Ценным как раз и является возможность максимально
выразить эмоции не только и даже не столько страха, сколько гнева, агрессивности
1 враждебности, присущие отрицательным сказочным персонажам. К тому же
кра интересна для детей, она захватывает воображение, они - ее творцы и
лавные герои. После таких эмоциональных игр исчезает внутреннее напряжение,
кованность и страх. Уходит ореол необычности, недоступности, таинственности
казочных персонажей. Произошло как бы овладение их чувствами, замыслами,
, побывав в их роли (в <шкуре волка>), ребенок вырабатывает соответствующие
авыки защиты, развивает уверенность и решительность в своих действиях и
оступках. Тогда уже нет места для страхов, и мальчик 3 лет храбро заявляет:
Я застрелил Бабу Ягу> или: <Ха-ха, я - Баба Яга>. Достается на орехи и Кощею,
\ Змею Горынычу. Последний становится настолько привычным, <своим>, <приру-
енным>, что вызывает снисходительное отношение. Более того. начинает
проводиться и определенная <воспитательная> работа: <Это хороший дракон, он
WA плохим, а я его исправил>, <Змей Горыныч теперь мой друг>. И Баба Яга
ожет стать на время хорошей, <потому что она никого не заколдовала>. Только
ощей из-за своей жестокости, безнадежной скупости не поддается изменению,
о не вызывает уже страха, хотя остается отрицательным образом в пред-
тавлении детей. Кроме игры на него есть и еще одна <управа>. В 3 года появляется,
ока еще неустойчивый, интерес к рисованию, и этим можно воспользоваться,
арисовав схематически Кощея как переплетение линий, образующих контур фигуры.
\скоре дети с гордостью говорят отцу: <Я научился рисовать Кощея, как ты>.
fpu этом рисунок затушевывается, зачеркивается, после чего следует утвер-
ительное <он исчез>, т. е. растворился, пропал, ушел из сознания. Следует от-
утить, что <борьба> с Кощеем у детей более успешна при поддержке отца, а с
абой Ягой - при участии в игре и рисовании матери.
Уже в 3,5 года мальчики (девочки на год позже) в ответ на вопрос, снилось
l им что-нибудь страшное, с уверенностью отвечают: <Я их всех прогнал>. Тем
шым отрицательные сказочные персонажи перестали действовать, как раньше,
l воображение; вызывают только интерес, как все сказки и игра в целом. Гордость
1 одержанную победу над силами зла звучит в словах <Я сильнее Бармалея>, <Я
челый>. К 4 годам мальчики и к 5- девочки уже не вспоминают о Бабе Яге,
ощее и Бармалее, ставших, таким образом, <отработанным материалом> в
взнании детей.
Ломимо рассмотренных страхов есть еще один абстрактный страх или
сточник беспокойства (тревоги) у младших дошкольников. Это страх <быть
икем>, т. е. не значить, не представлять никакой ценности, быть как бы пустым
тестом. Его предпосылкой является страх отсутствия матери в 7 месяцев, когда
ребенок начинает осознавать себя как одно целое с ней, испытывая чувство при-
вязанности (единения). И теперь, в 3 года, он боится потерять прежде всего
ать, как наиболее эмоционально близкого человека. Поскольку мать и он уже
доставляют группу, то в более широком контексте это означает и страх потери
рупповой поддержки, принадлежности к группе, страх остаться одному, в
оляции, как и страх быть отвергнутым со стороны окружающих людей. Поэтому
vnv ни a vnii-nu йп\}?пм тпр.буются эмоциональная
превращается в страх (опасения), который сопровождается нередко компен-
саторно-заостренной потребностью в признании, стремлением обратить на себя
внимание любой ценой. Проявляется это в виде капризов, плача, повышенной
обидчивости, неустойчивости настроения, эгоцентрической фиксации на болез-
ненных ощущениях, различных страхах, особенно перед сном, приобретающих к
тому же все более устойчивый и выраженный характер. Этим ребенок как бы
выражает свое страдание, душевную боль, нереализованную потребность в при-
знании и поддержке, словно говоря: <Пожалейте меня, обратите внимание,
поговорите нежно, приласкайте, успокойте>. Если вместо этого родители вы-
держивают принципиальную линию поведения, бескомпромиссны в своих требо-
ваниях, слишком" сосрёдотоенына своих проблемах,, то налицо риск появления
серьезного эмоционального расстройства в виде истерического невроза. Тогда
непроизвольно фиксируются неприятные чувства и переживания, болезненные
ощущения и страхи, сами чувства выходят из-под контроля, и ребенок начинает
любить себя больше, чем других, прежде близких для него лиц. Уменьшается чув-
ство отзмчив,остц, сострадания,зато, .болезненно заостряется чувство <я> и
потребность"пршнания,.чта создает трудности во взаимоотношениях ев взрос-
лыми и сверстниками. Все это, как и противоречивость чувств, испытываемых к
родителям, приводит к появлению постоянного внутреннего напряжения или
конфликта. Устранить его, как и помочь детям в целом, можно, только изменив
собственное отношение, пока не сформировались пащологическце черты в их
характере.
Как помочь детям, если страхи беспокоят их, вызывают нервозность, ис-
кажают поведение? Прежде всего нужно расширить их сферу общения, наполнить
жизнь детей жизнерадостными, позитивными переживаниями. Главное - дейст-
вовать: совместные походы, экскурсии, посещения кукольных представлений, кон-
цертов, аттракционов, езда на велосипеде, катание на коньках, лыжах, санках,
в том числе с горок, разнообразные игры. с мячом, кеглями и т. д. Нужно отказаться
и от чрезмерной принципиальности в отношениях с детьми, постоянного беспо-
койства по поводу возможных несчастий, неудач, ошибок, что нередко способст-
вует их внушению. Все это способно привести к большему эффекту, чем назначе-
ние успокаивающих средств и односторонне понимаемого <лечебно-охранитель-
ного> режима, выражающегося в тотальных запретах и устранении всякой актив-
ности.
Больше активности, движений, эмоций, разнообразия в жизни, постепен-
ного приучения, к преодолению препятствий, равно как и похвал, одобрений, собст-
венного примера!
И мы, врачи-психотерапевты, используем для преодоления страхов все те
же игры и радости, которые есть в изобилии у здоровых, общительных и жизне-
радостных ребят. Подобно им, мы играем в игры, в которые играли и еще играют
некоторые дети, - пятнашки, прятки, казаки-разбойники, устраиваем <сра-
жения>, стрельбу из лука, фехтование на детских саблях, придумываем поочередно
с детьми различные <страшные> истории и совместно разыгрываем их в группе
сверстников. Всем этим ребенок возвращается в свое детство с его эмоциональ-
ностью, жизнерадостностью, озорством и проказами.
Глава 4
<Я иду в школу!>
Если ребенок не готов к социальной позиции школьника,
то даже при наличии у него необходимого запаса умений
и навыков, уровня интеллектуального развития ему
трудно в школе>
Ведь не всегда высокий уровень интеллектуального
развития совпадает с личностной готовностью ребенка к
школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
выразить эмоции не только и даже не столько страха, сколько гнева, агрессивности
1 враждебности, присущие отрицательным сказочным персонажам. К тому же
кра интересна для детей, она захватывает воображение, они - ее творцы и
лавные герои. После таких эмоциональных игр исчезает внутреннее напряжение,
кованность и страх. Уходит ореол необычности, недоступности, таинственности
казочных персонажей. Произошло как бы овладение их чувствами, замыслами,
, побывав в их роли (в <шкуре волка>), ребенок вырабатывает соответствующие
авыки защиты, развивает уверенность и решительность в своих действиях и
оступках. Тогда уже нет места для страхов, и мальчик 3 лет храбро заявляет:
Я застрелил Бабу Ягу> или: <Ха-ха, я - Баба Яга>. Достается на орехи и Кощею,
\ Змею Горынычу. Последний становится настолько привычным, <своим>, <приру-
енным>, что вызывает снисходительное отношение. Более того. начинает
проводиться и определенная <воспитательная> работа: <Это хороший дракон, он
WA плохим, а я его исправил>, <Змей Горыныч теперь мой друг>. И Баба Яга
ожет стать на время хорошей, <потому что она никого не заколдовала>. Только
ощей из-за своей жестокости, безнадежной скупости не поддается изменению,
о не вызывает уже страха, хотя остается отрицательным образом в пред-
тавлении детей. Кроме игры на него есть и еще одна <управа>. В 3 года появляется,
ока еще неустойчивый, интерес к рисованию, и этим можно воспользоваться,
арисовав схематически Кощея как переплетение линий, образующих контур фигуры.
\скоре дети с гордостью говорят отцу: <Я научился рисовать Кощея, как ты>.
fpu этом рисунок затушевывается, зачеркивается, после чего следует утвер-
ительное <он исчез>, т. е. растворился, пропал, ушел из сознания. Следует от-
утить, что <борьба> с Кощеем у детей более успешна при поддержке отца, а с
абой Ягой - при участии в игре и рисовании матери.
Уже в 3,5 года мальчики (девочки на год позже) в ответ на вопрос, снилось
l им что-нибудь страшное, с уверенностью отвечают: <Я их всех прогнал>. Тем
шым отрицательные сказочные персонажи перестали действовать, как раньше,
l воображение; вызывают только интерес, как все сказки и игра в целом. Гордость
1 одержанную победу над силами зла звучит в словах <Я сильнее Бармалея>, <Я
челый>. К 4 годам мальчики и к 5- девочки уже не вспоминают о Бабе Яге,
ощее и Бармалее, ставших, таким образом, <отработанным материалом> в
взнании детей.
Ломимо рассмотренных страхов есть еще один абстрактный страх или
сточник беспокойства (тревоги) у младших дошкольников. Это страх <быть
икем>, т. е. не значить, не представлять никакой ценности, быть как бы пустым
тестом. Его предпосылкой является страх отсутствия матери в 7 месяцев, когда
ребенок начинает осознавать себя как одно целое с ней, испытывая чувство при-
вязанности (единения). И теперь, в 3 года, он боится потерять прежде всего
ать, как наиболее эмоционально близкого человека. Поскольку мать и он уже
доставляют группу, то в более широком контексте это означает и страх потери
рупповой поддержки, принадлежности к группе, страх остаться одному, в
оляции, как и страх быть отвергнутым со стороны окружающих людей. Поэтому
vnv ни a vnii-nu йп\}?пм тпр.буются эмоциональная
превращается в страх (опасения), который сопровождается нередко компен-
саторно-заостренной потребностью в признании, стремлением обратить на себя
внимание любой ценой. Проявляется это в виде капризов, плача, повышенной
обидчивости, неустойчивости настроения, эгоцентрической фиксации на болез-
ненных ощущениях, различных страхах, особенно перед сном, приобретающих к
тому же все более устойчивый и выраженный характер. Этим ребенок как бы
выражает свое страдание, душевную боль, нереализованную потребность в при-
знании и поддержке, словно говоря: <Пожалейте меня, обратите внимание,
поговорите нежно, приласкайте, успокойте>. Если вместо этого родители вы-
держивают принципиальную линию поведения, бескомпромиссны в своих требо-
ваниях, слишком" сосрёдотоенына своих проблемах,, то налицо риск появления
серьезного эмоционального расстройства в виде истерического невроза. Тогда
непроизвольно фиксируются неприятные чувства и переживания, болезненные
ощущения и страхи, сами чувства выходят из-под контроля, и ребенок начинает
любить себя больше, чем других, прежде близких для него лиц. Уменьшается чув-
ство отзмчив,остц, сострадания,зато, .болезненно заостряется чувство <я> и
потребность"пршнания,.чта создает трудности во взаимоотношениях ев взрос-
лыми и сверстниками. Все это, как и противоречивость чувств, испытываемых к
родителям, приводит к появлению постоянного внутреннего напряжения или
конфликта. Устранить его, как и помочь детям в целом, можно, только изменив
собственное отношение, пока не сформировались пащологическце черты в их
характере.
Как помочь детям, если страхи беспокоят их, вызывают нервозность, ис-
кажают поведение? Прежде всего нужно расширить их сферу общения, наполнить
жизнь детей жизнерадостными, позитивными переживаниями. Главное - дейст-
вовать: совместные походы, экскурсии, посещения кукольных представлений, кон-
цертов, аттракционов, езда на велосипеде, катание на коньках, лыжах, санках,
в том числе с горок, разнообразные игры. с мячом, кеглями и т. д. Нужно отказаться
и от чрезмерной принципиальности в отношениях с детьми, постоянного беспо-
койства по поводу возможных несчастий, неудач, ошибок, что нередко способст-
вует их внушению. Все это способно привести к большему эффекту, чем назначе-
ние успокаивающих средств и односторонне понимаемого <лечебно-охранитель-
ного> режима, выражающегося в тотальных запретах и устранении всякой актив-
ности.
Больше активности, движений, эмоций, разнообразия в жизни, постепен-
ного приучения, к преодолению препятствий, равно как и похвал, одобрений, собст-
венного примера!
И мы, врачи-психотерапевты, используем для преодоления страхов все те
же игры и радости, которые есть в изобилии у здоровых, общительных и жизне-
радостных ребят. Подобно им, мы играем в игры, в которые играли и еще играют
некоторые дети, - пятнашки, прятки, казаки-разбойники, устраиваем <сра-
жения>, стрельбу из лука, фехтование на детских саблях, придумываем поочередно
с детьми различные <страшные> истории и совместно разыгрываем их в группе
сверстников. Всем этим ребенок возвращается в свое детство с его эмоциональ-
ностью, жизнерадостностью, озорством и проказами.
Глава 4
<Я иду в школу!>
Если ребенок не готов к социальной позиции школьника,
то даже при наличии у него необходимого запаса умений
и навыков, уровня интеллектуального развития ему
трудно в школе>
Ведь не всегда высокий уровень интеллектуального
развития совпадает с личностной готовностью ребенка к
школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84