Он не изменил своих привычек ни в чем. Мало ел, практически не пил,
тихо и вежливо разговаривал, и только для передвижения, абсолютно
необходимого в деле, купил старый подержанный "Москвич".
Милиционер на углу пытался отдавать ему честь. Через неделю льстивого
милиционера перевели в Москву. Милиционерам вообще не полагалось знать о
существовании Фимы Бляйшица. На то были мальчики.

7. ШЛЯПА
Тем временем "открыли" финскую границу - для финнов сюда, но уже на
нашим туда, ясно. И водкотуристы валом повалили в Питер отдыхать на
уик-эндах от своего полусухого закона. Общение с иностранцами росло, и
Фима рос вместе с ним.
Среди прочих инспекторских вылазок отправился он по весне на
Выборгское шоссе, где подвижные пикеты его мальчиков останавливали и
трясли автобусы с финнами, снимая сливки еще до города, прямо после
границы.
Он оставил "Москвич" на обочине перед поворотом и закурил за
кустиком:
Первый мальчик сидел с бутылкой наготове в коляске мотоцикла, а
второй поворачивал на костерке шашлычки.
Автобус показался, мальчики приветствовали, лица за стеклами радостно
оживились и готовно откликнулись на приглашение к десятиминутному
пикничку, прямо так, запросто, без потери времени и без всяких хлопот и
расходов. Шофер принял полтинник, в багажнике люльки открылся ящик водки,
и интернациональное братание на лоне природы естественно перетекло в
алкогольно-вещевой обмен.
Фима утвердительно кивнул и направился обратно к машине.
Но в последний момент глаз зацепил что-то, заинтересовавшее его.
Из автобуса вывалился здоровенный дородный мужичина, розовый от
свинины и пухлый от пива. Замшевые шорты обтягивали его откормленные
ляжки, а клетчатая безрукавка - нуждающуюся в бюстгальтере грудь. Он был
похож скорее на тирольского немца, нежели на турмалая. Он и оказался
тирольцем, а в Финляндии просто гостил.
А на голове у упитанного тирольца была шляпа.
Это была не простая, а какая-то необыкновенная шляпа.
Она была белая, как синий снег, и поигрывала искристой радугой, как
бриллиантовое колье королевы. Драгоценным муаром опоясывала ее орденская
лента, и горделиво подрагивало стрельчатое рыцарское перо, горя алым
знаком доблести. Короче, какая-то офигенная шляпа.
Фима задумчиво вернулся на свой наблюдательный пост.
Мальчики не оставили необыкновеннейшую шляпу без внимания. Тирольцу
вручили шашлык и стакан. Он выпил и закусил. Мальчик указал на шляпу и
изобразил, что тирольцу представился единственный в жизни шанс толково
пристроить эту в общем-то малоинтересную вещь. Тиролец качнул
отрицательно.
Мальчик похлопотал еще пару минут, а после перешел к более
сговорчивым гостям нашего города, бо их было сорок пять, а наших умельцев
всего двое, и за часок максимум надо было всех обработать.
За кустом Фима сплюнул окурок и направился к пикнику.
Мальчики приветствовали босса навытяжку, изображая ошеломление, хотя
такая проверка была в порядке вещей. Шофер посмотрел на часы, а финны - на
солнце, садящееся в озере: они хотели в гостиничный ресторан, но не
раньше, чем выпьют все здесь.
Фиме постелили чехол у костерка, спихнув с места пару финнов, спешно
ополоснули в озере и подали стакан, налили, сняли лучший шашлык и
распечатали пачку "Мальборо". Такое отношение впечатлило окружающих. Фима
встретился взглядом и тирольцем, поднял стакан и предложил жестом сесть
рядом. "Это большой босс. Миллионер. Очень сильный человек", - значительно
шепнули мальчики тупому тирольцу.
Тот достойно присел к Фиме и чокнулся. Они обменялись фразами о
прекрасной природе и необходимости дружить. Мальчики кончали потрошить
автобус, затискивали сумки в люльку.
Фима достал из кармана золотой паркер и подарил тирольцу на память.
Тиролец с благодарностью обогатил свою память, но расстаться со шляпой
отказался.
- О'кей, - сказал Фима. - Сто рублей.
- Найн.
- Двести. Я хочу сделать подарок одному знаменитому кинорежиссеру.
Эйзенштейн, может, слышал? броненосец "Потемкин"?
- О, йа!
Тиролец соглашался слушать об Эйзенштейне, но решительно глох, когда
речь заходила о шляпе.
- Тысячу, - сказал Фима.
Мальчики вылупили глаза. Финны приостановились допивать.
- Слушай, ты, дубина стоеросовая, - нежно сказал Фима по-русски,
обнимая тирольца за трехохватную талию. - Хряк баварский. Какого хрена
тебе надо, скажи? сдай чепец и канай кирять, животное!
Он кинул мальчикам ключи от машины, и через минуту тирольца в два
смычка накачивали коньяком: слева армянским, справа французским. Тиролец
выжрал литр благородного напитка, довольно рыгнул, утер губы и подтвердил
свое намерение никогда не расставаться с дорогой его сердцу шляпой.
- Сниму и уеду, - раздраженно предложил старший мальчик.
- Не трогай, - холодно приказал Фима.
Тиролец заплакал, перешел на немецкий и стал сбивчиво бормотать
романтическую историю, связанную с этим необыкновенным головным убором.
- Гитлер капут! - оборвал Фима. - Что ты делал во время войны? Служил
в СС? Воевал в России?!
- Найн! - завопил тиролец. - Их бин швейцарец!
- Швейцарская гвардия французских королей, - польстил эрудированно
Фима. - А в армию тебя не взяли по здоровью? - презрительно хлопнув по
заколыхавшемуся животу. - Сердце больное, небось? еле ходишь?
- Я был спортсменом, - обиженно заявил тиролец.
- И что за спорт? кто больше пива выпьет?
- Ватерполо! Я даже играл за сборную Швейцарии!
- Такая туша умеет плавать?
- Жир потонуть не даст, - презрительно включился старший мальчик. - -
Пора ехать, Ефим Данилович.
- Да я, наверное, плаваю и то лучше, чем ты, - сказал Фима.
И вот Фима с раздразненным, как бык, тирольцем начинают сдирать с
себя одежды. Вода в озере Красавица, что по Выборгскому шоссе, заметьте, и
летом ледяная, а в мае просто в свиное ухо закручивает.
Фима остается в семейных трусах и первым шагает к берегу, кося на
тирольца. Старший мальчик заводит мотоцикл, младший делает стойку на
шляпу.
Тиролец остается в плавках и в шляпе. И в таком виде идет к воде.
Шофер непроизвольно гогочет. Фима бледнеет. Мальчик спотыкается.
В воде Фима сдергивает с тирольца шляпу и бурля воду, как сумасшедшая
землечерпалка, суматошно плывет вперед. Тиролец делает несколько мощных
гребков кролем и начинает задыхаться в обжигающе холодной воде. Фима,
пытается его нагнать, оглядывается, до берега уже далеко, финны машут и
свистят, мальчики стоят, расставив ноги, в позе наемных убийц.
1 2 3 4 5 6 7 8