находимся во власти инстинктов. От них ведь ни-
куда не спрячешься. Разве у вас, когда вы ночью остаетесь наедине со
своим мужем, не появляется желание внимать их зову?
Ржут журналисты, ухмыляется комментатор, только лицо гориллы сморщено
в брезгливой гримасе.
Корреспондентка краснеет.
Отличная вещь цветной экран! Я наслаждаюсь богатством оттенков румян-
ца на лице этой дуры.
- Я... девушка... - с трудом выдавливает она.
Теперь уже хохочет Макс.
- Тем более! - Он достает из кармана халата платок и вытирает им гла-
за. - Тем более: неудовлетворенные инстинкты - самые сильные.
Комментатор пытается спасти положение:
- Спасибо, Макс. Разрешите поблагодарить вас и от имени телезрителей,
которые, надеюсь, с интересом слушали это интервью.
Я выключаю экран. Пора завтракать.
Двенадцатый шифр - диетический завтрак для страдающих ожирением. Од-
нако почему-то вместо обычных двух блюд и стакана чая металлическая рука
выталкивает на поднос все новые и новые тарелки. Я пытаюсь захлопнуть
дверцу, но она не поддается. Ага, понятно: новый трюк - хочешь не хо-
чешь, а повышай потребление.
Я не могу сказать, что все это невкусно. Блюда приготовлены по рецеп-
там опытных гурманов, но стоит мне съесть две ложки, как аппетит пропа-
дает. Меня раздражает такое обилие еды. Я сваливаю содержимое всех таре-
лок на поднос, тщательно перемешиваю и выбрасываю в утилизатор. При этом
я стараюсь не думать о счете, который придет в конце месяца. Нужно быть
патриотом. Необходимо обеспечить загрузку всех автоматических линий.
Конвейер, работающий по замкнутому циклу, действительно страшная вещь.
Что-то вроде писателя, которому не о чем писать.
Кстати, о писателях. Сейчас ты, дорогой мой, сядешь за стол и напи-
шешь две полагающиеся на сегодня страницы. Так, на чем мы остановились?
Минут десять я тупо смотрю на недописанный лист и размышляю. Впрочем,
может быть, только делаю вид, что размышляю.
Нет, пожалуй, надо начинать с главного. Я подхожу к информатору и вы-
зываю центральный пост.
- Слушаю!
- Дайте справку. Сколько раз в литературе использована ситуация, в
которой герой любит героиню, но она не разделяет его чувств и уходит к
другому?
- За какой период?
- От Эсхила до наших дней.
Явное замешательство. Я слышу, как дежурный пере дает задание дальше.
- Абонент?!
- Да.
- Мы не можем дать такую справку. Объем информации превышает емкость
памяти машин.
- Ну тогда за последнее столетие.
- Подождите.
Я терпеливо жду.
- Справка будет готова завтра к двадцати трем часам. Вас устраивает
такой срок?
- Ладно, - говорю я, - не так уж важно знать, какая ты по счету без-
дарность.
- Простите?
- Нет, это я просто так. Развлекаюсь. Можете считать заказ аннулиро-
ванным.
- Хорошо.
Двух страниц не будет ни сегодня, ни завтра, ни во веки веков. Аминь.
Честное слово, я испытываю облегчение. Теперь нужно решить, чем занять
день.
Я подхожу к зеркалу и оглядываю себя с ног до головы. Выгляжу я прос-
то шикарно. В мире, изнывающем от изобилия, стоптанные башмаки, вздутые
на коленях брюки и пиджак с прорванными локтями - признак изысканного
снобизма.
Отвесив глубокий поклон своему изображению, я выхожу на улицу.
Верхний этаж - для пешеходов. Здесь же расположены магазины, поэтому
в воздухе стоит такой гул. Сотни динамиков зазывают зайти и взять
что-нибудь.
На перекрестке несколько молодых девушек.
Если стремление по возможности ничем не прикрывать свои телеса будет
прогрессировать, то Главному Конвейеру грозит полная остановка.
Девушки всячески стараются привлечь внимание бесцельно фланирующих
парней, но те проходят мимо с каменными лицами. Почти все они жуют про-
тивную липкую массу. Говорят, что она помогает от ожирения.
Я гляжу на лица прохожих и пытаюсь понять, что же произошло. Я не мо-
гу писать о мире, в котором живу, просто потому, что его не знаю.
Бессмысленные, откормленные хари, потухшие глаза, полная апатия ко
всему.
Впрочем, это не так. Внезапно толпа преображается. Прекратилось вся-
кое движение, застывшие на месте люди впились глазами в экраны. Начался
футбольный матч. Проходит несколько минут. Дикие выкрики и свист заглу-
шают даже рев рекламных громкоговорителей.
Мне трудно думать в таком гаме. Я захожу в первый попавшийся магазин.
Никого нет, и относительно тихо.
Здесь очень удобные кресла. От кондиционера веет приятной прохладой.
Мне хочется хоть что-нибудь понять. Еще недавно мне казалось, что са-
мое главное - это выиграть соревнование в потреблении. Автоматизация и
изобилие. Сколько лет мы поклонялись этим двум идолам? Бесконфликтный
капитализм. Жрать, жрать, жрать. Пусть каждый жрет сколько может, и
проблема "иметь и не иметь" потеряет всякий смысл. Всех уравнивает ем-
кость желудка в этом автоматизированном раю. Ну вот, желудки набиты до
предела. А дальше? Дальше - мы и лопоухие. Все те же два класса. Интел-
лектуальное неравенство. Никогда еще оно не проявлялось так резко. Для
лопоухих мы просто свиньи, поставленные на откорм, объект социального
эксперимента. Нас разделяют не только стены Исследовательского Центра. Я
когда-то читал романы Уэллса. Там тоже была элита ученых, управляющих
миром, но это получалось как-то иначе. Никто не мог предполагать, что
имущественное неравенство выродится в интеллектуальное, что все нас-
только усложнится и настоящая наука станет доступной только гениям.
Иногда мне кажется, что нами правят марсиане. На каждые десять миллионов
человек рождается один гений. Лопоухие умеют их отыскивать. В годовалом
возрасте счастливчики попадают в Исследовательский Центр. Ошибок почти
не бывает, говорят, что генетический гороскоп - очень точная вещь. А что
прикажете делать человеку, если он не гений?
Я встаю и направляюсь к выходу.
- Вы ничего не взяли? - раздается у меня над ухом. Магазинные автома-
ты работают с безукоризненной точностью.
Я подхожу к витрине, сую в ящик с фотоэлементом банковскую карточку и
наугад беру галстук, расписанный замысловатыми узорами.
- Он вам будет очень к лицу!
Я бросаю галстук на пол и по лестнице спускаюсь на проезжую часть
улицы.
Несколько минут я в нерешительности стою перед вереницей автомобилей,
потом сажусь в маленький кар.
"Куда?" - вспыхивает надпись на пульте.
На этот вопрос я не могу ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20