Требования, предъявляемые
к взрослым пациентам, как то: удобное лежачее положение, сознательное решение не
подвергать критике приходящие ему в голову мысли, сообщать аналитику все без
исключения и обнажать, таким образом, то, что скрывается под поверхностью его
сознания, находятся в явном противоречии с сущностью ребенка. Разумеется,
совершенно верно, что ребенка, которого вы привязали к себе вышеописанным
образом и который испытывает необходимость в вас, можно заставить сделать
многое. Он согласится иногда на ваше предложение дать свободные ассоциации, но
только на короткое время и в угоду аналитику. Полученные таким образом свободные
ассоциации могут оказаться очень полезными и в случае затруднительной ситуации
приносят нам иногда неожиданное объяснение. Однако, они всегда имеют характер
однократного вспомогательного момента, а не прочного базиса, на который должна
опираться вся аналитическая работа. Находясь в затруднительном положении и не
зная, что предпринять дальше, я иногда предлагала одной маленькой девочке,
которая была особенно послушна при анализе и охотно исполняла мои желания и
которая при больших способностях к рисованию отличалась прекрасной зрительной
памятью, - "видеть какие-нибудь картины". Тогда она садилась на корточки с
закрытыми глазами и прислушивалась к тому, что происходило в ней. Таким образом
она действительно дала мне объяснение длительной ситуации, обусловленной
сопротивлением. Темой наших бесед была тогда борьба с онанизмом и ос-
Лекция 2. Приемы детского анализа
45
вобождение от няни, к которой она относилась с удвоенной нежностью для того,
чтобы защитить себя от моих попыток уничтожить ее привязанность. Я предложила ей
"увидеть какую-нибудь картину", и первая картина, которая ей представилась,
была: "няня улетает через море". В дополнение она сообщила, что вокруг меня
танцевало много чертей и это означало, что я заставлю няню уйти, но тогда у нее
не будет защиты от онанистического искушения, и я сделаю ее "гадкой". Иногда на
помощь нам приходят нечаянные и невольные ассоциации, и даже чаще, чем
ассоциации, возникающие по нашему предложению и по желанию пациента. Здесь я
опять привожу в пример случай с маленькой девочкой, страдавшей неврозом
навязчивости. В наиболее важный период анализа нужно было ясно показать ей, что
она испытывает к своей матери ненависть, от которой она до сих пор ограждала
себя созданием своего "черта", безличного олицетворения всех побуждений
ненависти. Хотя она до сих пор охотно следовала за мной в анализе, но в этом
месте она начала проявлять сопротивление. Одновременно с этим она проявляла в
домашней обстановке на каждом шагу упрямство и злость, и по этому поводу я
доказывала ей ежедневно, что вести себя так плохо можно только по отношению к
человеку, которого ненавидишь. В итоге она внешне как будто уступила под влия-
нием приведенных мною новых и новых доказательств, но теперь она хотела узнать у
меня также и причину чувства ненависти к якобы очень любимой матери. Я
отказывалась дать ей об этом дальнейшие сведения, так как я тоже не знала этой
причины. После минутного молчания она сказала: "Я всегда думаю, что причиной
этого является сновидение, которое я видела когда-то (несколько недель назад) и
которого мы так и не поняли". (Я прошу ее повторить содержание этого сновидения,
что она охотно исполняет): "Там были все куклы, и мой зайчик тоже был там. Тогда
я ушла, а зайчик начал горько плакать. Мне стало так жаль зайчика. Мне кажется,
что я теперь всегда подражаю зайчику и плачу поэтому так, как он". В действи-
тельности было, конечно, обратное; не она подражала зайчику, а зайчик подражал
ей. Она сама представляет в этом сновидении мать и обращается с зайчиком так,
как мать обращалась с ней. Ассоциируя это сновидения с вопросом о причине
ненависти к матери, она находит, наконец, тот упрек, которого ее сознание не
хотело сделать матери:
46
А. Фрейд
мать постоянно уходила именно тогда, когда ребенок больше всего нуждался в ней.
Несколько дней спустя она еще раз повторяет этот процесс. Я настойчиво стараюсь
привести ее вновь к этой теме после того, как ее грустное настроение,
прояснившееся на минуту, опять овладевает ею. Она ничего не отвечает, но вдруг
говорит с глубокой задумчивостью: "В Г. очень красиво, вот туда и хотела бы
опять поехать". При ближайших расспросах выясняется, что во время пребывания в
этой дачной местности она пережила одни из наиболее тяжелых периодов своей
жизни. Ее старший брат заболел коклюшем и был отвезен к родителям в город, а она
с няней и двое младших детей были изолированы. "Няня всегда сердилась, когда я
отнимала у маленьких детей игрушки", - говорит она вдруг. Таким образом, к
мнимому предпочтению, которое отдавали якобы родители бра ту, присоединилось
еще фактическое предпочтение, которое няня действительно отдавала маленьким
детям. Она чувствовала себя покинутой всеми и реагировала на это по-своему.
Следовательно, на этот раз воспоминание о красивой местности привело ее к одному
из самых тяжелых упреков против матери. Я не ответила бы на эти три случая
поразительных ассоциаций, если бы аналогичные ситуации не встречались часто при
детском анализе. Вы знаете, что с такими же проявлениями мы обычно встречаемся и
у взрослых. Отсутствие у ребенка готовности к ассоциациям побуждало всех
занимавшихся до настоящего времени вопросами детского анализа, найти что-нибудь,
чем можно было бы заменить этот технический прием. Д-р Гуг-Гелъмут пыталась
заменить данные, получаемые с помощью свободных ассоциаций у взрослого человека,
играми с ребенком, посещением его в домашней обстановке, подробным изучением
всех обстоятельств его жизни. Мелания Клейн заменяет (согласно сделанным ею
сообщениям) технику свободных ассоциаций, применяемую у взрослых пациентов,
техникой игры у детей. Она исходит из того предположения, что действие более
свойственно маленькому ребенку нежели речь. Она представляет ему массу мелких
игрушек, целый мир в миниатюре, и дает ему, таким образом возможность
действовать в этом игрушечном мире. Все действия, совершенные ребенком в такой
обстановке, она сравнивает со свободными ассоциациями взрослого и сопровождает
их толкованиями подобно тому, как мы это
Лекция 2 Приемы детского анализа
47
обычно делаем у взрослых пациентов. На первый взгляд может показаться, что мы
безупречно восполняем этим ощутительный пробел в технике детского анализа. Одна-
ко, я оставляю за собой право в следующей лекции рассмотреть теоретические
основания этой техники игры и привести их в связь с последним вопросом нашей
темы, с ролью перенесения в детском анализе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
к взрослым пациентам, как то: удобное лежачее положение, сознательное решение не
подвергать критике приходящие ему в голову мысли, сообщать аналитику все без
исключения и обнажать, таким образом, то, что скрывается под поверхностью его
сознания, находятся в явном противоречии с сущностью ребенка. Разумеется,
совершенно верно, что ребенка, которого вы привязали к себе вышеописанным
образом и который испытывает необходимость в вас, можно заставить сделать
многое. Он согласится иногда на ваше предложение дать свободные ассоциации, но
только на короткое время и в угоду аналитику. Полученные таким образом свободные
ассоциации могут оказаться очень полезными и в случае затруднительной ситуации
приносят нам иногда неожиданное объяснение. Однако, они всегда имеют характер
однократного вспомогательного момента, а не прочного базиса, на который должна
опираться вся аналитическая работа. Находясь в затруднительном положении и не
зная, что предпринять дальше, я иногда предлагала одной маленькой девочке,
которая была особенно послушна при анализе и охотно исполняла мои желания и
которая при больших способностях к рисованию отличалась прекрасной зрительной
памятью, - "видеть какие-нибудь картины". Тогда она садилась на корточки с
закрытыми глазами и прислушивалась к тому, что происходило в ней. Таким образом
она действительно дала мне объяснение длительной ситуации, обусловленной
сопротивлением. Темой наших бесед была тогда борьба с онанизмом и ос-
Лекция 2. Приемы детского анализа
45
вобождение от няни, к которой она относилась с удвоенной нежностью для того,
чтобы защитить себя от моих попыток уничтожить ее привязанность. Я предложила ей
"увидеть какую-нибудь картину", и первая картина, которая ей представилась,
была: "няня улетает через море". В дополнение она сообщила, что вокруг меня
танцевало много чертей и это означало, что я заставлю няню уйти, но тогда у нее
не будет защиты от онанистического искушения, и я сделаю ее "гадкой". Иногда на
помощь нам приходят нечаянные и невольные ассоциации, и даже чаще, чем
ассоциации, возникающие по нашему предложению и по желанию пациента. Здесь я
опять привожу в пример случай с маленькой девочкой, страдавшей неврозом
навязчивости. В наиболее важный период анализа нужно было ясно показать ей, что
она испытывает к своей матери ненависть, от которой она до сих пор ограждала
себя созданием своего "черта", безличного олицетворения всех побуждений
ненависти. Хотя она до сих пор охотно следовала за мной в анализе, но в этом
месте она начала проявлять сопротивление. Одновременно с этим она проявляла в
домашней обстановке на каждом шагу упрямство и злость, и по этому поводу я
доказывала ей ежедневно, что вести себя так плохо можно только по отношению к
человеку, которого ненавидишь. В итоге она внешне как будто уступила под влия-
нием приведенных мною новых и новых доказательств, но теперь она хотела узнать у
меня также и причину чувства ненависти к якобы очень любимой матери. Я
отказывалась дать ей об этом дальнейшие сведения, так как я тоже не знала этой
причины. После минутного молчания она сказала: "Я всегда думаю, что причиной
этого является сновидение, которое я видела когда-то (несколько недель назад) и
которого мы так и не поняли". (Я прошу ее повторить содержание этого сновидения,
что она охотно исполняет): "Там были все куклы, и мой зайчик тоже был там. Тогда
я ушла, а зайчик начал горько плакать. Мне стало так жаль зайчика. Мне кажется,
что я теперь всегда подражаю зайчику и плачу поэтому так, как он". В действи-
тельности было, конечно, обратное; не она подражала зайчику, а зайчик подражал
ей. Она сама представляет в этом сновидении мать и обращается с зайчиком так,
как мать обращалась с ней. Ассоциируя это сновидения с вопросом о причине
ненависти к матери, она находит, наконец, тот упрек, которого ее сознание не
хотело сделать матери:
46
А. Фрейд
мать постоянно уходила именно тогда, когда ребенок больше всего нуждался в ней.
Несколько дней спустя она еще раз повторяет этот процесс. Я настойчиво стараюсь
привести ее вновь к этой теме после того, как ее грустное настроение,
прояснившееся на минуту, опять овладевает ею. Она ничего не отвечает, но вдруг
говорит с глубокой задумчивостью: "В Г. очень красиво, вот туда и хотела бы
опять поехать". При ближайших расспросах выясняется, что во время пребывания в
этой дачной местности она пережила одни из наиболее тяжелых периодов своей
жизни. Ее старший брат заболел коклюшем и был отвезен к родителям в город, а она
с няней и двое младших детей были изолированы. "Няня всегда сердилась, когда я
отнимала у маленьких детей игрушки", - говорит она вдруг. Таким образом, к
мнимому предпочтению, которое отдавали якобы родители бра ту, присоединилось
еще фактическое предпочтение, которое няня действительно отдавала маленьким
детям. Она чувствовала себя покинутой всеми и реагировала на это по-своему.
Следовательно, на этот раз воспоминание о красивой местности привело ее к одному
из самых тяжелых упреков против матери. Я не ответила бы на эти три случая
поразительных ассоциаций, если бы аналогичные ситуации не встречались часто при
детском анализе. Вы знаете, что с такими же проявлениями мы обычно встречаемся и
у взрослых. Отсутствие у ребенка готовности к ассоциациям побуждало всех
занимавшихся до настоящего времени вопросами детского анализа, найти что-нибудь,
чем можно было бы заменить этот технический прием. Д-р Гуг-Гелъмут пыталась
заменить данные, получаемые с помощью свободных ассоциаций у взрослого человека,
играми с ребенком, посещением его в домашней обстановке, подробным изучением
всех обстоятельств его жизни. Мелания Клейн заменяет (согласно сделанным ею
сообщениям) технику свободных ассоциаций, применяемую у взрослых пациентов,
техникой игры у детей. Она исходит из того предположения, что действие более
свойственно маленькому ребенку нежели речь. Она представляет ему массу мелких
игрушек, целый мир в миниатюре, и дает ему, таким образом возможность
действовать в этом игрушечном мире. Все действия, совершенные ребенком в такой
обстановке, она сравнивает со свободными ассоциациями взрослого и сопровождает
их толкованиями подобно тому, как мы это
Лекция 2 Приемы детского анализа
47
обычно делаем у взрослых пациентов. На первый взгляд может показаться, что мы
безупречно восполняем этим ощутительный пробел в технике детского анализа. Одна-
ко, я оставляю за собой право в следующей лекции рассмотреть теоретические
основания этой техники игры и привести их в связь с последним вопросом нашей
темы, с ролью перенесения в детском анализе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165