Стеклянные двери этого одноэтажного дома выходили на террасу. Большую его часть занимал вместительный зал со столами и скамейками, с дубовым траченным шашелем буфетом и стойкой из потемневшего дерева, за которой стоял всегда готовый к услугам посетителей Йонас.
Свет с улицы проникал через два окна, два других были прорезаны в противоположной стене, под навесом: одно, заплетенное вьющимися растениями, почти не давало света, а из второго открывался великолепный вид на долину, лежащую меж отрогов хребта Вулкан. В ущелье сверкала горная река Ньяд, мчавшаяся по каменистым скалам с плато Оргалл, на котором возвышался старый замок. Образуя водопад, полноводный и шумный даже в жару, горный поток устремлялся к валашскому руслу Силя и нес свои воды дальше.
Справа к большому залу примыкало несколько маленьких комнат, куда хозяин отводил не частых постояльцев, отдыхавших здесь перед переходом через границу. Эти люди знали, что за умеренную плату всегда найдут пристанище в трактире «Король Матиаш», где хозяин приветлив и услужлив и где всегда есть доброе вино и отличный табак, купленный у лучших местных торговцев. Что же касается самою Йонаса, он спал в тесной мансарде со смешным маленьким оконцем, прорубленным в душистой соломенной крыше.
Вечером 29 мая, дня, с которого начинается наше повествование, в трактире собрались лучшие умы Верста: судья Кольтц, магистр Эрмод, лесничий Ник Дек и еще дюжина почтенных людей. Был здесь, разумеется, и пастух Фрик, личность не менее примечательная, чем все упомянутые. Не было лишь доктора Патака: ею вызвали к больному, который без врача никак не мог отправиться в мир иной. Доктор обещал прийти, как только освободится.
В ожидании экс-санитара собравшиеся обсуждали главное событие дня, не забывая при этом выпивать и закусывать. Йонас подал им что-то вроде кукурузного пирога, называемого здесь мамалыгой, вполне сносное блюдо, особенно если приготовлено на свежем молоке. К мамалыге полагалась наливка местного производства, которую пью г маленькими стаканчиками, но в неимоверных количествах… Высокое собрание отдавало дань уважения и шнапсу по полсу за стакан, и, с особенным удовольствием, ракии, крепкой водке-сливянке, родившейся в Карпатах и прославившей их.
Тут следует заметить, что трактирщик Йонас — так уж было здесь заведено — обслуживал только посетителей, сидящих за столами, справедливо полагая, что гость сидящий съест и выпьет гораздо больше стоящего. В этот вечер дела у Йонаса шли неплохо: все места были заняты, их даже не хватало. Хозяин переходил от стола к столу с большим кувшином и все подливал и подливал в стаканчики, которые молниеносно опустошались.
Пробило половину девятого. Присутствующие продолжали обсуждать новость и все никак не могли решить, что же делать. Все сходились в одном: кто бы ни поселился в Карпатском замке, для деревни это то же самое, что пороховая бочка в городских воротах.
— Положение очень серьезно! — изрек судья Кольтц.
— Очень серьезно! — согласился магистр, как всегда пуская дым из трубки.
— Очень серьезно! — хором подхватили остальные.
— Одно могу сказать: скверная репутация замка принесла дурную славу и нашим местам.
— Иностранцы и так приезжают редко… — сокрушенно сказал судья Кольтц.
— А теперь они и вовсе перестанут сюда заглядывать, — вздохнул Йонас.
— Многие местные уже собрались уезжать, — заметил один из посетителей.
— Я первый, — вступил в разговор пожилой крестьянин, — вот только продам виноградники и сразу же тронусь в путь.
— Да разве теперь найдешь покупателей? — усомнился трактирщик.
Вот такие разговоры вели достойные жители деревни. Карпатский замок внушал им страх, и каждый думал о том, что новые обстоятельства могут нанести ущерб его интересам. Не станет посетителей — упадут доходы Йонаса. Не приедут иностранцы — судья Кольтц лишится сборов. Не станет желающих приобрести земли в отрогах хребта Вулкан — и деловая жизнь совсем замрет.
У многих в Версте кошельки были пусты даже тогда, когда духи замка вели себя относительно спокойно. Что же будет теперь, когда присутствие нечистой силы обрело столь реальную форму?
— Может быть, стоит… — неуверенно начал пастух Фрик.
— Что? — вскинулся судья Кольтц.
— Может, пойти поглядеть, хозяин?..
Все переглянулись и опустили глаза. Вопрос повис в воздухе. Наконец Йонас повернулся к Кольтцу.
— Ваш пастух, — твердо сказал он, — указал единственно верный путь.
— Идти в замок?..
— Конечно, — кивнул трактирщик. — Если из трубы идет дым, значит, в замке разожгли огонь, а раз его разожгли, кто-то ведь должен был сделать это… чья-то рука…
— Какая там рука! Это лапа, и к тому же когтистая! — пробормотал один из крестьян, покачав головой.
— Не все ли равно! — возразил трактирщик. — Нужно выяснить. Ведь дым появился над замком впервые с той поры, как его покинул барон Рудольф фон Гортц…
— А может быть, дым и раньше шел, просто никто его не замечал, — предположил судья Кольтц.
— Никогда не соглашусь с этим, — возразил магистр Эрмод.
— А что? Вполне нормальное предположение. У нас ведь не было подзорной трубы, — проговорил судья.
Дельное замечание. Даже пастух Фрик с его острым зрением мог не заметить прежде дыма. Как бы там ни было, бесспорно одно: в Карпатском замке появились человеческие существа. Весьма беспокойное соседство для жителей соседних деревень Верст и Вулкан.
Однако магистр решил развить свою мысль:
— Вы считаете, что там поселились люди?.. Позвольте с вами не согласиться. Кому могло прийти в голову укрыться в замке? Для чего?
— Тогда кто же там? — подумал вслух судья.
— Во всяком случае, существа сверхъестественные, — уверенно заявил магистр Эрмод. — Это могут быть духи, феи, карлики, а может быть, и коварные ламии, которые принимают облик прекрасных женщин…
Пока он говорил, присутствующие беспокойно оглядывались на двери, окна, очаг в просторном зале трактира и каждый ждал, не появится ли сейчас какой-нибудь из тех фантомов, которых упомянул школьный учитель.
— — И все же, друзья, — нарушил молчание Йонас, — если это духи, зачем им разводить огонь? Ведь они же ничего не варят…
— А колдовское зелье? — возразил пастух. — Как еще его варить?
Тут не о чем было спорить: какие-то неземные создания, а вовсе не люди, облюбовали Карпатский замок.
Ник Дек до этой минуты не принимал участия в разговоре и лишь внимательно слушал. Старая крепость с ее таинственными стенами, древней историей и архитектурой давно возбуждала у него почтительный интерес. Этот смелый молодой человек, веривший во все чудеса, в которые верили обитатели Верста, не раз собирался до нее добраться.
Однако Мириота всеми силами противилась этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Свет с улицы проникал через два окна, два других были прорезаны в противоположной стене, под навесом: одно, заплетенное вьющимися растениями, почти не давало света, а из второго открывался великолепный вид на долину, лежащую меж отрогов хребта Вулкан. В ущелье сверкала горная река Ньяд, мчавшаяся по каменистым скалам с плато Оргалл, на котором возвышался старый замок. Образуя водопад, полноводный и шумный даже в жару, горный поток устремлялся к валашскому руслу Силя и нес свои воды дальше.
Справа к большому залу примыкало несколько маленьких комнат, куда хозяин отводил не частых постояльцев, отдыхавших здесь перед переходом через границу. Эти люди знали, что за умеренную плату всегда найдут пристанище в трактире «Король Матиаш», где хозяин приветлив и услужлив и где всегда есть доброе вино и отличный табак, купленный у лучших местных торговцев. Что же касается самою Йонаса, он спал в тесной мансарде со смешным маленьким оконцем, прорубленным в душистой соломенной крыше.
Вечером 29 мая, дня, с которого начинается наше повествование, в трактире собрались лучшие умы Верста: судья Кольтц, магистр Эрмод, лесничий Ник Дек и еще дюжина почтенных людей. Был здесь, разумеется, и пастух Фрик, личность не менее примечательная, чем все упомянутые. Не было лишь доктора Патака: ею вызвали к больному, который без врача никак не мог отправиться в мир иной. Доктор обещал прийти, как только освободится.
В ожидании экс-санитара собравшиеся обсуждали главное событие дня, не забывая при этом выпивать и закусывать. Йонас подал им что-то вроде кукурузного пирога, называемого здесь мамалыгой, вполне сносное блюдо, особенно если приготовлено на свежем молоке. К мамалыге полагалась наливка местного производства, которую пью г маленькими стаканчиками, но в неимоверных количествах… Высокое собрание отдавало дань уважения и шнапсу по полсу за стакан, и, с особенным удовольствием, ракии, крепкой водке-сливянке, родившейся в Карпатах и прославившей их.
Тут следует заметить, что трактирщик Йонас — так уж было здесь заведено — обслуживал только посетителей, сидящих за столами, справедливо полагая, что гость сидящий съест и выпьет гораздо больше стоящего. В этот вечер дела у Йонаса шли неплохо: все места были заняты, их даже не хватало. Хозяин переходил от стола к столу с большим кувшином и все подливал и подливал в стаканчики, которые молниеносно опустошались.
Пробило половину девятого. Присутствующие продолжали обсуждать новость и все никак не могли решить, что же делать. Все сходились в одном: кто бы ни поселился в Карпатском замке, для деревни это то же самое, что пороховая бочка в городских воротах.
— Положение очень серьезно! — изрек судья Кольтц.
— Очень серьезно! — согласился магистр, как всегда пуская дым из трубки.
— Очень серьезно! — хором подхватили остальные.
— Одно могу сказать: скверная репутация замка принесла дурную славу и нашим местам.
— Иностранцы и так приезжают редко… — сокрушенно сказал судья Кольтц.
— А теперь они и вовсе перестанут сюда заглядывать, — вздохнул Йонас.
— Многие местные уже собрались уезжать, — заметил один из посетителей.
— Я первый, — вступил в разговор пожилой крестьянин, — вот только продам виноградники и сразу же тронусь в путь.
— Да разве теперь найдешь покупателей? — усомнился трактирщик.
Вот такие разговоры вели достойные жители деревни. Карпатский замок внушал им страх, и каждый думал о том, что новые обстоятельства могут нанести ущерб его интересам. Не станет посетителей — упадут доходы Йонаса. Не приедут иностранцы — судья Кольтц лишится сборов. Не станет желающих приобрести земли в отрогах хребта Вулкан — и деловая жизнь совсем замрет.
У многих в Версте кошельки были пусты даже тогда, когда духи замка вели себя относительно спокойно. Что же будет теперь, когда присутствие нечистой силы обрело столь реальную форму?
— Может быть, стоит… — неуверенно начал пастух Фрик.
— Что? — вскинулся судья Кольтц.
— Может, пойти поглядеть, хозяин?..
Все переглянулись и опустили глаза. Вопрос повис в воздухе. Наконец Йонас повернулся к Кольтцу.
— Ваш пастух, — твердо сказал он, — указал единственно верный путь.
— Идти в замок?..
— Конечно, — кивнул трактирщик. — Если из трубы идет дым, значит, в замке разожгли огонь, а раз его разожгли, кто-то ведь должен был сделать это… чья-то рука…
— Какая там рука! Это лапа, и к тому же когтистая! — пробормотал один из крестьян, покачав головой.
— Не все ли равно! — возразил трактирщик. — Нужно выяснить. Ведь дым появился над замком впервые с той поры, как его покинул барон Рудольф фон Гортц…
— А может быть, дым и раньше шел, просто никто его не замечал, — предположил судья Кольтц.
— Никогда не соглашусь с этим, — возразил магистр Эрмод.
— А что? Вполне нормальное предположение. У нас ведь не было подзорной трубы, — проговорил судья.
Дельное замечание. Даже пастух Фрик с его острым зрением мог не заметить прежде дыма. Как бы там ни было, бесспорно одно: в Карпатском замке появились человеческие существа. Весьма беспокойное соседство для жителей соседних деревень Верст и Вулкан.
Однако магистр решил развить свою мысль:
— Вы считаете, что там поселились люди?.. Позвольте с вами не согласиться. Кому могло прийти в голову укрыться в замке? Для чего?
— Тогда кто же там? — подумал вслух судья.
— Во всяком случае, существа сверхъестественные, — уверенно заявил магистр Эрмод. — Это могут быть духи, феи, карлики, а может быть, и коварные ламии, которые принимают облик прекрасных женщин…
Пока он говорил, присутствующие беспокойно оглядывались на двери, окна, очаг в просторном зале трактира и каждый ждал, не появится ли сейчас какой-нибудь из тех фантомов, которых упомянул школьный учитель.
— — И все же, друзья, — нарушил молчание Йонас, — если это духи, зачем им разводить огонь? Ведь они же ничего не варят…
— А колдовское зелье? — возразил пастух. — Как еще его варить?
Тут не о чем было спорить: какие-то неземные создания, а вовсе не люди, облюбовали Карпатский замок.
Ник Дек до этой минуты не принимал участия в разговоре и лишь внимательно слушал. Старая крепость с ее таинственными стенами, древней историей и архитектурой давно возбуждала у него почтительный интерес. Этот смелый молодой человек, веривший во все чудеса, в которые верили обитатели Верста, не раз собирался до нее добраться.
Однако Мириота всеми силами противилась этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37