ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В кресле у окна сидел человек и с усмешкой смотрел на меня. Я узнал его: это был тот самый длинноногий субъект из поезда, мой спутник-соня, безобиднейший из безобидных – ах я кретин, просмотрел-таки слежку…
– Ошибаетесь: я не следил за вами.
– Вы еще и мысли умеете читать? – полюбопытствовал я. – А не только открывать чужие замки?
– Здешний замок любой мальчишка откроет – наука нехитрая. – Он широко улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов – вставные, что ли? – А ваши мысли угадать нетрудно: вряд ли вы не заметили меня в поезде.
Я уже внутренне обрадовался: шпагу в руку – и на дорожку, мой выпад, господа!
– Чему обязан?
– Бросьте, Лайк, я не провокатор и не ищейка. «Новости» за семнадцатое апреля вы не сможете получить в «Семи футах». Энтони провалился, Линнет не знала об этом. Его взяли вчера люди Бигля. Слышали о таком?
О Бигле я, конечно, слышал: один из столпов безопасности. Системы, контроль над снами и всякое такое. Сволочь, не лучше Тейлора. Энтони провалился – Бигль знает свое дело, – это сильно осложняет обстановку: я теряю явку. А тип в кресле и вправду телепат, словно подслушивает мысли.
– Я знал о вашем прибытии и вел вас от космодрома, боялся слежки.
– Почему же не предупредили Линнет? – Я уже почти верил этому усталому человеку – лет под пятьдесят, мешки под глазами, седина, – но все же старался задать вопрос побезобиднее: если он знает пароль, бармена из «Семи футов» и Линнет, то я ничем не рискую, если покручусь вокруг этих сведений.
– Я предупредил ее, но вы уже были в таможне.
– А зачем такая таинственность? Почему мы не могли поговорить в вагоне?
– Вы любите рисковать? Я – нет.
– Кто же вы? Мне надоела эта игра в вопросник.
– Лишних вопросов больше не будет. Я не Тейлор. А мое имя Мак-Брайт. Для друзей просто Джеффри. Профессия – коммивояжер. И еще я ваш связной.
– С кем?
– Со сламом.
Я сделал вид, что не понял.
– С чем это едят?
Мак-Брайт снова засмеялся. Что его так веселило?
– С чем едят? С лазерами. С пистолетами. С листовками. На любой вкус приправа…
Что ж, понятно: сопротивление или подполье, здесь это называется сламом, я знал о нем. У Центра есть свои люди в здешнем сламе. Быть может, Мак-Брайт – один из них: я не любопытен, а мне не сочли нужным сообщить координаты агентов. Правда, шеф говорил о человеке, который, быть может, – он подчеркнул осторожное «быть может» – появится, но потом, позже, когда я акклиматизируюсь в этом раю. А если «позже» уже наступило? Энтони арестовали, явка провалена, и осторожное «быть может» превращается в железное – «непременно».
А раз так, то Мак-Брайт и есть тот самый незнакомец, «приходящий позже». Я уже мог не ломать комедию.
– Вы явились вовремя: я совсем было нацелился в этот проклятый бар.
– А вы сходите туда: прекрасный бар, рекомендую. Вкусно кормят – без всякой химии, гипномузыка. Сходите, сходите, лучшего места для первого вечера не придумаешь. И Линнет захватите: будет с кем танцевать.
– Вы думаете, они сняли слежку?
– Они ее и не ставили. Бедняга Энтони погорел буквально во сне: не терпел сомниферы.
– Значит, бар чист?
– Наконец дошло! Чист, чист, как напиток, который вам сегодня там подадут. Выпейте его за мое здоровье. – Он встал, высокий, сутуловатый, по-прежнему улыбающийся (интересно, будет ли у меня когда-нибудь такая же выдержка?). – Мне пора, не провожайте, не надо, чтоб нас видели вместе. – И уже у двери обернулся, сказал вполголоса: – Меня не ищите, я сам вас найду, когда будет нужно. Линнет скажите только, что я был у вас.
– Некто без фамилии?
– Я же назвался: Джеффри Мак-Брайт. Конспирация – хорошая штука, но Линнет меня знает. И еще вы теперь. Поняли?
Я понял, все понял. Или, вернее, почти все. И, главное, я не один здесь: за спиной у меня Мак-Брайт, видимо, разведчик высокого класса. За спиной у меня Линнет: я ей позвоню сейчас, договорюсь о встрече. За спиной у меня слам…
Что знал я об этой организации? Вероятно, больше, чем заправилы Системы. Да и не знают они ничего, разве только что слам существует. А где, кто, когда, с кем – рады бы изведать, да в коленках слабы; систему конспирации в сламе хоть в учебнике описывай, если будет когда-нибудь такой учебник. Есть, конечно, и провалы – ни одно действующее подполье от этого не застраховано, – но проваливаются люди – пятерки, десятки, сотни, наконец, а слам живет, борется, растет.
Кто они? Красные? Нет, это слово давно стало пугалом в Системе Всеобщего Контроля. Не для властей – увы – для обывателя, который барабанит свои шесть часов на службе, жует химию и запивает химией, смотрит по телевизору мелодрамки, а по ночам видит сны, подсказанные Каталогом.
Официальная пропаганда медленно, но верно делала свое черное дело. Старыми методами? А зачем их отменять, если они по-прежнему действенны. Красные хотят сделать все общим, отобрать у бедного труженика домик, жену, дочку, телевизор, машину? Хотят, хотят! Так опасайтесь их, кидайте в них камни, они ваши враги! Партия давно уже ушла в подполье, но решение объединить всех недовольных в одной организации пришло не сразу. Оно встречало сопротивление даже у тех, кто понимал: при существующем режиме тотального террора и сыска не выжить даже в подполье. И партия сплотила в трущобах, в сламе сотни тысяч людей, которые боролись за свободу и счастье, за право жить и работать по-человечески.
Великая штука – равновесие, конечно, устойчивое равновесие: шар в лунке – старый пример из учебника физики.
Две глыбы – две системы, и живут люди… Устойчивое равновесие? Вздор, оно неустойчиво, пока существуют ложь и насилие, пока жизнь человека в Системе Всеобщего Контроля – ах, процветание, ах, земной рай! – не человеческая жизнь.
Вот почему существует слам. Вот почему слам силен. Вот почему он так страшен хозяевам Системы. Вот почему он непобедим, и побеждает, и победит. И еще: вот почему я здесь.
Я плохо знаю структуру слама: вероятно, потом Мак-Брайт, или Линнет, или кто-то еще познакомит меня с ней, если понадобится. Опять это «если понадобится». Я не любопытен – меня так учили. Я не заглядываю в чужие окна, если это не входит в мои обязанности. А что входит в мои обязанности?
Я протянул руку к видеофону и вызвал справочную.
– Космовокзал, телефон газетного киоска, первый этаж.
На экране загорелись цифры, и я мгновенно перевел на них набор запоминающего устройства. Когда на экране появилось недовольно-удивленное лицо Линнет, я сказал игриво и нагло – ну как еще может говорить с девчонкой старый космический волк:
– Привет, девочка! Узнаешь?
Она улыбнулась:
– Что-то припоминаю…
– Могу напомнить подробности знакомства. Скажем, сегодня в семь?
Она помялась, жеманница:
– Я не уверена… Ну, если ненадолго…
– Надолго, ненадолго – разберемся после.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40