Перед Агентством в самом деле остановилась банковская карета. Видно было в темноте, как блестят её фонари. Кучер, оставаясь на козлах, разговаривал с человеком, стоявшим у тротуара. Это был инкассатор Центрального банка, который только что постучал в дверь.
Не спеша, избегая прохожих, поток которых не прерывался, смелый бандит пересёк тротуар и подошёл к карете.
— Привет! — сказал он.
— Привет! — ответили ему.
Кучер, взглянув на того, кто к ним обращался, по-видимому, удивился.
— Смотрите! Да это не Стор! — вскричал он.
— Сегодня у него отпуск. Я его заменяю, — объяснил мнимый кассир. Затем он обратился к инкассатору, стоявшему перед ним: — Эй! Помоги немножко, приятель!
— В чём дело?
— Там один из наших мешков… Сегодня получили много монеты, а это тяжёлая штука.
— Мне запрещено покидать карету, — сказал инкассатор, колеблясь.
— Ба! На минутку! Впрочем, я тебя замещу здесь. Один из служащих поможет тебе, пока я разгружу портфель…
Инкассатор удалился, не возражая больше, и вошёл в дверь, которая закрылась за ним.
— Слушай, приятель! — сказал кучеру тот, кто подменил Стора. — Открой карету!
— Иду! — согласился кучер.
Кузов кареты не имел выхода ни сзади, ни по бокам: единственным отверстием была двустворчатая железная дверка позади козёл. Таким образом, риск воровства сводился до минимума.
Чтобы проникнуть в карету, следовало отвернуть скамейку кучера, половина которой была сделана подвижной. Но когда речь шла только о том, чтобы положить несколько пакетов в один из ящиков, находившихся внутри кареты, кучер счёл возможным избавить себя от этой работы и просто толкнул дверку.
— Давай портфель! — сказал он.
Получив то, что просил, кучер, склонившись с козёл, исчез до половины внутри кареты, а ноги уравновешивали его снаружи. В этом положении он не мог видеть, что его предполагаемый сослуживец поднялся на подножку, а затем и на сиденье, таким манером, чтобы отрезать кучера от вожжей. Распростершись над кучером, мнимый кассир, точно ему было любопытно посмотреть, что находится внутри кареты, в свою очередь, засунул туда голову и плечи, и его рука с силой устремилась в темноту.
Если бы одному из многочисленных прохожих пришла в этот момент мысль взглянуть поближе, он увидел бы, что ноги кучера внезапно и странно окостенели, а потом бессильно опустились на доску сиденья, а туловище обмякло с другой стороны скамейки. Грабитель мгновенно схватил безжизненное тело и бросил в карету посреди мешков и пакетов.
Все эти поступки, выполненные с изумительной точностью и смелостью, заняли несколько секунд. Прохожие продолжали мирно идти мимо, не подозревая о необычных событиях, происходивших тут же, среди толпы.
Человек ещё сильнее наклонился в карету, чтобы его не ослепляли уличные огни, и посмотрел внутрь. На полу, в луже крови, увеличивавшейся на глазах, валялся кучер с ножом в затылке. Он не двигался: смерть настигла его молниеносно.
Убийца, боясь, как бы кровь не просочилась через пол и не начала капать на землю, спустил ноги со скамейки, целиком влез в карету и стащил с мертвеца куртку. Он заткнул ею ужасную рану. Заботливо обтерев нож и свои окровавленные руки, он закрыл железную дверцу, уверенный, что если кровь будет течь, то шерсть впитает её, как губка.
Приняв эти предосторожности, он выбрался из кареты и постучал особенным образом в дверь Агентства, которая немедленно открылась и затем закрылась,
— Человек? — спросил он, войдя. Ему указали на конторку.
— Вместе с другими. Связан.
— Хорошо! Его одежду, живо!
Приказание было поспешно выполнено, и он сменил костюм кассира Стора на одежду инкассатора.
— Двое останутся здесь, — распорядился он, продолжая преображаться. — Остальные со мной, чтобы очистить повозку.
Не дожидаясь ответа, он снова открыл дверь, вышел в сопровождении двух приспешников, поднялся на сиденье, вошёл в карету, и грабёж начался.
Он передавал один пакет за другим сообщникам, и те переносили их в Агентство. Свет, проникавший через распахнутую дверь, вырезал блестящий квадрат на тротуаре.
Прохожие, выходя из темноты улицы, чтобы тотчас в неё вернуться, беззаботно пересекали светлую полосу. Ничто не помешало бы им войти. Но такая мысль не приходила никому, и толпа текла, равнодушная к операции, которая её не касалась и в которой ничто не представлялось подозрительным.
Через пять минут карета опустела. Закрыв входную дверь, приступили к разборке. Ценные бумаги, акции и облигации были отложены в одну сторону, деньги — в другую. Первые, безжалостно отброшенные, усыпали паркет. Банковые билеты разделили на пять частей, и, взяв по одной, каждый спрятал свою под пиджак.
— А мешки с монетой? — спросил один из бандитов.
— Набейте карманы, — отвечал главарь. — Что останется, в повозку. Я займусь ею.
Ему быстро повиновались.
— Минутку! — вскричал он. — Условимся обо всём. Когда я отправлюсь, останьтесь здесь и закончите спуск шторы. Потом, — добавил он, показывая на коридор, открывавшийся в глубине залы, — выйдете отсюда. Последний закроет дверь двойным оборотом и бросит ключ в водосток. Не забудьте о простофиле! Вы помните приказ?
— Да, да! — отвечали ему. — Будь спокоен. Собираясь выйти, он ещё задержался.
— Черт! — сказал он. — Я не подумал о самом главном. Здесь должен быть список других агентств…
Ему показали приклеенное в уголке стекла жёлтое объявление, содержавшее необходимые сведения. Он пробежал его глазами.
— Да, насчёт плащей, — сказал он, найдя адрес Агентства S, — бросьте их в угол. Пусть их здесь найдут. Важно, чтобы их не видели больше на наших спинах. Встретимся, знаете где… В путь!
Не поместившееся в карманах грабителей золото и серебро было перенесено в карету.
— Это все? — спросил один из бандитов.
Атаман подумал, потом воскликнул, поражённый внезапной мыслью:
— Чёрт возьми, конечно, нет! А мои пожитки?
Бандит пустился рысью и тотчас вернулся, таща одежду, незадолго перед тем сменённую атаманом на костюм Стора; он на лету швырнул её в кузов кареты,
— Теперь уж все? — спросил он снова.
— Да! И не копайтесь! — был ответ.
Бандит скрылся в Агентстве; железная штора окончательно опустилась.
А в это время импровизированный кучер схватил вожжи и разбудил лошадей ударом кнута. Карета закачалась, покатилась по Олд-Брод-стриту, завернула на Трогмортон-стрит, проследовала по Лотбург-стриту, потом по Грехем-стриту, повернула на Олдергэт-стрит и у номера 29 наконец остановилась перед Агентством S.
Мнимый кучер смело вошёл туда и направился в кассу.
— Кажется, у вас есть для меня пакет? — сказал он. Кассир поднял глаза.
— Как, — удивился он, — это не Бодрюк!
— Честное слово, нет! — подтвердил мнимый инкассатор с грубым смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91