<Не будь простофилей, дай им
доставить тебя домой>, тогда как другой возражал: <Не
подводи ребят. Раз они могу? справиться с этим, то. и ты
можешь>.
Что меня больше всего поражало, так это утрата та-
кими больными чувства идентичности. Они знали, кто
они, т. е. обладали личной идентичностью. Но дело об-
стояло так, как если бы, субъективно, жизнь каждого из
них больше не была (и никотаа не стала бы снова) связ-
ной. У них имело место серьезное нарушение того, что я
начал тогда называть идентичностью эго. Здесь достаточ-
но будет сказать, что чувство идентичности обеспечивает
способность опвдать себя обладающим непрерывностью
и тождественностью, и поступать соответственно. Во
многих случаях, в истории нервного расстройства в ре-
шающий момент происходила безобидная на вид вещь,
такая как появление автомата в нежелающих этого руках
нашего санитара. В данном случае автомат оказался сим-
волом зла, угрожавшего принципам, с помощью которых
данный конкретный человек пытался охранять личную
целостность (personal integrity) и социальное положение
в своей мирной жизни. Кроме того, тревога часто вспы-
хивала от внезапной мысли, что сейчас следовало бы быть
дома, покрасить крышу или оплатить тот счет, встр
титься с этим боссом или позвонить той девушке; и от
приводящего в отчаяние чувства, что всего этого, чему
следовало бы быть, уже никогда не будет. А это, по-види-
мому, в свою очередь существенно переплетается с од-
ной стороной американской жизни, которая будет пол-
ностью рассмотрена позднее. Имеется в виду, что многие
наши молодые мужчины сохраняют жизненные планы и
74
собственную идентичность опытным путем, следуя прин-
ципу, подсказанному ранним периодом американской
истории. Согласно этому принципу, мужчина должен
иметь, сохранять и защищать свободу следующего шага,
право сделать выбор и воспользоваться случаем. Разуме-
ется, американцы тоже остепеняются и, каждый занима-
ет свою социальную <нишу> в полном смысле слова.
Но и такая оседлость по убеждению предполагает
уверенность в том, что люди могли бы переместиться,
если бы захотели, в географическом, социальном или в
обоих измерениях сразу. Имеет значение именно свобода
выбора и убежденность, что никто не властен тебя огра-
ничивать или помыкать тобой. Поэтому контрастирую-
щие символы - владения, положения, одинаковости и
выбора, изменения, вызова - становятся для всех важ-
ными: В зависимости от непосредственной обстановки
эти символы могут обернуться благом или злом. Для на-
шего морского пехотинца оружие сделалось символом па-
дения его семьи и представляло все те скверные, совер-
шаемые в гневе поступки, которых он решил себе не
позволять. Таким образом, снова три одновременных про-
цесса вместо того, чтббы поддерживать друг друга, по-
видимому, взаимоусугубили присущие им. опасности.
(1) Группа. Эти солдаты как группа с определенной
идентичностью в вооруженных силах США испытывали
необходимость успешно овладеть положением. Вместо
этого, недоверие командованию вызвало панический ро-
пот. Наш санитар сопротивлялся панике, на которую врад
ли мог не обратить внимания, благодаря защитной пози-
ции столь часто занимаемой им в жизни - позиции спо-
койного и терпимого руководителя детей.
(2) Организм нашего пациента боролся за сохране-
ние гомеостаза под воздействием подпороговой паники и
проявлений острой инфекции, но был внезапно выведен
из строя сильной лихорадкой. Вопреки этому, морской
Эрик Г. Эриксон. Детство и общество
Часть первая
пехотинец держался из последних сил благодаря <убеж-
дению>, что мог <справиться со всем>.
(3) Эго пациента. Под тяжким бременем групповой
паники и нарастающей лихорадки.которым санитар вна-
чале не собирался уступать, его душевное равновесие было
нарушено из-за утраты внешней поддержки внутреннего
идеала; те самые командиры, которым он доверял, при-
казали ему (или он так думал) нарушить символическую
клятву, служившую весьма ненадежной основой самоува-
жения. Несомненно, случившееся открыло шлюзы инфан-
тильным побуждениям, которые он так строго удерживал
в состоянии напряженного ожидания. Ибо при всей его
стойкости только часть личности этого человека была
подлинно зрелой, тогда как другая часть поддерживалась
рухнувшими теперь подпорками. В таких условиях он не
мог вынести бездеятельности под бомбежкой, и что-то в
нем слишком легко уступило предложению эвакуировать-
ся. В этот момент ситуация изменилась, поскольку по-
явились новые осложнения. Будучи эвакуированными
солдаты чувствовали себя как бы бессознательно обязан-
ными продолжать страдать, причем телесно, чтобы оп-
равдать собственную эвакуацию, не говоря уже о после-
дующем увольнении в отставку, которую часть из них
никогда не могла бы себе простить под предлогом <како-
го-то там невроза>.
После первой мировой войны резко возросло значе-
ние невроза компенсации, то есть невроза, бессознатель
но затягиваемого с целью обеспечить непрерывную фи-
нансовую помощь. Опыт второй мировой войны потре-
бовал понимания того, что можно было бы назвать не-
врозом сверхкомпенсации, то есть бессознательным же-
ланием продолжать страдать, чтобы психологически с
избытком компенсировать свою слабость, вынудившую
подвести других; ибо многие из тех, кто стремился уйти
от действительности, были более преданными людьми,
76
чем сами о том подозревали. Наш совестливый санитар
тоже неоднократно испытывал как его голову <прошива-
ла> мучительная боль всякий раз, когда он выглядел оп-
ределенно лучше, или точнее, когда он сознавал, что ка-
кое-то время чувствовал себя хорошо, не обращая на это
внимания.
Мы с достаточной уверенностью-могли бы сказать:
морской пехотинец не подорвал бы здоровье таким спе-
цифическим образом, если бы за этим не стояли извест-
ные обстоятельства войны и боя; так же, как большин-
ство докторов не сомневалось бы в том, что у маленького
Сэма не могло быть судорожных припадков такой тяже-
сти без <соматической податливости>. Однако в обоих
случаях главной психологической и терапевтической за-
дачей остается понять, как эти комбинированные обсто-
ятельства ослабили .центральную защиту и какое специ-
фическое значение репрезентирует наступившее в резуль-
тате расстройство.
Признаваемые нами комбинированные обстоятель-
ства есть совокупность симультанных изменений в орга-
низме (изнурение и лихорадка), эго (нарушение идентич-
ности эго) и окружающей среде (групповая паника). Та-
кие изменения усугубляют друг друга, когда травматичес-
кая внезапность в одном ряду изменений выставляет не-
выполнимые требования уравновешивающей силе двух
других, или когда конвергенция главных тем придает всем-
изменениям выраженную общую специфичность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
доставить тебя домой>, тогда как другой возражал: <Не
подводи ребят. Раз они могу? справиться с этим, то. и ты
можешь>.
Что меня больше всего поражало, так это утрата та-
кими больными чувства идентичности. Они знали, кто
они, т. е. обладали личной идентичностью. Но дело об-
стояло так, как если бы, субъективно, жизнь каждого из
них больше не была (и никотаа не стала бы снова) связ-
ной. У них имело место серьезное нарушение того, что я
начал тогда называть идентичностью эго. Здесь достаточ-
но будет сказать, что чувство идентичности обеспечивает
способность опвдать себя обладающим непрерывностью
и тождественностью, и поступать соответственно. Во
многих случаях, в истории нервного расстройства в ре-
шающий момент происходила безобидная на вид вещь,
такая как появление автомата в нежелающих этого руках
нашего санитара. В данном случае автомат оказался сим-
волом зла, угрожавшего принципам, с помощью которых
данный конкретный человек пытался охранять личную
целостность (personal integrity) и социальное положение
в своей мирной жизни. Кроме того, тревога часто вспы-
хивала от внезапной мысли, что сейчас следовало бы быть
дома, покрасить крышу или оплатить тот счет, встр
титься с этим боссом или позвонить той девушке; и от
приводящего в отчаяние чувства, что всего этого, чему
следовало бы быть, уже никогда не будет. А это, по-види-
мому, в свою очередь существенно переплетается с од-
ной стороной американской жизни, которая будет пол-
ностью рассмотрена позднее. Имеется в виду, что многие
наши молодые мужчины сохраняют жизненные планы и
74
собственную идентичность опытным путем, следуя прин-
ципу, подсказанному ранним периодом американской
истории. Согласно этому принципу, мужчина должен
иметь, сохранять и защищать свободу следующего шага,
право сделать выбор и воспользоваться случаем. Разуме-
ется, американцы тоже остепеняются и, каждый занима-
ет свою социальную <нишу> в полном смысле слова.
Но и такая оседлость по убеждению предполагает
уверенность в том, что люди могли бы переместиться,
если бы захотели, в географическом, социальном или в
обоих измерениях сразу. Имеет значение именно свобода
выбора и убежденность, что никто не властен тебя огра-
ничивать или помыкать тобой. Поэтому контрастирую-
щие символы - владения, положения, одинаковости и
выбора, изменения, вызова - становятся для всех важ-
ными: В зависимости от непосредственной обстановки
эти символы могут обернуться благом или злом. Для на-
шего морского пехотинца оружие сделалось символом па-
дения его семьи и представляло все те скверные, совер-
шаемые в гневе поступки, которых он решил себе не
позволять. Таким образом, снова три одновременных про-
цесса вместо того, чтббы поддерживать друг друга, по-
видимому, взаимоусугубили присущие им. опасности.
(1) Группа. Эти солдаты как группа с определенной
идентичностью в вооруженных силах США испытывали
необходимость успешно овладеть положением. Вместо
этого, недоверие командованию вызвало панический ро-
пот. Наш санитар сопротивлялся панике, на которую врад
ли мог не обратить внимания, благодаря защитной пози-
ции столь часто занимаемой им в жизни - позиции спо-
койного и терпимого руководителя детей.
(2) Организм нашего пациента боролся за сохране-
ние гомеостаза под воздействием подпороговой паники и
проявлений острой инфекции, но был внезапно выведен
из строя сильной лихорадкой. Вопреки этому, морской
Эрик Г. Эриксон. Детство и общество
Часть первая
пехотинец держался из последних сил благодаря <убеж-
дению>, что мог <справиться со всем>.
(3) Эго пациента. Под тяжким бременем групповой
паники и нарастающей лихорадки.которым санитар вна-
чале не собирался уступать, его душевное равновесие было
нарушено из-за утраты внешней поддержки внутреннего
идеала; те самые командиры, которым он доверял, при-
казали ему (или он так думал) нарушить символическую
клятву, служившую весьма ненадежной основой самоува-
жения. Несомненно, случившееся открыло шлюзы инфан-
тильным побуждениям, которые он так строго удерживал
в состоянии напряженного ожидания. Ибо при всей его
стойкости только часть личности этого человека была
подлинно зрелой, тогда как другая часть поддерживалась
рухнувшими теперь подпорками. В таких условиях он не
мог вынести бездеятельности под бомбежкой, и что-то в
нем слишком легко уступило предложению эвакуировать-
ся. В этот момент ситуация изменилась, поскольку по-
явились новые осложнения. Будучи эвакуированными
солдаты чувствовали себя как бы бессознательно обязан-
ными продолжать страдать, причем телесно, чтобы оп-
равдать собственную эвакуацию, не говоря уже о после-
дующем увольнении в отставку, которую часть из них
никогда не могла бы себе простить под предлогом <како-
го-то там невроза>.
После первой мировой войны резко возросло значе-
ние невроза компенсации, то есть невроза, бессознатель
но затягиваемого с целью обеспечить непрерывную фи-
нансовую помощь. Опыт второй мировой войны потре-
бовал понимания того, что можно было бы назвать не-
врозом сверхкомпенсации, то есть бессознательным же-
ланием продолжать страдать, чтобы психологически с
избытком компенсировать свою слабость, вынудившую
подвести других; ибо многие из тех, кто стремился уйти
от действительности, были более преданными людьми,
76
чем сами о том подозревали. Наш совестливый санитар
тоже неоднократно испытывал как его голову <прошива-
ла> мучительная боль всякий раз, когда он выглядел оп-
ределенно лучше, или точнее, когда он сознавал, что ка-
кое-то время чувствовал себя хорошо, не обращая на это
внимания.
Мы с достаточной уверенностью-могли бы сказать:
морской пехотинец не подорвал бы здоровье таким спе-
цифическим образом, если бы за этим не стояли извест-
ные обстоятельства войны и боя; так же, как большин-
ство докторов не сомневалось бы в том, что у маленького
Сэма не могло быть судорожных припадков такой тяже-
сти без <соматической податливости>. Однако в обоих
случаях главной психологической и терапевтической за-
дачей остается понять, как эти комбинированные обсто-
ятельства ослабили .центральную защиту и какое специ-
фическое значение репрезентирует наступившее в резуль-
тате расстройство.
Признаваемые нами комбинированные обстоятель-
ства есть совокупность симультанных изменений в орга-
низме (изнурение и лихорадка), эго (нарушение идентич-
ности эго) и окружающей среде (групповая паника). Та-
кие изменения усугубляют друг друга, когда травматичес-
кая внезапность в одном ряду изменений выставляет не-
выполнимые требования уравновешивающей силе двух
других, или когда конвергенция главных тем придает всем-
изменениям выраженную общую специфичность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68