Кэгэбэшники по рации передали, чтобы мы не шевелились, а то снайперы могут задеть, но я, изобразив на лице нехорошую улыбку, громко сказал:
– Не надо стрелять ребята.
Остальное я проделал за полсекунды.
Для этого существует локальное ускорение времени в организме, когда весь мир как будто замирает, и ты можешь спокойно делать все, что тебе надо.
Я аккуратно взялся одной рукой за лезвие ножа, чтобы не поранился мой Мурзик, и отвел его в сторону, а другой резко ударил указательным пальцем по кисти, держащей нож.
Кисть сломалась.
Потом я отвел в сторону хулигана с чаками дуло пистолета и резко ударил пистолетовладельца снизу в челюсть.
Челюсть сломалась одновременно с раздавшимся выстрелом, и оба бывших бандита начали падать.
Я выключил ускорение времени и отдернул Мурзилку в сторону, чтобы кровь переломанной руки, когда-то сжимавшей финку, не попачкала песцовую шубу.
Набежавшие сотрудники КГБ до конца аккуратно закончили видеосъемку и начали упаковывать тела, а я, взяв под руку находящуюся в шоке Мурзилку и повел ее к машине.
Вечером, часов в восемь, я решил, что уже пора вплотную заняться физическим воспитанием Мурзика и пошел отрывать ее от «ящика для идиота».
В это время как раз закончилась какая-то нудная бездарно поставленная пропагандистская передача, транслируемая по второй программе, но Мурзик отмахнулась от меня, ожидая любимую передачу – «Спокойной ночи, малыши».
Я особо не стал возражать и присев рядом, с интересом стал ждать, чем нас сейчас порадует тетя Валя (я давно уже не смотрел «Спокойной ночи» и был в полной уверенности, что ведет передачу по-прежнему Валентина Леонтьева).
Но тети Вали почему-то там не оказалось (о чем я тоже не очень пожалел), а сразу же началось представление.
– Что это за идиотизм? – поинтересовался я у Мурзика.
– А ты разве не знаешь? Давно уже показывают каждый день продолжение одной удачной кукольной постановки – «Заседание Лесного совета», – ответил мне Мурзеныш (как будто я чего-то понял!) и мне пришлось напрячь все свое внимание, чтобы врубиться в происходящее.
На экране была опушка игрушечного леса.
В центре стоял стол, колченогость которого скрадывал криво написанный лозунг: «Вся власть принадлежит лесному народу!»
На ближайших елках и осинах также висели плакаты:
«Государством должна управлять каждая наседка!», «Придадим лесу ускорение!», «Старый лес порублен до основанья – А зачем?», «Перестроим кедровую политику!», «Волки – целы, овцы – сыты!» и т. д.
За столом сидели три забавные зверушки как я понял – президиум Лесного совета: большой, всем довольный толстый улыбающийся Заяц со злыми раскосыми глазками, очкастый, всем недовольный Филин, а в центре, на месте председателя – Барсук, преисполненный возложенной на него непомерной ответственности за происходящее.
На поляне по пенькам не спеша рассаживались разнообразные звери, а за кадром звучал хор лесных певчих.
Председатель – Барсук неспешно поводил носом, еще более вытаращил свои и так чрезмерно вытаращенные глазки и позвонил в колокольчик:
– Товарищи звери! Регистрируемся!
«Они, что, там на телевидении, с ума посходили?! – подумал я, – И куда только смотрят органы?»
Звери подняли хвосты, а сидящая на ближайшей сосне Ворона со счетами быстро их пересчитала и тут же рядом с ней на висящем электронном табло возникла цифра «13».
Председатель, не глядя на нее, произнес:
– Итак, кворум есть, – но его перебил голос из толпы зверей:
– А почему не все лесные депутаты присутствуют?
– По уважительной причине, – ответил толстый улыбающийся Заяц.
– Но у них это вошло в систему?!
– Я поясню, – Барсук весь аж напрягся от важности момента. – Боров находится на уборке урожая желудей, Слон трудится на строительстве нового вольера для мартышек, Волк руководит ростом численности популяций, а Лиса занимается не покладая рук перераспределением имеющихся в наличии продуктов повседневного и повышенного спроса, так что я думаю, это может послужить им оправданием. Я правильно вас понял, товарищи звери?
Среди зверей раздался нестройный шум, но громче всех был слышен голос Осла, который орал: «Правильно!»
– Тогда перейдем к повестке дня. На нашем сегодняшнем заседании два законопроекта: «О повышении цен на некоторые продукты» и «Закон о лесе». По первому вопросу нам доложит министр рационального питания – товарищ Верблюд.
– Дорогие, так сказать, товарищи звери, а не так сказать скоты! Как вы прекрасно знаете на собственном желудке, дела со снабжением в нашем лесу обстоят хуже некуда, и чтобы как-то уменьшить дефицит нашего бюджета («железная логика»), мы предлагаем повысить цены на молоко, родниковую воду и сено. Это позволит нам изъять из обращения лишние купюры и сделает вышеназванные продукты более доступным для нуждающихся в них потребителей.
Теперь молоко будут пить не всяк кто не попадя, а те, для кого оно и предназначено – наше подрастающее поколение…
Реплика из зала: «Чье именно поколение?»
…Наши кристально чистые родники, которые в последнее время мутят кто не лень, теперь будут чистыми и гигиеничными!
Опять реплика: «Пили и будут пить! Да хотя бы из луж!»
…И как показали последние исследования, содержание канцерогенных смол в нашем сене превышает все допустимые нормы, и употребление в пищу вышеназванного продукта вредно для нашего здоровья.
(Реплика: «Сам потребляет импортную колючку, а нам, что ж, переходить на дубовую кору?»)
В заключение я хочу призвать лесных депутатов принять этот законопроект, – закончил свою речь Верблюд, – а мы, со своей стороны, твердо заявляем, что на вырученные средства будут сделаны дополнительные закупки за рубежом нашего леса, большой партии зонтиков, так необходимых при постоянно потепляющемся климате, нашим дорогим северным оленям.
Барсук-председатель покопался в бумажках и объявил:
– У кого есть вопросы к докладчику?
Первым откликнулся Хорек:
– Зонтики закупим японские?
– Да, «Три Слона».
– Хорошо! – радостно воскликнул Хорек и потер лапы.
– У кого еще будут вопросы? – строго спросил Барсук.
– М-е-е-е-е-не можно? – нерешительно промычала Коза.
– Можно, но только покороче.
Коза затрясла бородой и оглянулась затравленно по сторонам, как бы ища сочувствие.
– Я же просил покороче, – возмущенно бросил председатель.
Коза еще более затрясла бородой и жалобно заблеяла:
– Я, конечно, обыкновенная коза, и не с моими куриными мозгами лезть в это государственное дело, но скажите мне, звери добрые, что же это теперь будет? Я же и так госзаказ еле выполняю, и детей своих кормлю, а у меня их, как вы все знаете, семеро по лавкам! А раз цены на молоко подскочат, так мне, как производителю, теперь придется платить налог с оборота еще больше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54