этому развитию противостоят сильные желания
присвоения собственности. Оральная жадность, анальногенные тенденции иметь,
держать, собирать, ко пить, потребность в фалических символах склоняют к
воровству. Воспитательным воздействиям и следующим за ними требованиям СВЕРХ-Я
нелегко оказывать противо действие Я и закладывать основы честности.
"Жульничает" ли ребенок или нет, т.е. что диагностичес ки и с социальной точки
зрения обозначается как "вор",
164
А Фрейд
зависит в итоге от целого ряда положений. Отдельное жульническое действие может
основываться на том, что рассматриваемое детское Я запоздало в достижении своей
самостоятельности; что объектные отношения между внешним миром и Я недостаточно
сформированы; что отсутствует осознание; что СВЕРХ-Я является слишком
инфантильным умственно неразвитые и отставшие дети жульничают из-за всех этих
причин. Там, где развитие само по себе нормально, ту же самую картину могут
создавать временные регрессии в том или ином важном плане. Жульничество выс-
тупает тогда временно и исчезает в дальнейшем развитии. Длительные регрессии в
каждом из названных отношений приводят к жульничеству как компромиссному
образованию, т.е. как невротическому симптому. Там, где ребенок жульничает,
потому что его Я не может привести под свое господство нормальные,
соответствующие возрасту желания присвоения, это действие является
"диссоциальнь1м" симптомом, т.е. знаком недостаточного приспособления к
моральным требованиям внешнего мира. Так же, как при лжи, этиологические
смешанные образования более часто встречаются на практике, чем описанные выше
чистые формы; мы имеем комбинированные следствия задержек в развитии, регрессий
и дефектов Я и СВЕРХ-Я. То, что все диссоциальные дети прежде всего обкрадывают
мать, может служить доказательством того, что все жульничество в конце концов
возвращается к причинному единству "моего" и "твоего", себя самого и объекта.
Масштабы тяжести заболевания
Нет сомнений в том, как относиться к происходящим в детстве психическим
нарушениям: легкомысленно или серьезно. Во взрослой жизни мы ведем себя в этом
отношении прежде всего по трем критериям: 1) по самой картине симптома; 2) по
силе субъективных ощущений страдания; 3) по величине нарушений жизненноважных
достижений. По понятным причинам ни одна из этих точек зрения не приемлема для
детской жизни. 1. До тех пор, пока в рассмотрение входят симптомы, мы знаем, что
в годы развития они означают не то же самое, что позже, где мы по ним
"ориентируем себя в поставке диагноза" (З.Фрейд, 1916/17, Собр. соч., XI, с.
279). Детские задержки, симптомы и страхи не во всех случаях являются (как
бывает позже) результатом патологичес-
Глава 4 Патологическое детское развитие
165
ких влияний, а также часто бывают сопутствующими явлениями нормальных процессов
развития. Сколько бы определенная фаза развития ни ставила перед ребенком
чрезмерных требований, могут встречаться симптомооб-разные явления, которые -
предполагая разумное окружение - опять исчезают, как только осуществится приспо-
собление к новой ступени или будет пройден ее пик. Сколько бы мы ни исследовали,
даже такие мгновенные нарушения нелегко понять: они соответствуют предосте-
режениям о уязвимости ребенка; они исчезают часто лишь внешне, т.е. они могут
возникнуть путем новых нарушений на следующей ступени; они также оставляют после
себя шрамы, которые могут с\ужить исходными пункта- . ми бо\ее позднего
симптомного образования. Однако в конечном счете верно, что в детской жизни даже
явно серьезные симптомы могут вновь исчезнуть. Фобические избегания, навязчиво
невротическая осторожность, нарушения сна и питания нередко отвергаются
ребенком, едва только родители обращаются в клинику, просто напросто, если
лежащие в их основе фантазии вызывают меньше страха, чем мешающие
диагностические исследования. По тем же самым причинам вскоре после начала или
во время воздействия изменяется или исчезает симптоматология.
Симптоматологическое улучшение означает в итоге для ребенка еще меньше, чем для
взрослых. 2. Похоже обстоит дело с субъективным страданием. Взрослые решаются
пойти лечиться, если происходящее от болезни душевное страдание превосходит
выносимые размеры. Иначе у детей, где фактор страдания сам по себе мало говорит
о наличии или тяжести психического нарушения. За исключением состояний страха,
которые тяжело переносятся ребенком, они меньше, чем взрослые страдают от своих
симптомов. Например, фобические и навязчиво невротические меры, служащие
уклонению от страха и неудовольствия, желанны ребенку, и соответствующие им
ограничения нормальной жизни больше мешают взросло му окружению, чем самому
пациенту Нарушение питания и отказ от пищи, нарушения сна, припадки бешенства и
т п. с позиции ребенка оправданы и только в глазах матери являются мешающими
явлениями. Ребенок страдает от них только, пока окружающий мир препятствует ему
проявлять их во всей полноте, и рассматривает затем вмешательство взрослых, а не
сам симптом в качестве источника страданий. Даже постыдные симптомы как ночное
недержание
166
А. Фрейд
мочи и кала часто рассматриваются самим ребенком как несущественные.
Невротические задержки часто ведут к отводу всего либидо от вызывающей страх
деятельности и тем самым к ограничению интересов Я, которое скрывает утрату
активности и стремления к выгоде. Тяжелее всего пораженные, аутистичные или
психотичные или душевно отсталые дети меньше всего чувствуют свое нарушенное
состояние; и тем сильнее страдают родители. По другим основаниям также нельзя
определить тяжесть психического нарушения. Дети гораздо меньше страдают от своей
психопатологии, чем от генетически обусловленных обстоятельств, т.е. от отказов,
требований и трудностей приспособления, которые вызваны зависимостью от
объективного мира и незрелостью их психического аппарата. В раннем детстве в
качестве источников страха и неприятностей действуют неспособность удовлетворить
собственные телесные потребности и инстинктивные желания, страхи разлучения,
неминуемые разочарования в нереальных ожиданиях; на следующей (эдипальной) фазе
это ревность, соперничество и страхи кастрации. Даже самые нормальные дети не
долго "счастливы", и не редкость слезы, гнев, ярость. Чем лучше развивается
ребенок, тем сильнее аффективно отвечает он на проявления повседневной жизни. Мы
не ожидаем также ,что дети естественным образом овладевают своими эмоциями,
поддаются их влиянию, осознают их, смиряются с обстоятельствами, подобно
взрослым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
присвоения собственности. Оральная жадность, анальногенные тенденции иметь,
держать, собирать, ко пить, потребность в фалических символах склоняют к
воровству. Воспитательным воздействиям и следующим за ними требованиям СВЕРХ-Я
нелегко оказывать противо действие Я и закладывать основы честности.
"Жульничает" ли ребенок или нет, т.е. что диагностичес ки и с социальной точки
зрения обозначается как "вор",
164
А Фрейд
зависит в итоге от целого ряда положений. Отдельное жульническое действие может
основываться на том, что рассматриваемое детское Я запоздало в достижении своей
самостоятельности; что объектные отношения между внешним миром и Я недостаточно
сформированы; что отсутствует осознание; что СВЕРХ-Я является слишком
инфантильным умственно неразвитые и отставшие дети жульничают из-за всех этих
причин. Там, где развитие само по себе нормально, ту же самую картину могут
создавать временные регрессии в том или ином важном плане. Жульничество выс-
тупает тогда временно и исчезает в дальнейшем развитии. Длительные регрессии в
каждом из названных отношений приводят к жульничеству как компромиссному
образованию, т.е. как невротическому симптому. Там, где ребенок жульничает,
потому что его Я не может привести под свое господство нормальные,
соответствующие возрасту желания присвоения, это действие является
"диссоциальнь1м" симптомом, т.е. знаком недостаточного приспособления к
моральным требованиям внешнего мира. Так же, как при лжи, этиологические
смешанные образования более часто встречаются на практике, чем описанные выше
чистые формы; мы имеем комбинированные следствия задержек в развитии, регрессий
и дефектов Я и СВЕРХ-Я. То, что все диссоциальные дети прежде всего обкрадывают
мать, может служить доказательством того, что все жульничество в конце концов
возвращается к причинному единству "моего" и "твоего", себя самого и объекта.
Масштабы тяжести заболевания
Нет сомнений в том, как относиться к происходящим в детстве психическим
нарушениям: легкомысленно или серьезно. Во взрослой жизни мы ведем себя в этом
отношении прежде всего по трем критериям: 1) по самой картине симптома; 2) по
силе субъективных ощущений страдания; 3) по величине нарушений жизненноважных
достижений. По понятным причинам ни одна из этих точек зрения не приемлема для
детской жизни. 1. До тех пор, пока в рассмотрение входят симптомы, мы знаем, что
в годы развития они означают не то же самое, что позже, где мы по ним
"ориентируем себя в поставке диагноза" (З.Фрейд, 1916/17, Собр. соч., XI, с.
279). Детские задержки, симптомы и страхи не во всех случаях являются (как
бывает позже) результатом патологичес-
Глава 4 Патологическое детское развитие
165
ких влияний, а также часто бывают сопутствующими явлениями нормальных процессов
развития. Сколько бы определенная фаза развития ни ставила перед ребенком
чрезмерных требований, могут встречаться симптомооб-разные явления, которые -
предполагая разумное окружение - опять исчезают, как только осуществится приспо-
собление к новой ступени или будет пройден ее пик. Сколько бы мы ни исследовали,
даже такие мгновенные нарушения нелегко понять: они соответствуют предосте-
режениям о уязвимости ребенка; они исчезают часто лишь внешне, т.е. они могут
возникнуть путем новых нарушений на следующей ступени; они также оставляют после
себя шрамы, которые могут с\ужить исходными пункта- . ми бо\ее позднего
симптомного образования. Однако в конечном счете верно, что в детской жизни даже
явно серьезные симптомы могут вновь исчезнуть. Фобические избегания, навязчиво
невротическая осторожность, нарушения сна и питания нередко отвергаются
ребенком, едва только родители обращаются в клинику, просто напросто, если
лежащие в их основе фантазии вызывают меньше страха, чем мешающие
диагностические исследования. По тем же самым причинам вскоре после начала или
во время воздействия изменяется или исчезает симптоматология.
Симптоматологическое улучшение означает в итоге для ребенка еще меньше, чем для
взрослых. 2. Похоже обстоит дело с субъективным страданием. Взрослые решаются
пойти лечиться, если происходящее от болезни душевное страдание превосходит
выносимые размеры. Иначе у детей, где фактор страдания сам по себе мало говорит
о наличии или тяжести психического нарушения. За исключением состояний страха,
которые тяжело переносятся ребенком, они меньше, чем взрослые страдают от своих
симптомов. Например, фобические и навязчиво невротические меры, служащие
уклонению от страха и неудовольствия, желанны ребенку, и соответствующие им
ограничения нормальной жизни больше мешают взросло му окружению, чем самому
пациенту Нарушение питания и отказ от пищи, нарушения сна, припадки бешенства и
т п. с позиции ребенка оправданы и только в глазах матери являются мешающими
явлениями. Ребенок страдает от них только, пока окружающий мир препятствует ему
проявлять их во всей полноте, и рассматривает затем вмешательство взрослых, а не
сам симптом в качестве источника страданий. Даже постыдные симптомы как ночное
недержание
166
А. Фрейд
мочи и кала часто рассматриваются самим ребенком как несущественные.
Невротические задержки часто ведут к отводу всего либидо от вызывающей страх
деятельности и тем самым к ограничению интересов Я, которое скрывает утрату
активности и стремления к выгоде. Тяжелее всего пораженные, аутистичные или
психотичные или душевно отсталые дети меньше всего чувствуют свое нарушенное
состояние; и тем сильнее страдают родители. По другим основаниям также нельзя
определить тяжесть психического нарушения. Дети гораздо меньше страдают от своей
психопатологии, чем от генетически обусловленных обстоятельств, т.е. от отказов,
требований и трудностей приспособления, которые вызваны зависимостью от
объективного мира и незрелостью их психического аппарата. В раннем детстве в
качестве источников страха и неприятностей действуют неспособность удовлетворить
собственные телесные потребности и инстинктивные желания, страхи разлучения,
неминуемые разочарования в нереальных ожиданиях; на следующей (эдипальной) фазе
это ревность, соперничество и страхи кастрации. Даже самые нормальные дети не
долго "счастливы", и не редкость слезы, гнев, ярость. Чем лучше развивается
ребенок, тем сильнее аффективно отвечает он на проявления повседневной жизни. Мы
не ожидаем также ,что дети естественным образом овладевают своими эмоциями,
поддаются их влиянию, осознают их, смиряются с обстоятельствами, подобно
взрослым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165