Это все хорошо, но где же то, что надо? Может, в конце посмотреть? – Быстро перелистал до самого конца. – «Правило пятьсот семьдесят девятое и последнее – неотвратимы только дураки и конец света». Испустив вздох, настолько глубокий и печальный, насколько это было возможно при его несчастной спине, бурно реагировавшей на самые неожиданные проявления, Мулкеба простонал:
– Вот так дела. Ну не перечитывать же мне всю эту галиматью! Придется самому выкручиваться. Посмотрю, что у меня есть в своде магических рекомендаций. – Взяв лежащую на краю стола толстенькую маленькую книжицу, он пробормотал: – Это должно быть в разделе «Спасение пострадавших – дело рук самих пострадавших»… Вот! Как раз угадал! «Если вы не уверены в себе, то, то, то… то отправьтесь в отпуск» – это не годится, какой сейчас отпуск. «То уйдите на пенсию» – это ближе, но еще, пожалуй, рановато. «То организуйте фонд финансовой поддержки» – это не с нашим королем. «То возьмите взаймы» – не у кого. Дракона по доброй воле никто не даст… – Он пропустил несколько столбцов и перелистнул страницу. – «То подденьте бронежилет или обзаведитесь самоходной бронеколясочкой». Эх, снова все не то, надо посмотреть в другом месте. Придется действовать строго в соответствии с канонами магии – то есть наугад.
Какое-то время в башне было слышно только шуршание, производимое закусывающими на досуге крысами, да шелест старых страниц.
– Ага, кажется, нашел. «Для выполнения особо опасных магических и прочих сделок используйте предварительное триста восемьдесят седьмое заклинание или, если предыдущее сорвется, триста пятьдесят первое».
В книге заклинаний искомое состояло в разделе третьем, озаглавленном «На магию надейся, а сам не плошай». Разыскав первое, Мулкеба с огорчением отметил про себя, что оно звучит слишком расплывчато и обобщенно, а вот за последствия никто не ручается. От поисков голова уже шла кругом, и он, скрипя зубами, принялся листать дальше, ища триста пятьдесят первое.
– «Предварительное заклинание триста пятьдесят один. Данным заклинанием вы себя можете обезопасить от негативного воздействия моделируемого явления путем ограничения его негативного действия через углубление пространственной реакции и расширения вашего противодействия, а также натурализации персональной причастности к вcемасштабной ликвидации отрицательного и нагнетания положительного на территории замкнутого района ваших действий». Странный комментарий, но интуитивно чувствую, что это подходит гораздо больше.
Мулкеба отложил книгу в сторону, поправил на ноющей пояснице шерстяной платок и направил свои стопы в угол, где хранились самые драгоценные и могущественные из его амулетов и волшебных вещей, доставшиеся магу по наследству, либо завоеванные уппертальскими владыками за многие века походов и сражений, либо купленные за бешеные деньги у соседних монархов, когда те испытывали острую нужду в золоте/
На сей раз Мулкебу привлекло сооружение, представлявшее собой довольно большой круг, вырезанный из драгоценной кости и инкрустированный бирюзой и кораллами. На круге возвышалась тумбочка из белого ореха, а на ней стоял запыленный армейский полевой телефон. Этой вещью маг пользовался не слишком часто. Диковинная вещь помогала прозревать судьбу, но, как и любой другой его коллега, Мулкеба хорошо знал, как дорого приходится платить за каждое очередное обращение к помощи этого таинственного вместилища чуждых сил.
Магическая вещь эта получила широкую известность еще в Дряпихойскую эру и с тех пор переходила из рук в руки то во время кровопролитных войн, то за баснословные суммы. В последний раз какой-то из Хеннертов выменял ее у князя Ландсхута на Тряпчузрик Мазуйский (хреновину, назначение которой никому не было известно, но выглядевшую просто первоклассно).
– Дело ответственное, – бормотал чародей, адресуясь к потолку. – В любом случае будет не лишним, перед тем как начну колдовать, воспользоваться провидческой силой говорящей шкатулки.
Он почтительно снял трубку, приник к ней ухом, покрутил ручку сбоку и стал вслушиваться, затаив дыхание. Какое-то время запредельные силы отвечали шумом и треском, а также невнятным гудением. Все это можно было истолковать равно как одобрение, так и как порицание. И потому Мулкеба продолжал внимать. Наконец в трубке раздался громкий голос, произносящий диковинные слова:
– Так точно, товарищ капитан! Но у меня до вечера нет ни одной свободной машины. Раньше чем завтра в полдень я вам их прислать не смогу!
– Потапов, твою мать! Чтобы снаряды были к утру на передовой, и меня не интересует, где ты будешь транспорт брать! У меня тут люди гибнут, понял?!! На себе неси, идол!
– Понял, товарищ капитан, но и вы поймите меня правильно…
– Я ничего не хочу понимать, Потапов! Мне до зарезу надо, чтобы к утру на передовой были боеприпасы! Все, конец связи!
Трубка замолкла.
Мулкеба постоял, задумавшись, затем грустно-грустно произнес:
– Злым голосом глаголет – недобрый знак А делать нечего – дракона вызывать придется.
Через полчаса во дворе замка раздался многоголосый взволнованный хор, королевский повар впопыхах вывалил на себя только что подошедшее тесто для кальнюнчиксов под медомлячным соусом и тем самым загубил долгожданный трепехнямский ужин для его величества; а еще через десять минут паж, посланный узнать, что за притча, доложил королю, что башня мага объята изумрудным пламенем и над ней что-то слегка погромыхивает. Народ волнуется и спрашивает, как насчет смыться и переждать в безопасном месте. Оттобальт обещал поразмыслить и погрузился в размышления так глубоко, что к тому времени, когда он очнулся, все таинственные и загадочные явления уже закончились. Его величеству осталось только выразить свое глубокое разочарование тем, что его не подождали и он пропустил, как водится, самое интересное.
Следующая глава
Никогда нельзя судить о глубине лужи, пока не попадешь в нее сам.
Внезапная вспышка изумрудного света ослепила танкистов, когда они въехали в стену «избушки на курьих ножках». Зеленое сияние на минуту разлилось и вокруг, и внутри танка. Затем машину заколебало и затрясло, словно это была легкая лодочка, которую толкают и подбрасывают сердитые волны. Затем всех членов экипажа настигло непривычное впечатление эдакого парения, после чего «Белый дракон» странно вздрогнул, как если бы его уронили с небольшой высоты.
Затем – тишина.
Танкисты с полминуты сидели потрясенные, прислушиваясь к незнакомым ощущениям и справляясь у внутренних органов – все ли в порядке. Казалось, что все целы, никто не ранен и не оглушен, однако ошарашены были все пятеро. Ничего подобного они не только не испытывали раньше, но и даже не слышали от своих коллег и товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Вот так дела. Ну не перечитывать же мне всю эту галиматью! Придется самому выкручиваться. Посмотрю, что у меня есть в своде магических рекомендаций. – Взяв лежащую на краю стола толстенькую маленькую книжицу, он пробормотал: – Это должно быть в разделе «Спасение пострадавших – дело рук самих пострадавших»… Вот! Как раз угадал! «Если вы не уверены в себе, то, то, то… то отправьтесь в отпуск» – это не годится, какой сейчас отпуск. «То уйдите на пенсию» – это ближе, но еще, пожалуй, рановато. «То организуйте фонд финансовой поддержки» – это не с нашим королем. «То возьмите взаймы» – не у кого. Дракона по доброй воле никто не даст… – Он пропустил несколько столбцов и перелистнул страницу. – «То подденьте бронежилет или обзаведитесь самоходной бронеколясочкой». Эх, снова все не то, надо посмотреть в другом месте. Придется действовать строго в соответствии с канонами магии – то есть наугад.
Какое-то время в башне было слышно только шуршание, производимое закусывающими на досуге крысами, да шелест старых страниц.
– Ага, кажется, нашел. «Для выполнения особо опасных магических и прочих сделок используйте предварительное триста восемьдесят седьмое заклинание или, если предыдущее сорвется, триста пятьдесят первое».
В книге заклинаний искомое состояло в разделе третьем, озаглавленном «На магию надейся, а сам не плошай». Разыскав первое, Мулкеба с огорчением отметил про себя, что оно звучит слишком расплывчато и обобщенно, а вот за последствия никто не ручается. От поисков голова уже шла кругом, и он, скрипя зубами, принялся листать дальше, ища триста пятьдесят первое.
– «Предварительное заклинание триста пятьдесят один. Данным заклинанием вы себя можете обезопасить от негативного воздействия моделируемого явления путем ограничения его негативного действия через углубление пространственной реакции и расширения вашего противодействия, а также натурализации персональной причастности к вcемасштабной ликвидации отрицательного и нагнетания положительного на территории замкнутого района ваших действий». Странный комментарий, но интуитивно чувствую, что это подходит гораздо больше.
Мулкеба отложил книгу в сторону, поправил на ноющей пояснице шерстяной платок и направил свои стопы в угол, где хранились самые драгоценные и могущественные из его амулетов и волшебных вещей, доставшиеся магу по наследству, либо завоеванные уппертальскими владыками за многие века походов и сражений, либо купленные за бешеные деньги у соседних монархов, когда те испытывали острую нужду в золоте/
На сей раз Мулкебу привлекло сооружение, представлявшее собой довольно большой круг, вырезанный из драгоценной кости и инкрустированный бирюзой и кораллами. На круге возвышалась тумбочка из белого ореха, а на ней стоял запыленный армейский полевой телефон. Этой вещью маг пользовался не слишком часто. Диковинная вещь помогала прозревать судьбу, но, как и любой другой его коллега, Мулкеба хорошо знал, как дорого приходится платить за каждое очередное обращение к помощи этого таинственного вместилища чуждых сил.
Магическая вещь эта получила широкую известность еще в Дряпихойскую эру и с тех пор переходила из рук в руки то во время кровопролитных войн, то за баснословные суммы. В последний раз какой-то из Хеннертов выменял ее у князя Ландсхута на Тряпчузрик Мазуйский (хреновину, назначение которой никому не было известно, но выглядевшую просто первоклассно).
– Дело ответственное, – бормотал чародей, адресуясь к потолку. – В любом случае будет не лишним, перед тем как начну колдовать, воспользоваться провидческой силой говорящей шкатулки.
Он почтительно снял трубку, приник к ней ухом, покрутил ручку сбоку и стал вслушиваться, затаив дыхание. Какое-то время запредельные силы отвечали шумом и треском, а также невнятным гудением. Все это можно было истолковать равно как одобрение, так и как порицание. И потому Мулкеба продолжал внимать. Наконец в трубке раздался громкий голос, произносящий диковинные слова:
– Так точно, товарищ капитан! Но у меня до вечера нет ни одной свободной машины. Раньше чем завтра в полдень я вам их прислать не смогу!
– Потапов, твою мать! Чтобы снаряды были к утру на передовой, и меня не интересует, где ты будешь транспорт брать! У меня тут люди гибнут, понял?!! На себе неси, идол!
– Понял, товарищ капитан, но и вы поймите меня правильно…
– Я ничего не хочу понимать, Потапов! Мне до зарезу надо, чтобы к утру на передовой были боеприпасы! Все, конец связи!
Трубка замолкла.
Мулкеба постоял, задумавшись, затем грустно-грустно произнес:
– Злым голосом глаголет – недобрый знак А делать нечего – дракона вызывать придется.
Через полчаса во дворе замка раздался многоголосый взволнованный хор, королевский повар впопыхах вывалил на себя только что подошедшее тесто для кальнюнчиксов под медомлячным соусом и тем самым загубил долгожданный трепехнямский ужин для его величества; а еще через десять минут паж, посланный узнать, что за притча, доложил королю, что башня мага объята изумрудным пламенем и над ней что-то слегка погромыхивает. Народ волнуется и спрашивает, как насчет смыться и переждать в безопасном месте. Оттобальт обещал поразмыслить и погрузился в размышления так глубоко, что к тому времени, когда он очнулся, все таинственные и загадочные явления уже закончились. Его величеству осталось только выразить свое глубокое разочарование тем, что его не подождали и он пропустил, как водится, самое интересное.
Следующая глава
Никогда нельзя судить о глубине лужи, пока не попадешь в нее сам.
Внезапная вспышка изумрудного света ослепила танкистов, когда они въехали в стену «избушки на курьих ножках». Зеленое сияние на минуту разлилось и вокруг, и внутри танка. Затем машину заколебало и затрясло, словно это была легкая лодочка, которую толкают и подбрасывают сердитые волны. Затем всех членов экипажа настигло непривычное впечатление эдакого парения, после чего «Белый дракон» странно вздрогнул, как если бы его уронили с небольшой высоты.
Затем – тишина.
Танкисты с полминуты сидели потрясенные, прислушиваясь к незнакомым ощущениям и справляясь у внутренних органов – все ли в порядке. Казалось, что все целы, никто не ранен и не оглушен, однако ошарашены были все пятеро. Ничего подобного они не только не испытывали раньше, но и даже не слышали от своих коллег и товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84