Даже Толливер
Уотт склонял голову, когда Сен-Сир угрожал лишить "Вершину" Диди.
- Садитесь, Мартин, - сказал Толливер Уотт.
Это был высокий худой человек с длинным лицом, похожий на лошадь,
которая голодает, потому что из гордости не желает есть сено. С
неколебимым сознанием своего всемогущества он на миллиметр наклонил
припудренную сединой голову, а на его лице промелькнуло недовольное
выражение.
- Будьте добры, коктейль, - сказал он.
Неизвестно откуда возник официант в белой куртке и бесшумно скользнул
к нему с подносом. Как раз в эту секунду последняя заслонка в мозгу
Мартина встала на свое место и, подчиняясь импульсу, он протянул руку и
взял с подноса запотевший бокал. Официант, не заметив этого, скользнул
дальше склонившись, подал Уотту сверкающий поднос, на котором ничего не
было. Уотт и официант оба уставились на поднос.
Затем их взгляды встретились.
- Слабоват, - сказал Мартин, ставя бокал на поднос. - Принесите мне,
пожалуйста, другой. Я переориентируюсь для новой фазы с оптимальным
уровнем, - сообщил он ошеломленному Уотту и, откинув кресло рядом с
великим человеком, небрежно отпустился в него.
Как странно, что прежде на просмотрах он всегда бывал угнетен! Сейчас
он чувствовал себя прекрасно. Непринужденно. Уверенно.
- Виски с содовой мистеру Мартину, - невозмутимо сказал Уотт. - И еще
один коктейль мне.
- Ну, ну, ну! Мы начинаем! - нетерпеливо крикнул Сен-Сир.
Он что-то сказал в ручной микрофон, и тут же экран на потолке
замерцал, зашелестел, и на нем замелькали отрывочные эпизоды - хор
русалок, танцуя на хвостах, двигался по улицам рыбачьей деревушки во
Флориде.
Чтобы постигнуть всю гнусность судьбы, уготованной Никласу Мартину,
необходимо посмотреть хоть один фильм Сен-Сира. Мартину казалось, что
мерзостнее этого на пленку не снималось ничего и никогда. Он заметил, что
Сен-Сир и Уотт недоумевающе поглядывают на него. В темноте он поднял
указательные пальцы и начертил роботообразную усмешку. Затем, испытывая
упоительную уверенность в себе, закурил сигарету и расхохотался.
- Вы смеетесь? - немедленно вспыхнул Сен-Сир. - Вы не цените великого
искусства? Что вы о нем знаете, а? Вы что - гений?
- Это, - сказал Мартин снисходительно, - мерзейший фильм, когда-либо
заснятый на пленку.
В наступившей мертвой тишине Мартин изящным движением стряхнул пепел
и добавил:
- С моей помощью вы еще можете не стать посмешищем всего континента.
Этот фильм до последнего метра должен быть выброшен в корзину. Завтра рано
поутру мы начнем все сначала и...
Уотт сказал негромко:
- Мы вполне способны сами сделать фильм из "Анджелины Ноэл", Мартин.
- Это художественно! - взревел Сен-Сир. - И принесет большие деньги!
- Деньги? Чушь! - коварно заметил Мартин и щедрым жестом стряхнул
новую колбаску пепла. - Кого интересуют деньги? О них пусть думает
"Вершина".
Уотт наклонился и, щурясь в полумраке, внимательно посмотрел на
Мартина.
- Рауль, - сказал он, оглянувшись на Сен-Сира, - насколько мне
известно, вы приводите своих... э... новых сценаристов в форму. На мой
взгляд, это не...
- Да, да, да, да! - возбужденно крякнул Сен-Сир. - Я их привожу в
форму! Горячечный припадок, а? Мартин, вы хорошо себя чувствуете? Голова у
вас в порядке?
Мартин усмехнулся спокойно и уверенно.
- Не тревожьтесь, - объявил он. - Деньги, которые вы на меня
расходуете, я возвращаю вам с процентами в виде престижа. Я все прекрасно
понимаю. Наши конфиденциальные беседы, вероятно, известны Уотту.
- Какие еще конфиденциальные беседы? - прогрохотал Сен-Сир и густо
побагровел.
- Ведь мы ничего не скрываем от Уотта, не так ли? - не моргнув
глазом, продолжал Мартин. - Вы наняли меня ради престижа, и престиж вам
обеспечен, если только вы не станете зря разевать пасть. Благодаря мне имя
Сен-Сира покроется славой. Конечно, это может сказаться на сборах, но
подобная мелочь...
- Пджрзксгл! - возопил Сен-Сир на своем родном языке и, восстав из
кресла, взмахнул микрофоном, зажатым в огромной волосатой лапе.
Мартин ловко изогнулся и вырвал у него микрофон.
- Остановите показ! - распорядился он властно.
Все это было очень странно. Каким-то дальним уголком сознания он
понимал, что при нормальных обстоятельствах никогда не посмел бы вести
себя так, но в то же время был твердо убежден, что впервые его поведение
стало по-настоящему нормальным. Он ощущал блаженный жар уверенности, что
любой его поступок окажется правильным, во всяком случае пока не истекут
двенадцать часов действия матрицы. Экран нерешительно замигал и погас.
- Зажгите свет! - приказал Мартин невидимому духу, скрытому за
микрофоном.
Комнату внезапно залил мягкий свет, и по выражению на лицах Уотта и
Сен-Сира Мартин понял, что оба они испытывают смутную и нарастающую
тревогу. Ведь он дал им немалую пищу для размышлений - и не только это. Он
попробовал вообразить, какие мысли сейчас теснятся в их мозгу, пробираясь
через лабиринт подозрений, которые он так искусно посеял.
Мысли Сен-Сира отгадывались без труда. Миксо-лидиец облизнул губы -
что было нелегкой задачей, - и его налитые кровью глаза обеспокоено
впились в Мартина. С чего это сценарист заговорил так уверенно? Что это
значит? Какой тайный грех Сен-Сира он узнал, какую обнаружил ошибку в
контракте, что осмеливается вести себя так нагло?
Толливер Уотт представлял проблему иного рода. Тайных грехов за ним,
по-видимому, не водилось, но и он как будто встревожился. Мартин сверлил
взглядом гордое лошадиное лицо, выискивая скрытую слабость. Да, справиться
с Уоттом будет потруднее, но он сумеет сделать и это.
- Последний подводный эпизод, - сказал он, возвращаясь к прежней
теме, - это невообразимая чепуха. Его надо вырезать. Сцену будем снимать
из-под воды.
- Молчать! - взревел Сен-Сир.
- Но это единственный выход, - настаивал Мартин. - Иначе она окажется
не в тон тому, что я написал теперь. Собственно говоря, я считаю, что весь
фильм надо снимать из-под воды. Мы могли бы использовать приемы
документального кино...
- Рауль, - внезапно сказал Уотт. - К чему он клонит?
- Он клонит, конечно, к тому, чтобы порвать свой контракт, - ответил
Сен-Сир, наливаясь оливковым румянцем. - Это скверный период, через
который проходят все мои сценаристы, прежде чем я приведу их в форму. В
Миксо-Лидии...
- А вы уверены, что сумеете привести его в форму? - спросил Уотт.
- Это для меня теперь уже личный вопрос, - ответил Сен-Сир, сверля
Мартина яростным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Уотт склонял голову, когда Сен-Сир угрожал лишить "Вершину" Диди.
- Садитесь, Мартин, - сказал Толливер Уотт.
Это был высокий худой человек с длинным лицом, похожий на лошадь,
которая голодает, потому что из гордости не желает есть сено. С
неколебимым сознанием своего всемогущества он на миллиметр наклонил
припудренную сединой голову, а на его лице промелькнуло недовольное
выражение.
- Будьте добры, коктейль, - сказал он.
Неизвестно откуда возник официант в белой куртке и бесшумно скользнул
к нему с подносом. Как раз в эту секунду последняя заслонка в мозгу
Мартина встала на свое место и, подчиняясь импульсу, он протянул руку и
взял с подноса запотевший бокал. Официант, не заметив этого, скользнул
дальше склонившись, подал Уотту сверкающий поднос, на котором ничего не
было. Уотт и официант оба уставились на поднос.
Затем их взгляды встретились.
- Слабоват, - сказал Мартин, ставя бокал на поднос. - Принесите мне,
пожалуйста, другой. Я переориентируюсь для новой фазы с оптимальным
уровнем, - сообщил он ошеломленному Уотту и, откинув кресло рядом с
великим человеком, небрежно отпустился в него.
Как странно, что прежде на просмотрах он всегда бывал угнетен! Сейчас
он чувствовал себя прекрасно. Непринужденно. Уверенно.
- Виски с содовой мистеру Мартину, - невозмутимо сказал Уотт. - И еще
один коктейль мне.
- Ну, ну, ну! Мы начинаем! - нетерпеливо крикнул Сен-Сир.
Он что-то сказал в ручной микрофон, и тут же экран на потолке
замерцал, зашелестел, и на нем замелькали отрывочные эпизоды - хор
русалок, танцуя на хвостах, двигался по улицам рыбачьей деревушки во
Флориде.
Чтобы постигнуть всю гнусность судьбы, уготованной Никласу Мартину,
необходимо посмотреть хоть один фильм Сен-Сира. Мартину казалось, что
мерзостнее этого на пленку не снималось ничего и никогда. Он заметил, что
Сен-Сир и Уотт недоумевающе поглядывают на него. В темноте он поднял
указательные пальцы и начертил роботообразную усмешку. Затем, испытывая
упоительную уверенность в себе, закурил сигарету и расхохотался.
- Вы смеетесь? - немедленно вспыхнул Сен-Сир. - Вы не цените великого
искусства? Что вы о нем знаете, а? Вы что - гений?
- Это, - сказал Мартин снисходительно, - мерзейший фильм, когда-либо
заснятый на пленку.
В наступившей мертвой тишине Мартин изящным движением стряхнул пепел
и добавил:
- С моей помощью вы еще можете не стать посмешищем всего континента.
Этот фильм до последнего метра должен быть выброшен в корзину. Завтра рано
поутру мы начнем все сначала и...
Уотт сказал негромко:
- Мы вполне способны сами сделать фильм из "Анджелины Ноэл", Мартин.
- Это художественно! - взревел Сен-Сир. - И принесет большие деньги!
- Деньги? Чушь! - коварно заметил Мартин и щедрым жестом стряхнул
новую колбаску пепла. - Кого интересуют деньги? О них пусть думает
"Вершина".
Уотт наклонился и, щурясь в полумраке, внимательно посмотрел на
Мартина.
- Рауль, - сказал он, оглянувшись на Сен-Сира, - насколько мне
известно, вы приводите своих... э... новых сценаристов в форму. На мой
взгляд, это не...
- Да, да, да, да! - возбужденно крякнул Сен-Сир. - Я их привожу в
форму! Горячечный припадок, а? Мартин, вы хорошо себя чувствуете? Голова у
вас в порядке?
Мартин усмехнулся спокойно и уверенно.
- Не тревожьтесь, - объявил он. - Деньги, которые вы на меня
расходуете, я возвращаю вам с процентами в виде престижа. Я все прекрасно
понимаю. Наши конфиденциальные беседы, вероятно, известны Уотту.
- Какие еще конфиденциальные беседы? - прогрохотал Сен-Сир и густо
побагровел.
- Ведь мы ничего не скрываем от Уотта, не так ли? - не моргнув
глазом, продолжал Мартин. - Вы наняли меня ради престижа, и престиж вам
обеспечен, если только вы не станете зря разевать пасть. Благодаря мне имя
Сен-Сира покроется славой. Конечно, это может сказаться на сборах, но
подобная мелочь...
- Пджрзксгл! - возопил Сен-Сир на своем родном языке и, восстав из
кресла, взмахнул микрофоном, зажатым в огромной волосатой лапе.
Мартин ловко изогнулся и вырвал у него микрофон.
- Остановите показ! - распорядился он властно.
Все это было очень странно. Каким-то дальним уголком сознания он
понимал, что при нормальных обстоятельствах никогда не посмел бы вести
себя так, но в то же время был твердо убежден, что впервые его поведение
стало по-настоящему нормальным. Он ощущал блаженный жар уверенности, что
любой его поступок окажется правильным, во всяком случае пока не истекут
двенадцать часов действия матрицы. Экран нерешительно замигал и погас.
- Зажгите свет! - приказал Мартин невидимому духу, скрытому за
микрофоном.
Комнату внезапно залил мягкий свет, и по выражению на лицах Уотта и
Сен-Сира Мартин понял, что оба они испытывают смутную и нарастающую
тревогу. Ведь он дал им немалую пищу для размышлений - и не только это. Он
попробовал вообразить, какие мысли сейчас теснятся в их мозгу, пробираясь
через лабиринт подозрений, которые он так искусно посеял.
Мысли Сен-Сира отгадывались без труда. Миксо-лидиец облизнул губы -
что было нелегкой задачей, - и его налитые кровью глаза обеспокоено
впились в Мартина. С чего это сценарист заговорил так уверенно? Что это
значит? Какой тайный грех Сен-Сира он узнал, какую обнаружил ошибку в
контракте, что осмеливается вести себя так нагло?
Толливер Уотт представлял проблему иного рода. Тайных грехов за ним,
по-видимому, не водилось, но и он как будто встревожился. Мартин сверлил
взглядом гордое лошадиное лицо, выискивая скрытую слабость. Да, справиться
с Уоттом будет потруднее, но он сумеет сделать и это.
- Последний подводный эпизод, - сказал он, возвращаясь к прежней
теме, - это невообразимая чепуха. Его надо вырезать. Сцену будем снимать
из-под воды.
- Молчать! - взревел Сен-Сир.
- Но это единственный выход, - настаивал Мартин. - Иначе она окажется
не в тон тому, что я написал теперь. Собственно говоря, я считаю, что весь
фильм надо снимать из-под воды. Мы могли бы использовать приемы
документального кино...
- Рауль, - внезапно сказал Уотт. - К чему он клонит?
- Он клонит, конечно, к тому, чтобы порвать свой контракт, - ответил
Сен-Сир, наливаясь оливковым румянцем. - Это скверный период, через
который проходят все мои сценаристы, прежде чем я приведу их в форму. В
Миксо-Лидии...
- А вы уверены, что сумеете привести его в форму? - спросил Уотт.
- Это для меня теперь уже личный вопрос, - ответил Сен-Сир, сверля
Мартина яростным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16