– Так, мой король! – рявкнул тот. – А что «так»?
– Олух!
– Не совсем, ваше величество, – осторожно возразил Сереион.
– Совсем! И не путай меня!
– Никак нет, ваше величество! – И Сереион лихо щелкнул каблуками.
– Вот умеешь же, когда хочешь, – моментально расцвел Оттобальт.
Он питал слабость к своим гвардейцам, особенно же к их командиру, служившему ему верой и правдой с первого дня правления.
Сереион – невзирая на распространенное мнение, что чужая душа потемки, – изучил своего короля, если можно так выразиться, вдоль и поперек и знал его душу как свои пять пальцев. Душа у короля была добрая, простая и веселая – нужно было только знать подход. Сереион этот подход знал, но никогда не использовал свое знание в корыстных целях. Начальник королевской гвардии принадлежал к редкой, ныне вымирающей породе бессребреников и хранил верность Оттобальту Уппертальскому потому, что действительно любил своего повелителя. Конечно, его величество был всего лишь человеком, а вовсе не ангелом и отдельные его слабости могли поколебать разум более впечатлительного человека, чем Сереион, однако – и это было главное – король был милосерден и незлопамятен. В основном.
– Сереион, – вкрадчиво начал король, – мне пришла в голову блестящая мысль…
– Да?!
– Ты должен немедленно придумать, как нам справиться с вторжением. Кстати, тебе уже известно о вторжении?
– Конечно, ваше величество. Сегодня утром я подал официальный доклад светлейшему министру Мароне. Мои лазутчики сообщают о том, что варвары-бруссы в больших количествах двигаются по направлению к нашим границам с явным и злостным намерением пересечь их…
– Сереион, – нечеловечески мягким голосом сказал Оттобальт, – засунь своих варваров знаешь куда? В задницу…
– Ваше величество!
– Мое! Именно что мое величество… Отвечай как на духу: тебе известно, что моя драгоценная родственница в больших количествах движется по направлению к столице с явным намерением вторгнуться во дворец и снова осесть тут один Душара знает насколько?!
– Да, мой король, – заметно погрустнел Сереион. – Эта скорбная весть уже распространилась по всему дворцу.
– И что ты предлагаешь своему королю – удавиться?!
– Я этого не говорил…
– Сереион, у меня такое впечатление, что от меня что-то скрывают.
– Не то чтобы скрывают, ваше величество…
– Друг мой, мой верный воин, мой храбрый полководец, – торжественно молвил Оттобальт, – скажи мне все до конца. Эта трусливая крыса, мой министр, побоялся сообщить мне самое страшное – да? Поведай же мне без утайки, что еще случилось в нашем славном Уппертале?
Сереион поднял на короля страдальческие глаза. Если Оттобальт принимался вещать таким торжественным голосом, словно пел сагу, предварительно приняв на грудь кружку-другую (или там пятую) крепкого эля, хитрить и изворачиваться не следовало. Король головы рубил редко, в основном сгоряча и не подумав, и чаще всего жалел о содеянном спустя день или два. Но сама тенденция рубить головы сохранялась.
Как всякий доморощенный философ, имеющий богатый практический опыт, Сереион знал, когда пора остановиться, задуматься о тщете всего сущего и о том, что завещание так и не дописано. Лицо короля изобразило всю гамму человеческих переживаний – от нетерпеливого и тревожного интереса до откровенного негодования. И командир гвардии решился.
– Ваше величество! Приближение кортежа королевы-тети обнаружил ваш верный слуга – храбрый рыцарь Веттен, стоящий во главе полусотни копейщиков. Движимый исключительно преданностью своему королю, Веттен решил, что он сможет отговорить ее величество вдовствующую королеву-тетю от поездки в Дарт, если сообщит ей о грозящей Упперталю войне с бруссами…
– Умница! – расцвел Оттобальт. – Подать его сюда немедленно! Мы его будем награждать! – Но тут король осекся, заметив выражение лица Сереиона. – Или не будем?
– Не знаю, ваше величество, – пожал плечами Сереион. – Дальше же было вот что, видимо, рыцарь Веттен несколько перестарался, расписывая грядущие катастрофы, так что ее величество тетя со всей решимостью и силой духа, свойственной Хеннертам, объявила, что теперь-то уж точно прибудет в Дарт с целью лично руководить обороной столицы и лично наблюдать за действиями военачальников вашего величества, дабы избежать неминуемого поражения. Ибо, как выразилась ее величество тетя, никому ничего доверить нельзя, и особенно – войну с бруссами.
Оттобальт доверчиво смотрел на своего командира гвардейцев и улыбался, видимо еще не осознав масштабов надвигающегося катаклизма.
– И что теперь, Сереион? – спросил он.
– Теперь нам остается только вручить свою судьбу Всевысокому Душаре, полагаясь на то, что он будет милостив к своим детям.
– Ага, – протянул король, не страдавший религиозным рвением. – Как же. Если бы ему было дело до наших страданий, то у этой старой клячи давно была бы чесотка или… понос, например. Чтобы ей было не до поездок. Руководить она будет обороной! И наступлением! А я на что?! Сереион! – завопил он, вытягивая шею.
– Я здесь, ваше величество.
– А-а, ты смотри. И точно – здесь. В общем так, Сереион. Я тебя люблю, и если с тобой что случится, то буду всяко по тебе скорбеть и даже памятник, может, велю поставить на площади – в натуральный рост, бронзовый такой, самый модный. И награжу посмертно. Но если ты сейчас же не придумаешь, что нам делать, я тебе обещаю – казню, казню и не посмотрю на будущие муки совести и прочие сожаления. Понял?
– Как не понять, ваше величество.
– И что?
– Могу сказать только одно – то, что с нами случилось, выходит за рамки разумения обычного человека и попахивает, осмелюсь заметить, мистикой.
– Какой еще мастикой? – подозрительно спросил Оттобальт. – Снова у меня за спиной всякие каверзы, да? Я же приказывал внятно: полы больше мастикой не натирать, а то я как-то – ты же помнишь – устал сильно (в тот памятный день его величество изволил съесть трех упитанных индюшек за один присест и, естественно, немного утомился), спускаюсь в зал и тут ка-аа-аак поеду! Сошкрябать обратно!
– Что, ваше величество?
– Мастику!
– Мы говорили о мистике.
Оттобальт сделал умное лицо.
– То есть о волшебстве, ваше величество. Я намекал на то, что две такие напасти, как варвары и тетя, не могли появиться у наших границ сами собой одновременно. Я вижу в этом проявление чьего-то злого умысла и потому считаю раскрыть коварные замыслы наших врагов должен специалист в этом вопросе – королевский маг Мулкеба, который, кстати, получает жалованье втрое большее, чем преданный королевский гвардеец с десятилетней выслугой.
– Ну, – нетерпеливо сказал король, – только попроще, чтобы не злопыхая и не кичась знаниями перед своим, между прочим, королем…
– Зовем мага, – пояснил Сереион, загибая пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84