Открытие свойства стимула, соотносимого с
определенным оттенком серого цвета, и составляло бы объясне-
ние.
Другой подход состоит в том, что выделение проксимального
стимульного коррелята есть только первый шаг и само по себе
не может служить объяснением. Эта позиция особенно понятна
в тех областях исследования, в которых проксимальный стимул
достаточно изучен. В случае цветового зрения это означает, что
нас уже больше не удовлетворяет объяснение типа того, что мы
воспринимаем голубое, если волна длиной в 470 нанометров
достигает глаза. Мы хотим знать, почему это так и это почему
означает объяснение того, что происходит в глазу или мозге.
Некоторые исследователи поэтому направляют свой поиск на
изучение физиологических процессов в органах чувств. В на-
стоящее время уже известно, что при цветовом зрении некото-
рые клетки сетчатки - колбочки - оказываются наиболее
чувствительными к световым волнам определенной длины. При
попадании на сетчатку волны соответствующей длины од-
ни клетки реагируют на нее гораздо сильнее других. Итак, объ-
яснение при таком уровне анализа сводится к обнаружению
в органах чувств особого механизма, который опосредует вос-
принимаемые впечатления. На схеме это мог бы быть уровень
(2).
Но есть ученые, которых не удовлетворяет и такой уровень
объяснения. Почему мы воспринимаем красное, когда одна
часть колбочек, в беспорядке расположенных в центральной
25
части сетчатки, возбуждается сильнее других? Чтобы объяс-
нить восприятие красного, одних этих процессов недостаточно.
Нам нужно знать, что именно происходит в мозге в результате
процессов, которые ведут к восприятию красного - на схе-
ме уровень (3). Безусловно, это не единственная причина,
заставляющая ученых искать объяснения перцептивным про-
цессам не столько на периферийном уровне, или на уровне
органов чувств, сколько на уровне центральных процессов.
В восприятии существует множество явлений, сама природа
которых требует объяснения центрального типа. Так, напри-
мер, восприятие рис. 1-2а может меняться: либо воспринимается
куб, стоящий на заднем нижнем ребре (рис. 1-2с), либо воспри-
нима.ется куб, покоящийся на основании (рис. 1-2Ь). Поскольку
изображение на сетчатке этой так называемой обратимой
фигуры может оставаться неизменным, а восприятие изме-
няться, то ясно, что мы не можем объяснять такое восприятие
лишь на основе работы механизмов сетчатки глаза.
//
/
/
Рис. 1-2
Что именно означает уровень центральных процессов? В ко-
нечном счете речь идет об объяснении с точки зрения соответ-
ствующих процессов, происходящих в мозге и вызывающих
(или же обусловливающих) соответствующее восприятие.
Существуют, однако, определенные причины, по которым,
может быть, более разумно повременить с объяснением воспри-
ятия на уровне нейрофизиологии. Первая - это та, что наши
знания о мозге в настоящее время еще слишком ограниченны,
так что мало вероятно, что мы могли бы решить на этом этапе
сложные проблемы восприятия. Вторая - та, что в науке
очень часто нежелательно переходить непосредственно от
явления, которое мы хотим объяснить, к предельному или
самому глубокому уровню объяснения. Для пояснения сказан-
ного возьмем пример из физики. Предположим, требуется уста-
новить, почему предмет падает на землю с ускорением. Объяс-
нением на предельном уровне была бы ссылка на действие сил
2ti
ВВЕДЕНИЕ
гравитации. Мы пока еще не понимаем, что скрывается за
гравитационным притяжением, и поэтому мы переходим к объ-
яснению явлений гравитации на другом уровне. Так, например,
мы знаем, что все массы взаимно притягиваются, что гравита-
ция ведет себя подобно другим силам, что когда сила действу-
ет на массу, то вызывает ее ускорение, что чем дальше два
тела расположены один от другого, тем слабее сила гравитаци-
онного притяжения и т. д. Фактически эти законы дают до-
статочно полную картину явления, которое в конечном ито-
ге должно быть объяснено на более глубоком уровне.
Та же самая логика применима и к проблемам психологии
восприятия. Предположим, например, что мы хотим устано-
вить, что лежит в основе восприятия движения. Конечно, мож-
но рассуждать о том, какие клетки мозга возбуждаются всякий
раз, когда мы воспринимаем движущийся объект, но даже если
бы мы сумели сделать это, то это могло бы оказаться стратеги-
ческой ошибкой; если же мы внимательно изучим все случаи,
когда движение воспринимается, то сможем установить, что их
объединяет. Предположим, например, что во всех случаях изо-
бражение предмета движется по сетчатке глаза. Это могло бы
побудить нас искать нейрофизиологическое объяснение: возбу-
ждение клеток коры головного мозга под воздействием движу-
щегося по клеткам сетчатки изображения. Но предположим,
что, по-видимому, и будет в этом случае, мы часто восприни-
маем движение, когда изображение объекта остается на сет-
чатке глаза неподвижным. Тогда такое физиологическое объяс-
нение оказалось бы неверным, по крайней мере в качестве
общей теории восприятия движения. Напротив, выясняя об-
щие принципы восприятия движения, мы не только сможем
приблизиться к объяснению на каком-то уровне, но и указать,
какой тип физиологического объяснения необходим. Поэтому
метод, принятый в этой книге, состоит в том, что ищется объяс-
нение восприятия на уровне центральных процессов и при этом
предпринимается попытка определить те типы мозговых про-
цессов, которые предположительно при этом происходят. Как
правило, в этих объяснениях язык нейрофизиологии не ис-
пользуется.
Феноменальный мир
Слово феноменальный используется нами как синоним слова
воспринимаемый. Поскольку феноменальный мир нам хорошо
известен, мы часто считаем его чем-то само собой разуме-
ющимся и редко задумываемся о некоторых его особенностях.
Так как задача психологии восприятия состоит в том, чтобы
объяснить, как мы воспринимаем мир, то, приступая к этому,
мы просто должны начать с точного описания того, каким он
нам кажется.
Рассмотрим играющего на лужайке щенка. Он имеет опреде-
ленную форму, размеры и окраску; в каждый момент времени
он занимает в пространстве определенное место, находящееся
от нас на определенном расстоянии и в определенном направ-
лении; он также определенным образом ориентирован, скажем
правильно, мы видим его то движущимся, то неподвижным; он
выглядит как плотное тело, т. е. как объект, у которого можно
потрогать лишь поверхность, в отличие, скажем, от воды или
неба. Окраска щенка является свойством поверхности его тела,
т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
определенным оттенком серого цвета, и составляло бы объясне-
ние.
Другой подход состоит в том, что выделение проксимального
стимульного коррелята есть только первый шаг и само по себе
не может служить объяснением. Эта позиция особенно понятна
в тех областях исследования, в которых проксимальный стимул
достаточно изучен. В случае цветового зрения это означает, что
нас уже больше не удовлетворяет объяснение типа того, что мы
воспринимаем голубое, если волна длиной в 470 нанометров
достигает глаза. Мы хотим знать, почему это так и это почему
означает объяснение того, что происходит в глазу или мозге.
Некоторые исследователи поэтому направляют свой поиск на
изучение физиологических процессов в органах чувств. В на-
стоящее время уже известно, что при цветовом зрении некото-
рые клетки сетчатки - колбочки - оказываются наиболее
чувствительными к световым волнам определенной длины. При
попадании на сетчатку волны соответствующей длины од-
ни клетки реагируют на нее гораздо сильнее других. Итак, объ-
яснение при таком уровне анализа сводится к обнаружению
в органах чувств особого механизма, который опосредует вос-
принимаемые впечатления. На схеме это мог бы быть уровень
(2).
Но есть ученые, которых не удовлетворяет и такой уровень
объяснения. Почему мы воспринимаем красное, когда одна
часть колбочек, в беспорядке расположенных в центральной
25
части сетчатки, возбуждается сильнее других? Чтобы объяс-
нить восприятие красного, одних этих процессов недостаточно.
Нам нужно знать, что именно происходит в мозге в результате
процессов, которые ведут к восприятию красного - на схе-
ме уровень (3). Безусловно, это не единственная причина,
заставляющая ученых искать объяснения перцептивным про-
цессам не столько на периферийном уровне, или на уровне
органов чувств, сколько на уровне центральных процессов.
В восприятии существует множество явлений, сама природа
которых требует объяснения центрального типа. Так, напри-
мер, восприятие рис. 1-2а может меняться: либо воспринимается
куб, стоящий на заднем нижнем ребре (рис. 1-2с), либо воспри-
нима.ется куб, покоящийся на основании (рис. 1-2Ь). Поскольку
изображение на сетчатке этой так называемой обратимой
фигуры может оставаться неизменным, а восприятие изме-
няться, то ясно, что мы не можем объяснять такое восприятие
лишь на основе работы механизмов сетчатки глаза.
//
/
/
Рис. 1-2
Что именно означает уровень центральных процессов? В ко-
нечном счете речь идет об объяснении с точки зрения соответ-
ствующих процессов, происходящих в мозге и вызывающих
(или же обусловливающих) соответствующее восприятие.
Существуют, однако, определенные причины, по которым,
может быть, более разумно повременить с объяснением воспри-
ятия на уровне нейрофизиологии. Первая - это та, что наши
знания о мозге в настоящее время еще слишком ограниченны,
так что мало вероятно, что мы могли бы решить на этом этапе
сложные проблемы восприятия. Вторая - та, что в науке
очень часто нежелательно переходить непосредственно от
явления, которое мы хотим объяснить, к предельному или
самому глубокому уровню объяснения. Для пояснения сказан-
ного возьмем пример из физики. Предположим, требуется уста-
новить, почему предмет падает на землю с ускорением. Объяс-
нением на предельном уровне была бы ссылка на действие сил
2ti
ВВЕДЕНИЕ
гравитации. Мы пока еще не понимаем, что скрывается за
гравитационным притяжением, и поэтому мы переходим к объ-
яснению явлений гравитации на другом уровне. Так, например,
мы знаем, что все массы взаимно притягиваются, что гравита-
ция ведет себя подобно другим силам, что когда сила действу-
ет на массу, то вызывает ее ускорение, что чем дальше два
тела расположены один от другого, тем слабее сила гравитаци-
онного притяжения и т. д. Фактически эти законы дают до-
статочно полную картину явления, которое в конечном ито-
ге должно быть объяснено на более глубоком уровне.
Та же самая логика применима и к проблемам психологии
восприятия. Предположим, например, что мы хотим устано-
вить, что лежит в основе восприятия движения. Конечно, мож-
но рассуждать о том, какие клетки мозга возбуждаются всякий
раз, когда мы воспринимаем движущийся объект, но даже если
бы мы сумели сделать это, то это могло бы оказаться стратеги-
ческой ошибкой; если же мы внимательно изучим все случаи,
когда движение воспринимается, то сможем установить, что их
объединяет. Предположим, например, что во всех случаях изо-
бражение предмета движется по сетчатке глаза. Это могло бы
побудить нас искать нейрофизиологическое объяснение: возбу-
ждение клеток коры головного мозга под воздействием движу-
щегося по клеткам сетчатки изображения. Но предположим,
что, по-видимому, и будет в этом случае, мы часто восприни-
маем движение, когда изображение объекта остается на сет-
чатке глаза неподвижным. Тогда такое физиологическое объяс-
нение оказалось бы неверным, по крайней мере в качестве
общей теории восприятия движения. Напротив, выясняя об-
щие принципы восприятия движения, мы не только сможем
приблизиться к объяснению на каком-то уровне, но и указать,
какой тип физиологического объяснения необходим. Поэтому
метод, принятый в этой книге, состоит в том, что ищется объяс-
нение восприятия на уровне центральных процессов и при этом
предпринимается попытка определить те типы мозговых про-
цессов, которые предположительно при этом происходят. Как
правило, в этих объяснениях язык нейрофизиологии не ис-
пользуется.
Феноменальный мир
Слово феноменальный используется нами как синоним слова
воспринимаемый. Поскольку феноменальный мир нам хорошо
известен, мы часто считаем его чем-то само собой разуме-
ющимся и редко задумываемся о некоторых его особенностях.
Так как задача психологии восприятия состоит в том, чтобы
объяснить, как мы воспринимаем мир, то, приступая к этому,
мы просто должны начать с точного описания того, каким он
нам кажется.
Рассмотрим играющего на лужайке щенка. Он имеет опреде-
ленную форму, размеры и окраску; в каждый момент времени
он занимает в пространстве определенное место, находящееся
от нас на определенном расстоянии и в определенном направ-
лении; он также определенным образом ориентирован, скажем
правильно, мы видим его то движущимся, то неподвижным; он
выглядит как плотное тело, т. е. как объект, у которого можно
потрогать лишь поверхность, в отличие, скажем, от воды или
неба. Окраска щенка является свойством поверхности его тела,
т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102