Теперь и в боль-
нице подтвердили диагноз: эпилепсия, вызванная, веро-
ятно, повреждением в левом полушарии головного мозга.
Когда через два месяца случился третий припадок
после того, как мальчик случайно раздавил зажатую в
кулаке бабочку, больничные врачи внесли поправку в свой
диагноз: <провоцирующий фактор - психический сти-
мул>. Другими словами, вследствие церебральной пато-
логии этот мальчик имел, вероятно, низкий порог ком-
пульсивной вспышки; но именно психический стимул
(идея смерти) стремительно перебрасывал его через этот
порог. В остальном, ни течение родов, ни история мла-
Часть первая
денчества, ни неврологическое состояние ребенка между
приступами болезни не указывали на какую-то опреде-
ленную патологию. Общее состояние здоровья малыша
было превосходным, питание - хорошим, а ЭЭГ в дан-
ное время свидетельствовала лишь о том, что эпилепсия
- <не могла быть полностью исключена>.
Что же это за <психический стимул>? Он явно был
связан со смертью: мертвый крот, мертвая бабочка. . . И
тут нам на память приходит замечание матери Сэма, что
во время первого припадка мальчик выглядел совсем как
его умирающая бабушка.
Вот как развивались события, связанные со смертью
бабушки Сэма.
За несколько месяцев до случившегося с ребенком
несчастья мать его отца впервые приехала навестить эту
семью на новом месте их жительства в X. Дом наполняло
какое-то скрытое возбуждение, которое нарушало душев-
ное равновесие хозяйки больше, чем она тогда сознавала.
Для нее визит свекрови имел дополнительное значение
<экзамена> : хорошо ли она справлялась с обязанностя-
ми хозяйки дома, так ли обращалась с мужем и ребен-
ком? Была еще и тревога по поводу больного сердца ба-
бушки. Мальчика, в то время получавшего удовольствие
от своеобразной игры - дразнить взрослых, поступая
наперекор их требованиям, предупредили, что у бабушки
слабое сердце. Он пообещал ее жалеть, и поначалу все
шло хорошо. Все же мать редко оставляла бабушку с
внуком наедине, особенно с тех пор, как ей показалось,
что для энергичного малыша слишком тяжело навязан-
ное ему дополнительное ограничение. По мнению мате-
ри, он терял свой цветущий вид и становился все более
напряженным. Однажды, когда она ускользнула на время
из дома, оставив сына под присмотром свекрови, то вер-
нувшись, застала старую женщину лежащей на полу с
признаками сердечного приступа. Как позже рассказала
_____ Эрик Г. Эриксон. Детство иебннстю
бабушка, Сэм влез на кресло и упал. Были основания
подозревать, что он дразнил бабушку и умышленно сде-
лал что-то такое, против чего она возражала. Бабушка
проболела несколько месяцев, но поправиться ей так и
не удалось - она умерла за пять дней до первого припад-
ка у внука.
Вывод очевиден: так называемый <психический сти-
мул> в этом случае был связан со смертью бабушки маль-
чика. И действительно, мать теперь вспомнила то, что
раньше ей казалось не имеющим отношения к болезни
Сэма, а именно: в тот вечер перед приступом, укладыва-
ясь спать, он сложил подушки горкой (как делала его
бабушка, чтобы предотвратить застой крови) и заснул
почти в сидячем положении (так же как спала бабушка).
Довольно странно, но мать настаивала на том, что
мальчик не знал о смерти бабушки. На утро после того,
как это случилось, она сказала Сэму, что бабушка отпра-
вилась в долгое путешествие на север, в Сиэтл. Он запла-
кал и спросил: <Почему она не попрощалась со мной?>
Ему объяснили: у нее не было времени. Потом, когда из
дома выносили таинственный большой ящик, мать сказа-
ла Сэму, что в нем лежат бабушкины книги. Но он ни-
когда не видел, чтобы бабушка приирсила иди пользова-
лась таким количеством книг, и уж совсем не мог понять
причины всех слез, пролитых поспешно собравшимися
родственниками над ящиком с... книгами. Конечно, я со-
мневаюсь, чтобы мальчик в самом деле поверил в эту
историю; и действитевьно, некоторые замечания малень-
кого <дразнилки> приводили мать в замешательство. Од-
нажды, когда она хотела, чтобы Сам что-то нашел, а ему
явно не хотелось этого делать, он насмешливо сказал:
<Оно отправилось в до-о-лгое путешествие, до самого Си-
иэтла>. В игровой группе, куда Сэм был включен соглас-
но плану лечения, этот обычно резвый мальчик мог в
мечтательной сосредоточенности сооружать из кубиков
бесконечные варианты продолговатых ящиков, отверстия
которых он тщательно баррикадировал. Бет) вопросы время
от времени оправдывали подозрение, что он эксперимен-
тировал с определенной идеей: каково быть запертым в
продолговатом ящике. Однако Сэм отказался слушать за-
поздалое признание матери (теперь уже почти умоляв-
шей ее выслушать) в том, что бабушка на самом деле
умерла. <Ты все врешь, - сказал он. - Она в Сиэтле. Я
скоро ее снова увижу>.
Из того немногого, что сказано о мальчике до сих
пор, должно быть ясно: он был весьма своевольным, рез-
вым и не по годам смышленым малым, которого не легко
провести. Честолюбивые родители вынашивали большие
планы в отношении единственного сына: с его головой
он мог бы легко поступить в колледж, а там, глядишь, и
на медицинский или юридический факультет. Они по-
ощряли у него совершенно свободное выражение рано
развившегося интеллекта и любознательности. Сэм все-
гда был упрямым и с первых дней напрочь отказывался
признавать слова <нет> или <может быть> за ответ. Как
только ему удавалось дотянуться до кого-нибудь, он на-
носил удар, стремление толкнуть или ударить другого не
считалось нездоровым в округе, где Сэм родился и рос,
- в округе со смешанным населением, где у мальчика с
раннего возраста, должно быть, складывалось впечатле-
ние, что хорошо бы научиться бить первым, на всякий
случай. Однако теперь сецья Сэма, единственная еврейс-
кая семья, жила в небольшом, но зажиточном городке.
Родителям пришлось приказать мальчику не бить детей,
не задавать дамам слишком много вопросов и ради всего
святого (впрочем, и рада процветания бизнеса) обращаться
с неевреями вежливо. В прежней среде Сэма предлагав-
шийся мальчику идеальный образ состоял из двух частей:
образа крутого парня (на улице) и образа смышленого
мальчугана (дома). Сейчас ему предстояло стать тем, про
54
Эрик Г. Эриксон. Детство и общество
Часть первая
кого неевреи из среднего класса сказали бы: <милый маль-
чик, даром что еврей.> И Сэм справился с этим нелегким
<шпионским> заданием, приспособив свою агрессивность
к требованиям новой среды. Так он стал остроумным
маленьким задарой.
Здесь-то <психический стимул> и достигает своей
величины. Во-первых, Сэм всеша был раздражительным
и агрессивным ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
нице подтвердили диагноз: эпилепсия, вызванная, веро-
ятно, повреждением в левом полушарии головного мозга.
Когда через два месяца случился третий припадок
после того, как мальчик случайно раздавил зажатую в
кулаке бабочку, больничные врачи внесли поправку в свой
диагноз: <провоцирующий фактор - психический сти-
мул>. Другими словами, вследствие церебральной пато-
логии этот мальчик имел, вероятно, низкий порог ком-
пульсивной вспышки; но именно психический стимул
(идея смерти) стремительно перебрасывал его через этот
порог. В остальном, ни течение родов, ни история мла-
Часть первая
денчества, ни неврологическое состояние ребенка между
приступами болезни не указывали на какую-то опреде-
ленную патологию. Общее состояние здоровья малыша
было превосходным, питание - хорошим, а ЭЭГ в дан-
ное время свидетельствовала лишь о том, что эпилепсия
- <не могла быть полностью исключена>.
Что же это за <психический стимул>? Он явно был
связан со смертью: мертвый крот, мертвая бабочка. . . И
тут нам на память приходит замечание матери Сэма, что
во время первого припадка мальчик выглядел совсем как
его умирающая бабушка.
Вот как развивались события, связанные со смертью
бабушки Сэма.
За несколько месяцев до случившегося с ребенком
несчастья мать его отца впервые приехала навестить эту
семью на новом месте их жительства в X. Дом наполняло
какое-то скрытое возбуждение, которое нарушало душев-
ное равновесие хозяйки больше, чем она тогда сознавала.
Для нее визит свекрови имел дополнительное значение
<экзамена> : хорошо ли она справлялась с обязанностя-
ми хозяйки дома, так ли обращалась с мужем и ребен-
ком? Была еще и тревога по поводу больного сердца ба-
бушки. Мальчика, в то время получавшего удовольствие
от своеобразной игры - дразнить взрослых, поступая
наперекор их требованиям, предупредили, что у бабушки
слабое сердце. Он пообещал ее жалеть, и поначалу все
шло хорошо. Все же мать редко оставляла бабушку с
внуком наедине, особенно с тех пор, как ей показалось,
что для энергичного малыша слишком тяжело навязан-
ное ему дополнительное ограничение. По мнению мате-
ри, он терял свой цветущий вид и становился все более
напряженным. Однажды, когда она ускользнула на время
из дома, оставив сына под присмотром свекрови, то вер-
нувшись, застала старую женщину лежащей на полу с
признаками сердечного приступа. Как позже рассказала
_____ Эрик Г. Эриксон. Детство иебннстю
бабушка, Сэм влез на кресло и упал. Были основания
подозревать, что он дразнил бабушку и умышленно сде-
лал что-то такое, против чего она возражала. Бабушка
проболела несколько месяцев, но поправиться ей так и
не удалось - она умерла за пять дней до первого припад-
ка у внука.
Вывод очевиден: так называемый <психический сти-
мул> в этом случае был связан со смертью бабушки маль-
чика. И действительно, мать теперь вспомнила то, что
раньше ей казалось не имеющим отношения к болезни
Сэма, а именно: в тот вечер перед приступом, укладыва-
ясь спать, он сложил подушки горкой (как делала его
бабушка, чтобы предотвратить застой крови) и заснул
почти в сидячем положении (так же как спала бабушка).
Довольно странно, но мать настаивала на том, что
мальчик не знал о смерти бабушки. На утро после того,
как это случилось, она сказала Сэму, что бабушка отпра-
вилась в долгое путешествие на север, в Сиэтл. Он запла-
кал и спросил: <Почему она не попрощалась со мной?>
Ему объяснили: у нее не было времени. Потом, когда из
дома выносили таинственный большой ящик, мать сказа-
ла Сэму, что в нем лежат бабушкины книги. Но он ни-
когда не видел, чтобы бабушка приирсила иди пользова-
лась таким количеством книг, и уж совсем не мог понять
причины всех слез, пролитых поспешно собравшимися
родственниками над ящиком с... книгами. Конечно, я со-
мневаюсь, чтобы мальчик в самом деле поверил в эту
историю; и действитевьно, некоторые замечания малень-
кого <дразнилки> приводили мать в замешательство. Од-
нажды, когда она хотела, чтобы Сам что-то нашел, а ему
явно не хотелось этого делать, он насмешливо сказал:
<Оно отправилось в до-о-лгое путешествие, до самого Си-
иэтла>. В игровой группе, куда Сэм был включен соглас-
но плану лечения, этот обычно резвый мальчик мог в
мечтательной сосредоточенности сооружать из кубиков
бесконечные варианты продолговатых ящиков, отверстия
которых он тщательно баррикадировал. Бет) вопросы время
от времени оправдывали подозрение, что он эксперимен-
тировал с определенной идеей: каково быть запертым в
продолговатом ящике. Однако Сэм отказался слушать за-
поздалое признание матери (теперь уже почти умоляв-
шей ее выслушать) в том, что бабушка на самом деле
умерла. <Ты все врешь, - сказал он. - Она в Сиэтле. Я
скоро ее снова увижу>.
Из того немногого, что сказано о мальчике до сих
пор, должно быть ясно: он был весьма своевольным, рез-
вым и не по годам смышленым малым, которого не легко
провести. Честолюбивые родители вынашивали большие
планы в отношении единственного сына: с его головой
он мог бы легко поступить в колледж, а там, глядишь, и
на медицинский или юридический факультет. Они по-
ощряли у него совершенно свободное выражение рано
развившегося интеллекта и любознательности. Сэм все-
гда был упрямым и с первых дней напрочь отказывался
признавать слова <нет> или <может быть> за ответ. Как
только ему удавалось дотянуться до кого-нибудь, он на-
носил удар, стремление толкнуть или ударить другого не
считалось нездоровым в округе, где Сэм родился и рос,
- в округе со смешанным населением, где у мальчика с
раннего возраста, должно быть, складывалось впечатле-
ние, что хорошо бы научиться бить первым, на всякий
случай. Однако теперь сецья Сэма, единственная еврейс-
кая семья, жила в небольшом, но зажиточном городке.
Родителям пришлось приказать мальчику не бить детей,
не задавать дамам слишком много вопросов и ради всего
святого (впрочем, и рада процветания бизнеса) обращаться
с неевреями вежливо. В прежней среде Сэма предлагав-
шийся мальчику идеальный образ состоял из двух частей:
образа крутого парня (на улице) и образа смышленого
мальчугана (дома). Сейчас ему предстояло стать тем, про
54
Эрик Г. Эриксон. Детство и общество
Часть первая
кого неевреи из среднего класса сказали бы: <милый маль-
чик, даром что еврей.> И Сэм справился с этим нелегким
<шпионским> заданием, приспособив свою агрессивность
к требованиям новой среды. Так он стал остроумным
маленьким задарой.
Здесь-то <психический стимул> и достигает своей
величины. Во-первых, Сэм всеша был раздражительным
и агрессивным ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68