Вудхауз Пэлем Грэнвил
Сама жизнь
Пэлем Грэнвил Вудхауз
Сама жизнь
Беседа в "Привале рыболова" вертелась вокруг искусства, и кто-то спросил, стоит ли смотреть фильм "Прекрасная Вера, или Превратности судьбы", который шел в "Нежных грезах".
- Конечно, стоит, - сказала мисс Постлвейт, наша милая и бойкая барменша, посещавшая все премьеры. - Там сумасшедший профессор хочет превратить одну девицу в краба.
- Превратить в краба? - удивились мы.
- Да. Он собрал кучу крабов, растолок, выварил какой-то гормон и собирался впрыснуть ей в спинной мозг, но тут ворвался Джек Фробишер. Сами понимаете! Ее зовут Вера Далримпл.
- А зачем он...
- Ну, кто захочет, чтобы любимую девушку превратили в краба!
- Нет, профессор. Зачем он это все затеял?
- Рассердился на нее за что-то.
Мы подумали и решили, что это вполне возможно. Но один из нас покачал головой.
- Ерунда, - сказал он. - Такого не бывает.
- Простите, - вмешался другой, и мы заметили, что с нами - сам мистер Маллинер.
- Простите, что вмешиваюсь, - продолжал он, - но я случайно услышал вашу беседу и понял так, что вы, вот вы, затронули весьма близкую мне тему: что в жизни бывает, чего - не бывает. Как можем мы, с нашим скудным опытом, судить об этом? Возможно, сейчас тысячи женщин превращаются в крабов. Еще раз простите мой пыл, но я немало пострадал от нынешнего скепсиса. Есть даже люди, которые не верят рассказу о моем брате Уилфриде всего лишь потому, что он не укладывается в рамки обыденной жизни.
От волнения мистер Маллинер спросил горячего виски с лимоном.
- А что случилось с вашим братом? - осведомились мы.
- Он превратился в краба?
- Нет, - отвечал мистер Маллинер, глядя на нас честными голубыми глазами. - Нет, не превратился. Я мог бы сказать: "Да, именно", но как-то привык говорить одну только правду
Уилфрид (сказал мистер Маллинер) - самый умный в нашей семье. Еще в детстве он возился со всякой химией, а в университете отдавал все свое время исследованиям. Тем самым, совсем молодой, он обрел известность как изобретатель прославленных "Чудес Маллинера". Этот общий термин включает крем "Жгучий цыган", лосьон "Горный снег" и многое другое, как парфюмерного, так и лечебного характера.
Конечно, человек он был занятой, и настолько, что, несмотря на очарование, присущее всем Маллинерам, достиг четвертого десятка, ни разу не влюбившись. Помню, он говорил, что у него просто нет на это времени.
Но всех нас, рано или поздно, настигает любовь, а сильных, сосредоточенных людей она поистине поражает. Уехав ненадолго отдохнуть в Канны, он встретил Анджелу Пардью и пал ее жертвой.
Позже он признавался, что привлек его прежде всего замечательный загар. То же самое сказал он и ей, делая предложение, поскольку она, в своей девичьей манере, спросила: "А за что ты меня полюбил?"
- Ах, - заметила она, узнав ответ, - загар так быстро сходит! Если бы я знала, как его сохранить...
- Попробуй крем "Жгучий цыган", - отвечал ей Уилфрид.
- Выпускают два вида коробок - маленькие (полкроны) и большие (7 шиллингов 6 пенсов). В большой - в три с половиной раза больше. Наносить особой губочкой, перед сном.
- Он правда хороший? - проверила Анджела.
- Я его изобрел, - просто ответил Уилфрид. Анджела благоговейно посмотрела на него.
- Какой ты умный! - вскричала она. - Но все равно опекун рассердится.
- Почему?
- Я получила огромное наследство, и он хочет выдать меня за своего сына.
- Ах, - сказал мой дядя, - же ман фиш! (Плевал я на это! (фр.))
Однако через несколько дней после возвращения в Лондон (Анджела уехала раньше), он получил возможность проверить эти слова. Когда он размышлял над тем, как вылечить сап у канареек, ему принесли чью-то карточку.
- "Сэр Джаспер Ффинч-Ффароумер, баронет", - прочитал он и сказал: Попросите его войти.
Вошел очень толстый розовый человек того типа, какому полагается быть веселым; однако он им не был.
- Сэр Джаспер Финч-Фароумер? - осведомился Уилфрид.
- Ффинч-Ффароумер, - поправил чуткий посетитель.
- А, ясно! Через два "ф".
- Всего их четыре.
- Чему я обязан?..
- Тому, что я - опекун Анджелы Пардью!
- Виски? Вина?
- Спасибо, нет. Я не пью. Заметил, что от вина толстею. Кроме того, я не ем картошки, масла, супов... Простите, я пришел не в гости. Меня послала Анджела.
- Ах! - сказал мой дядя. - Сэр Джаспер, я ее безумно люблю.
- Да? - усомнился баронет. - Тем не менее все кончено.
- Что?
- Все. Она просила передать, что разрывает помолвку. Уилфрид вдумчиво посмотрел на баронета. Он читал много книг, где толстый румяный человек оказывался первостепенным злодеем.
- Вот как? - холодно сказал он. - Я бы предпочел услышать это от нее.
- Она не хочет вас видеть. Да что там, вот письмо. Почерк узнаете?
Уилфрид почерк узнал; содержание не представляло возможности для сомнений; и все же на лице его играла недобрая улыбка.
- Иногда письмо пишут под давлением.
Баронет стал густо-вишневым.
- Что вы имеете в виду?
- То, что сказал.
- Вы намекаете...
- Да.
- Ф-фу!
- Возможно. Кстати, я подозреваю, что фамилии ваши пишутся через одно "ф".
Пораженный в самое сердце, баронет повернулся и вышел.
Великий ученый, мой дядя был и человеком дела. Как только посетитель ушел, он кинулся в клуб "Пробирка" и узнал из справочника, что зловещий опекун живет в Ффинчхолле (Йоркшир). Отсюда он вывел, что именно там томится Анджела.
В тот же день Уилфрид уехал в Йоркшир и к вечеру достиг кабачка "Герб Ффинчей", а ночью ходил в саду Ффинч-холла, вслушиваясь в разные звуки.
Наконец из верхнего окна до него донесся звук, от которого сами собой сжались кулаки, и настолько, что костяшки пальцев побелели. То был женский плач.
Уилфрид всю ночь не спал, зато к утру знал, что делать. Не буду утомлять вас описанием того, как он познакомился с лакеем сэра Джаспера, посещавшим местный кабачок, а там - осторожно, исподволь - завоевал его доверие лестью и пивом. Достаточно сказать, что через неделю он подговорил его (не без помощи денег) уехать к внезапно заболевшей тетке, предложив вместо себя любимого кузена.
Кузеном этим, как вы догадались, был Уилфрид, но совсем иной. Темноволосый красивый человек, перевернувший всю химию (он доказал, что Н2О + b3g4zz = G6f5p3x), обратился в истинное чудище. Перед отъездом он приобрел рыжий парик и синие очки. В данном случае очки не принесли бы пользы - синеочкового лакея заподозрит самый бесхитростный баронет, поэтому пришлось просто сбрить усы и намазаться "Жгучим цыганом".
Усадьба, в которой он водворился, принадлежала к числу тех мрачных усадеб, которые для того и созданы, чтобы в них совершались преступления. Даже в первый раз Уилфрид заметил по меньшей мере десять мест, которым как-то не хватало хорошего трупа. Именно в таких усадьбах каркают вороны, накликая смерть наследника, а по ночам из-за ставен вырывается дикий крик.
1 2 3