Только в том случае, если
ребенок чувствует, что авторитет аналитика выше, чем авторитет его родителей, он
согласится уступить наивысшее место в своей эмоциональной жизни этому новому
любовному объекту, занявшему место рядом с его родителями. Если родители
ребенка, как я уже упоминала раньше, научены чему-нибудь болезнью ребенка и
выражают готовность приспособиться к требованиям аналитика, то в данном случае
оказывается возможным произвести дей ствительное подразделение аналитической и
воспитательной работы между аналитическими сеансами и домашней обстановкой или
скорее даже установить совместное действие обоих факторов. Воспитание ребенка не
только не прекращается по окончании анализа, но полностью вновь переходит
непосредственно из рук аналитика в руки родителей, обогативших теперь свой опыт
и разум.
Лекция 4 Психоанализа в детском возрасте и воспитание 69 Но если родители,
пользуясь своим влиянием, затрудняют работу аналитика, то ребенок, эмоциональная
привязанность которого направлена и на аналитика и на родителей, попадает в
такое же положение, что и при несчастном браке, где он становится объектом
раздора. Тогда нам нечего будет удивляться, если в результате такого положения
появятся все те отрицательные последствия при формировании характера ребенка,
которые наблюдаются при неудачно сложившейся семейной жизни Там ребенок
пользуется конфликтом между отцом и матерью, здесь - между аналитиком и
родителями, чтобы избавиться - как в первом, так и во втором случае - от всяких
требований Это положение становится опасным, если ребенок, у которого возникает
сопротивление, сумеет так восстановить своих родителей против аналитика, что они
требуют прекращения анализа. Аналитик теряет ребенка в крайне неблагоприятный
момент, когда у ребенка существует сопротивление и отрицательное перенесение, и
можно не сомневаться в том, что все влечения, освобожденные до тех пор с помощью
анализа, будут использованы ребенком в самую худшую сторону. В настоящее время я
не начинаю детского анализа, если характеристика или аналитическая
образованность родителей не гарантируют меня хотя бы до некоторой степени от
такого исхода. Необходимо, чтобы аналитик полностью овладел детской психикой. Я
иллюстрирую это положение с помощью одного лишь последнего примера, речь идет
здесь о шестилетней пациентке, неоднократно упоминавшейся больной, страдавшей
неврозом навязчивости. С помощью анализа я добилась того, что она позволила
своему "черту" говорить, после чего она начала рассказывать мне очень много
анальных фантазий, сначала неохотно, но заметим потом, что я не выражаю
неудовольствия, она начала рассказывать их смелее и подробнее. Сеанс проходил в
сообщении анальньк фантазий и стал складочным местом для угнетавших ее раньше
снов наяву. Во время этой беседы со мной она освобождалась также и от того
давления, которое она постоянно испытывала на себе. Она сама назьшала время,
проведенное у меня "часом своего отдыха". "Анна Фрейд, - сказала она мне
однажды, - проведенный с тобою сеанс - это час моего отдыха. В это время мне не
нужно сдерживать своего черта". "Знаешь, - добавила она тотчас же, - у меня есть
еще одно время отдыха: когда я сплю". Во время анализа и во время сна она
70
А. Фрейд
освобождалась, очевидно, от того, что у взрослого человека равнозначно
постоянной затрате энергии на поддержание вытеснения. Ее освобождение сказалось
прежде всего в том, что в ней происходила какая-то перемена, она становилась
внимательной и оживленной. Несколько времени спустя она сделала еще один шаг в
этом направлении. Она начала рассказывать свои фантазии и анальные мысли,
которые до сих пор тщательно скрывала; дома, когда к столу подавали какое-нибудь
блюдо, она делала вполголоса какое-нибудь сравнение или произносила, обращаясь к
другим детям, "грязную" шутку. Тогда ее воспитательница пришла ко мне, чтобы по-
лучить соответствующие указания. Я в то время не имела еще опыта, приобретенного
мною впоследствии при детском анализе, отнеслась к этому недостаточно серьезно и
посоветовала ей просто не обращать внимания на такие пустяки. Однако, результаты
получились совершенно неожиданные. Вследствие отсутствия критики ребенок потерял
всякое чувство меры и начал обнаруживать в домашней обстановке все, о чем до тех
пор говорилось только у меня во время сеанса; она совершенно погрузилась в свои
анальные представления, сравнения и выражения. Другим членам семьи это вскоре
показалось невыносимым; поведение ребенка, особенно за обеденным столом,
отбивало аппетит у всех, и как дети, так и взрослые молча и неодобрительно
покидали один за другим комнату. Моя маленькая пациентка вела себя как лицо,
одержимое перверзией, или как взрослая душевнобольная и поставила себя
вследствие этого вне человеческого общества. Ее родители, не желая наказывать
ее, не изолировали ее от других детей, но в результате другие члены семьи начали
теперь избегать ее, у нее же самой исчезли в это время все задержки и в другом
отношении. В течение нескольких дней она превратилась в веселого, шаловливого,
избалованного, довольного собой ребенка. Ее воспитательница пришла ко мне во
второй раз пожаловаться на ее поведение: состояние невыносимое, жизнь в доме
нарушена. Что делать? Можно ли сказать ребенку, что рассказывание таких вещей
само по себе еще не так страшно, но что она ее просит не делать этого дома. Я
восстала против этого. Я должны была сознаться, что я действительно допустила
ошибку, приписав сверх-Я ребенка самостоятельную сдерживающую силу, которой
сверх-Я вовсе не обладало. Как только авторитетные лица,
Лекция 4. Психоанализз в детском возрасте и воспитание 71 существовавшие во
внешнем мире, стали менее требовательны, тотчас же снисходительным стал и Я-
идеал, бывший до тех пор очень строгим и обладавший достаточной силой, чтобы
вызвать целый ряд симптомов невроза навязчивости. Я понадеялась на эту
невротическую строгость Я-идеала, была неосторожна и не достигла при этом ничего
для целей анализа. Я на некоторое время превратила заторможенного, невротичного
ребенка в капризного, можно было бы, пожалуй, сказать, перверзного ребенка, но
кроме того, я-одновременно ухудшила ситуацию для своей работы, так как этот
освобожденный ребенок имел теперь свой "час отдыха" в течение целого дня,
перестал считать совместную нашу работу важной, не давал больше соответствующего
материала для анализа, потому что он рассеивал его в течение дня вместо того,
чтобы собирать его для сеанса и мгновенно потерял необходимое для анализа
сознание болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
ребенок чувствует, что авторитет аналитика выше, чем авторитет его родителей, он
согласится уступить наивысшее место в своей эмоциональной жизни этому новому
любовному объекту, занявшему место рядом с его родителями. Если родители
ребенка, как я уже упоминала раньше, научены чему-нибудь болезнью ребенка и
выражают готовность приспособиться к требованиям аналитика, то в данном случае
оказывается возможным произвести дей ствительное подразделение аналитической и
воспитательной работы между аналитическими сеансами и домашней обстановкой или
скорее даже установить совместное действие обоих факторов. Воспитание ребенка не
только не прекращается по окончании анализа, но полностью вновь переходит
непосредственно из рук аналитика в руки родителей, обогативших теперь свой опыт
и разум.
Лекция 4 Психоанализа в детском возрасте и воспитание 69 Но если родители,
пользуясь своим влиянием, затрудняют работу аналитика, то ребенок, эмоциональная
привязанность которого направлена и на аналитика и на родителей, попадает в
такое же положение, что и при несчастном браке, где он становится объектом
раздора. Тогда нам нечего будет удивляться, если в результате такого положения
появятся все те отрицательные последствия при формировании характера ребенка,
которые наблюдаются при неудачно сложившейся семейной жизни Там ребенок
пользуется конфликтом между отцом и матерью, здесь - между аналитиком и
родителями, чтобы избавиться - как в первом, так и во втором случае - от всяких
требований Это положение становится опасным, если ребенок, у которого возникает
сопротивление, сумеет так восстановить своих родителей против аналитика, что они
требуют прекращения анализа. Аналитик теряет ребенка в крайне неблагоприятный
момент, когда у ребенка существует сопротивление и отрицательное перенесение, и
можно не сомневаться в том, что все влечения, освобожденные до тех пор с помощью
анализа, будут использованы ребенком в самую худшую сторону. В настоящее время я
не начинаю детского анализа, если характеристика или аналитическая
образованность родителей не гарантируют меня хотя бы до некоторой степени от
такого исхода. Необходимо, чтобы аналитик полностью овладел детской психикой. Я
иллюстрирую это положение с помощью одного лишь последнего примера, речь идет
здесь о шестилетней пациентке, неоднократно упоминавшейся больной, страдавшей
неврозом навязчивости. С помощью анализа я добилась того, что она позволила
своему "черту" говорить, после чего она начала рассказывать мне очень много
анальных фантазий, сначала неохотно, но заметим потом, что я не выражаю
неудовольствия, она начала рассказывать их смелее и подробнее. Сеанс проходил в
сообщении анальньк фантазий и стал складочным местом для угнетавших ее раньше
снов наяву. Во время этой беседы со мной она освобождалась также и от того
давления, которое она постоянно испытывала на себе. Она сама назьшала время,
проведенное у меня "часом своего отдыха". "Анна Фрейд, - сказала она мне
однажды, - проведенный с тобою сеанс - это час моего отдыха. В это время мне не
нужно сдерживать своего черта". "Знаешь, - добавила она тотчас же, - у меня есть
еще одно время отдыха: когда я сплю". Во время анализа и во время сна она
70
А. Фрейд
освобождалась, очевидно, от того, что у взрослого человека равнозначно
постоянной затрате энергии на поддержание вытеснения. Ее освобождение сказалось
прежде всего в том, что в ней происходила какая-то перемена, она становилась
внимательной и оживленной. Несколько времени спустя она сделала еще один шаг в
этом направлении. Она начала рассказывать свои фантазии и анальные мысли,
которые до сих пор тщательно скрывала; дома, когда к столу подавали какое-нибудь
блюдо, она делала вполголоса какое-нибудь сравнение или произносила, обращаясь к
другим детям, "грязную" шутку. Тогда ее воспитательница пришла ко мне, чтобы по-
лучить соответствующие указания. Я в то время не имела еще опыта, приобретенного
мною впоследствии при детском анализе, отнеслась к этому недостаточно серьезно и
посоветовала ей просто не обращать внимания на такие пустяки. Однако, результаты
получились совершенно неожиданные. Вследствие отсутствия критики ребенок потерял
всякое чувство меры и начал обнаруживать в домашней обстановке все, о чем до тех
пор говорилось только у меня во время сеанса; она совершенно погрузилась в свои
анальные представления, сравнения и выражения. Другим членам семьи это вскоре
показалось невыносимым; поведение ребенка, особенно за обеденным столом,
отбивало аппетит у всех, и как дети, так и взрослые молча и неодобрительно
покидали один за другим комнату. Моя маленькая пациентка вела себя как лицо,
одержимое перверзией, или как взрослая душевнобольная и поставила себя
вследствие этого вне человеческого общества. Ее родители, не желая наказывать
ее, не изолировали ее от других детей, но в результате другие члены семьи начали
теперь избегать ее, у нее же самой исчезли в это время все задержки и в другом
отношении. В течение нескольких дней она превратилась в веселого, шаловливого,
избалованного, довольного собой ребенка. Ее воспитательница пришла ко мне во
второй раз пожаловаться на ее поведение: состояние невыносимое, жизнь в доме
нарушена. Что делать? Можно ли сказать ребенку, что рассказывание таких вещей
само по себе еще не так страшно, но что она ее просит не делать этого дома. Я
восстала против этого. Я должны была сознаться, что я действительно допустила
ошибку, приписав сверх-Я ребенка самостоятельную сдерживающую силу, которой
сверх-Я вовсе не обладало. Как только авторитетные лица,
Лекция 4. Психоанализз в детском возрасте и воспитание 71 существовавшие во
внешнем мире, стали менее требовательны, тотчас же снисходительным стал и Я-
идеал, бывший до тех пор очень строгим и обладавший достаточной силой, чтобы
вызвать целый ряд симптомов невроза навязчивости. Я понадеялась на эту
невротическую строгость Я-идеала, была неосторожна и не достигла при этом ничего
для целей анализа. Я на некоторое время превратила заторможенного, невротичного
ребенка в капризного, можно было бы, пожалуй, сказать, перверзного ребенка, но
кроме того, я-одновременно ухудшила ситуацию для своей работы, так как этот
освобожденный ребенок имел теперь свой "час отдыха" в течение целого дня,
перестал считать совместную нашу работу важной, не давал больше соответствующего
материала для анализа, потому что он рассеивал его в течение дня вместо того,
чтобы собирать его для сеанса и мгновенно потерял необходимое для анализа
сознание болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165