Для детского анализа в еще большей Alepe, чем для анализа
взрослых пациентов, сохраняет свою силу положение, что аналитическая работа
лижет быть проведена лишь в состоянии неудовлетворенности. К счастью, положение
оказалось лишь теоретически столь опасным, на практике его легко было исправить.
Я попросила воспитательницу ничего не предпринимать и запастись еще немного
терпением. Я обещала ей опять призвать ребенка к порядку, но не могла ей
обещать, как скоро наступит улучшение. Во время следующего сеанса я действовала
очень энергично. Я заявила ей, что она нарушила договор. Я думала, что она
рассказывала мне эти грязные вещи для того, чтобы избавиться от них, но теперь я
вижу, что это вовсе не так. Она охотно рассказывала все это в своем домашнем
кругу, потому что это доставляло ей удовольствие. Я ничего не имею против этого,
но только я не понимаю, зачем я ей нужна тогда. Мы можем прекратить сеансы, и
она будет иметь возможность тогда получать удовольствие. Но если она остается
при своем первоначальном намерении, то она должна говорить об этих вещах только
со мной и больше ни с кем; чем больше она будет воздерживаться от этого дома,
тем больше она будет вспоминать во время сеанса, тем больше я буду узнавать о
ней, тем скорее я смогу освободить ее. Теперь она должна принять то или иное
решение. После этого она очень побледнела, задумалась, посмотрела на меня и
сказала с тем же серьезным согласием, как и при первом аналитическом уговоре:
"Если ты говоришь, что
72
А. Фрейд
это так, то я больше не буду говорить об этом". Таким образом была восстановлена
ее невротическая добросовестность. С этих пор ее домашние не слыхали от нее
больше ни одного слова о таки)? вещах. Она опять преобразилась: из
избалованного, перверзного ребенка она опять превратилась в заторможенного,
вялого ребенка. Такое же превращение повторялось у этой самой пациентки еще
несколько раз во время ее лечения. Когда она впадала после освобождения с
помощью анализа от своего очень тяжелого невроза навязчивости в другую край-
ность, в "испорченность" или в перверзию, то у меня не было другого выхода,
кроме как вновь воссоздать невроз U И и восстановить в правах исчезнувшего уже
черта ; разумеется, я делала это всякий раз в меньшем масштабе и с большей
осторожностью и мягкостью, чем это делалось при прежнем воспитании, пока я,
наконец, не добилась того, что ребенок мог придерживаться середины между этими
двумя крайностями. Я не остановилась бы так подробно на этом примере, если бы
все вышеописанные соотношения при детском анализе не были так ясно выражены в
нем: слабость детского Я идеала, зависимость его требований, а следовательно, и
невроза от внешнего мира, его неспособность сдержать без посторонней помощи
освобожденные побуждения и вытекающая из этого необходимость для аналитика
обладать авторитетом в воспитательном отношении 1). Следовательно, аналитик
объединяет в своем лице две трудных и собственно противоречащих друг другу
задачи: он должен анализировать и воспитывать, т.е. он должен в одно и то же
время позволять и запрещать, разрывать и вновь связывать. Если это ему не
удается, то анализ становится для ребенка индульгенцией, позволяющей ему делать
все, что считается в обществе недозволенным. Если же разрешение этих задач
удается аналитику, то он коррегирует неудачное воспитание и анормальное развитие
и дает возможность ребенку или тем, кто решает судьбу ребенка, исправить
сделанные ошибки. Вы знаете, что в конце анализа со взрослыми людьми мы не
вынуждаем пациента стать здоровым. Он сам реша-
// Эта авторитетность дает аналитику, работающему с детьми, возможность
применять "активную терапию" по Ференчи, подавлять отдельные симптомы, что
влечет за собой запруду либидо и доставляет, таки х образом, обильный материал
для анализа
Лекция 4. Псчхоана тзз в детском возрасте и воспитание 73 ет, что ему сделать с
новой предоставленной ему возможностью. От него зависит, захочет ли он еще раз
проделать путь, приведший его к неврозу, позволит ли ему развитие его Я пойти
противоположным путем широкого удовлетворения своих влечений или же ему удастся
найти средний путь между этими двумя, осуществить истинный анализ живущих в нем
сил. Точно также мы не можем заставить родителей нашей маленький пациентки
обращаться более благоразумно с выздоровевшим ребенком. Детский анализ не
защищает ребенка от вреда, который может быть ему причинен в будущем. Он
оперирует, главным образом, с прошлым: конечно, он создает, таким образом,
лучшую, расчищенную почву для будущего развития. Я полагаю, что из
вышеизложенных соотношений для вас явствует важное указание относительно
показаний к детскому анализу. Показание это диктуется не только оп-ределеннъш
заболеванием ребенка. Детский анализ распространяется прежде всего на среду
психоаналитиков, он должен ограничиться пока детьми аналитиков, анализируемых и
родителей, которые относятся к анализу с определенным доверием и уважением.
Только в такой среде можно будет без резкой грани перевести аналитическое
воспитание, имеющее место во время лечения, в домашнее воспитание. Там, где
анализ ребенка не может органически срастись с его другой жизнью, а входит в его
другие отношения как инородное тело и нарушает их, там анализ породит у ребенка
еще больший конфликт по сравнению с теми, от которых освободит его лечение. Я
боюсь, что это утверждение разочаровало тех из вас, которые были уже готовы
отнестись к детскому анализу с некоторым доверием. Показав вам столько
трудностей детского анализа, я не хотела бы закончить эти лекции, не сказав в
нескольких словах о больших возможностях, которые имеет, несмотря на все
трудности, детский анализ и даже о некоторых его преимуществах перед анализом со
взрослыми пациентами. Я вижу прежде всего три такие возможности. У ребенка мы
можем добиться совсем иных изменений характера, чем у взрослого. Ребенок,
который под влиянием своего невроза пошел по пути анормального развития
характера, должен проделать лишь короткий обратный путь, чтобы снова попасть на
нормальную и соответствующую его истинной сущности дорогу. Он не построил еще на
этом п\ти, подобно взрослому всю свою буду-
74
А. Фрейд
щую жизнь, не избрал себе профессии под влиянием этого анормального развития, не
построил дружбы на этом базисе, не вступил на этой почве в любовные отношения,
которые, перейдя потом в отождествление, в свою очередь оказали бы влияние на
развитие его Я. При "анализе характера" у взрослого мы должны собственно
распотрошить всю его жизнь, сделать невозможное, а именно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
взрослых пациентов, сохраняет свою силу положение, что аналитическая работа
лижет быть проведена лишь в состоянии неудовлетворенности. К счастью, положение
оказалось лишь теоретически столь опасным, на практике его легко было исправить.
Я попросила воспитательницу ничего не предпринимать и запастись еще немного
терпением. Я обещала ей опять призвать ребенка к порядку, но не могла ей
обещать, как скоро наступит улучшение. Во время следующего сеанса я действовала
очень энергично. Я заявила ей, что она нарушила договор. Я думала, что она
рассказывала мне эти грязные вещи для того, чтобы избавиться от них, но теперь я
вижу, что это вовсе не так. Она охотно рассказывала все это в своем домашнем
кругу, потому что это доставляло ей удовольствие. Я ничего не имею против этого,
но только я не понимаю, зачем я ей нужна тогда. Мы можем прекратить сеансы, и
она будет иметь возможность тогда получать удовольствие. Но если она остается
при своем первоначальном намерении, то она должна говорить об этих вещах только
со мной и больше ни с кем; чем больше она будет воздерживаться от этого дома,
тем больше она будет вспоминать во время сеанса, тем больше я буду узнавать о
ней, тем скорее я смогу освободить ее. Теперь она должна принять то или иное
решение. После этого она очень побледнела, задумалась, посмотрела на меня и
сказала с тем же серьезным согласием, как и при первом аналитическом уговоре:
"Если ты говоришь, что
72
А. Фрейд
это так, то я больше не буду говорить об этом". Таким образом была восстановлена
ее невротическая добросовестность. С этих пор ее домашние не слыхали от нее
больше ни одного слова о таки)? вещах. Она опять преобразилась: из
избалованного, перверзного ребенка она опять превратилась в заторможенного,
вялого ребенка. Такое же превращение повторялось у этой самой пациентки еще
несколько раз во время ее лечения. Когда она впадала после освобождения с
помощью анализа от своего очень тяжелого невроза навязчивости в другую край-
ность, в "испорченность" или в перверзию, то у меня не было другого выхода,
кроме как вновь воссоздать невроз U И и восстановить в правах исчезнувшего уже
черта ; разумеется, я делала это всякий раз в меньшем масштабе и с большей
осторожностью и мягкостью, чем это делалось при прежнем воспитании, пока я,
наконец, не добилась того, что ребенок мог придерживаться середины между этими
двумя крайностями. Я не остановилась бы так подробно на этом примере, если бы
все вышеописанные соотношения при детском анализе не были так ясно выражены в
нем: слабость детского Я идеала, зависимость его требований, а следовательно, и
невроза от внешнего мира, его неспособность сдержать без посторонней помощи
освобожденные побуждения и вытекающая из этого необходимость для аналитика
обладать авторитетом в воспитательном отношении 1). Следовательно, аналитик
объединяет в своем лице две трудных и собственно противоречащих друг другу
задачи: он должен анализировать и воспитывать, т.е. он должен в одно и то же
время позволять и запрещать, разрывать и вновь связывать. Если это ему не
удается, то анализ становится для ребенка индульгенцией, позволяющей ему делать
все, что считается в обществе недозволенным. Если же разрешение этих задач
удается аналитику, то он коррегирует неудачное воспитание и анормальное развитие
и дает возможность ребенку или тем, кто решает судьбу ребенка, исправить
сделанные ошибки. Вы знаете, что в конце анализа со взрослыми людьми мы не
вынуждаем пациента стать здоровым. Он сам реша-
// Эта авторитетность дает аналитику, работающему с детьми, возможность
применять "активную терапию" по Ференчи, подавлять отдельные симптомы, что
влечет за собой запруду либидо и доставляет, таки х образом, обильный материал
для анализа
Лекция 4. Псчхоана тзз в детском возрасте и воспитание 73 ет, что ему сделать с
новой предоставленной ему возможностью. От него зависит, захочет ли он еще раз
проделать путь, приведший его к неврозу, позволит ли ему развитие его Я пойти
противоположным путем широкого удовлетворения своих влечений или же ему удастся
найти средний путь между этими двумя, осуществить истинный анализ живущих в нем
сил. Точно также мы не можем заставить родителей нашей маленький пациентки
обращаться более благоразумно с выздоровевшим ребенком. Детский анализ не
защищает ребенка от вреда, который может быть ему причинен в будущем. Он
оперирует, главным образом, с прошлым: конечно, он создает, таким образом,
лучшую, расчищенную почву для будущего развития. Я полагаю, что из
вышеизложенных соотношений для вас явствует важное указание относительно
показаний к детскому анализу. Показание это диктуется не только оп-ределеннъш
заболеванием ребенка. Детский анализ распространяется прежде всего на среду
психоаналитиков, он должен ограничиться пока детьми аналитиков, анализируемых и
родителей, которые относятся к анализу с определенным доверием и уважением.
Только в такой среде можно будет без резкой грани перевести аналитическое
воспитание, имеющее место во время лечения, в домашнее воспитание. Там, где
анализ ребенка не может органически срастись с его другой жизнью, а входит в его
другие отношения как инородное тело и нарушает их, там анализ породит у ребенка
еще больший конфликт по сравнению с теми, от которых освободит его лечение. Я
боюсь, что это утверждение разочаровало тех из вас, которые были уже готовы
отнестись к детскому анализу с некоторым доверием. Показав вам столько
трудностей детского анализа, я не хотела бы закончить эти лекции, не сказав в
нескольких словах о больших возможностях, которые имеет, несмотря на все
трудности, детский анализ и даже о некоторых его преимуществах перед анализом со
взрослыми пациентами. Я вижу прежде всего три такие возможности. У ребенка мы
можем добиться совсем иных изменений характера, чем у взрослого. Ребенок,
который под влиянием своего невроза пошел по пути анормального развития
характера, должен проделать лишь короткий обратный путь, чтобы снова попасть на
нормальную и соответствующую его истинной сущности дорогу. Он не построил еще на
этом п\ти, подобно взрослому всю свою буду-
74
А. Фрейд
щую жизнь, не избрал себе профессии под влиянием этого анормального развития, не
построил дружбы на этом базисе, не вступил на этой почве в любовные отношения,
которые, перейдя потом в отождествление, в свою очередь оказали бы влияние на
развитие его Я. При "анализе характера" у взрослого мы должны собственно
распотрошить всю его жизнь, сделать невозможное, а именно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165