первое дает нам мнение, второе - истинное знание.
Но в диалоге "Тимей" мы обнаруживаем иную оценку Платоном зрения и иное
соотношение между двумя родами познания - с помощью глаз и с помощью ума:
"...осталось ответить, какова же высшая польза от глаз, ради которой бог их
нам даровал. Да, я говорю о зрении как об источнике величайшей для нас
пользы; вот и в нынешнем нашем рассуждении мы не смогли бы сказать ни
единого слова о природе вселенной, если бы никогда не видели ни звезд, ни
Солнца, ни Неба. Поскольку же день и ночь, круговороты месяцев и годов,
равноденствия и солнцестояния зримы, глаза открыли нам число, дали понятие
о времени и побудили исследовать природу вселенной, а из этого возникло то,
что называется философией и лучше чего не было и не будет подарка смертному
роду от богов. Я утверждаю, что именно в этом высшая польза очей".
Тут, видимо, явное противоречие. Зрение то противопоставляется мышлению в
качестве простого ощущения, то едва ли не отождествляется с мышлением, с
разумом. В самом деле, мы узнаем теперь, что Бог даровал нам зрение, чтобы
мы наблюдали "круговращения ума в небе", т.е. видели глазами то, что можно
только постигнуть умом.
Специфическое понимание зрения и его роли в познании, особое отношение
между зрением и мышлением - важная и характерная черта античной науки,
поэтому на ней мы остановимся подробнее, тем более что этот вопрос и
впоследствии неоднократно будет привлекать к себе наше внимание.
Зрение в качестве ощущения ставится Платоном выше других ощущений - слуха,
осязания, вкуса, обоняния. Платон объясняет превосходство зрения над
другими ощущениями весьма своеобразно. Вот что он говорит по этому поводу:
"Обращал ли ты внимание, до какой степени драгоценна эта способность видеть
и восприниматься зрением, созданная в наших ощущениях демиургом?
- Нет, не особенно.
- А ты взгляни на это вот как: чтобы слуху слышать, а звуку звучать,
требуется ли еще нечто третье, так, что когда оно отсутствует, ничто не
слышится и не звучит?
- Ничего третьего тут не нужно.
- Я думаю, что и для многих остальных ощущений - но не для всех - не
требуется ничего подобного... А разве ты не замечал, что это требуется для
зрения и для всего того, что можно видеть?
- Что ты говоришь?
- Какими бы зоркими и восприимчивыми к свету ни были у человека глаза, ты
ведь знаешь, он ничего не увидит и не различит, если попытается
пользоваться своим зрением без наличия чего-то третьего, специально для
этого предназначенного.
- Что же это, по-твоему, такое?
- То, что ты называешь светом.
- Ты прав.
- Значит, немаловажным началом связуются друг с другом зрительное ощущение
и возможность зрительно восприниматься; их связь ценнее всякой другой,
потому что свет драгоценен".
Платон, как видим, убежден, что при всех ощущениях, кроме зрительного,
ощущаемое и ощущающий орган соединяются между собой непосредственно -
убеждение, которое играет немалую роль в платоновском понимании знания и
которое затем пересматривается у Аристотеля. Одно только зрение
оказывается, по Платону, в особом положении: чтобы видеть, необходимо
наличие трех моментов: видимого предмета, видящего глаза и света, который
выполняет функцию посредника между первым и вторым. Но не потому только,
что зрительное ощущение предполагает наличие трех моментов вместо двух, оно
ставится Платоном выше других видов ощущений - дело тут еще и в том, что,
как подчеркивает Платон, посредствующий момент - свет сам по себе
"драгоценен". Свет как явление чувственного мира выделяется Платоном среди
других явлений; он выступает как особого рода явление, как представитель
мира сверхчувственного.
В этом смысле свет есть уже не просто явление, а символ: он символизирует
собой нечто другое, высшее. Различая мир видимый (чувственно данный) и мир
невидимый (умопостигаемый), Платон в то же время указывает в чувственном
мире аналог мира умопостигаемого, и этим аналогом является именно свет.
Свет солнца - это чувственный аналог света разума; и как источником и
средоточием всего умопостигаемого мира идей является, по Платону, идея
блага, так и солнце является средоточием всего видимого мира, источником
его видимости, зримости: "...чем будет благо в умопостигаемой области по
отношению к уму и умопостигаемому, тем в области зримого будет Солнце по
отношению к зрению и зрительно постигаемым вещам".
Теперь мы можем разобраться в том противоречии, с которым выше столкнулись
у Платона: с одной стороны, зрение, как вид ощущения, как "разглядывание
узоров на потолке", противостоит разуму; с другой - "глаза открыли нам
число", т.е. послужили источником разумного постижения.
Солнце - чувственный аналог идеи блага; зримый свет - аналог света
незримого, света разума, зрение - аналог умозрения, нечувственного,
интеллектуального созерцания идей. Но чувственный аналог двойствен, он
может играть двоякую роль: и вести к тому, аналогом чего он является, и
уводить от этого. Если мы будем рассматривать свет солнца как чувственный
аналог другого света, то с помощью солнечного света нам будет открываться
этот другой свет. Если же, напротив, мы будем рассматривать солнечный свет
сам по себе, то нам ничего посредством него не откроется. Все зависит тут
от направленности нашего рассмотрения: мы будем видеть в свете либо аналог
чего-то более высокого, либо просто чувственное явление - и ничего больше.
В первом случае глаза "откроют нам число", во втором - они увидят только
"узоры на потолке".
Итак, свет для Платона есть чувственный аналог сверхчувственной реальности:
способность, с помощью которой мы видим свет, - а именно зрение имеет
двойственный - "гибридный"? - характер. В самом деле, с одной стороны,
зрение - это такое же "ощущение", как и "осязание", "обоняние" и т.д.; ведь
оно "информирует" нас об эмпирической реальности. А с другой - зрение
способно, при соответствующей направленности его, видеть в эмпирическом
мире символы мира сверхэмпирического, например в небе - число.
Этот "двойственный" характер зрения совершенно аналогичен "двойственному"
характеру той стихии, которая служит "началом" для геометров и которую
Платон называет пространством. И, в самом деле, разве не с помощью зрения
открывается нам пространство? И зрение же открывает нам свет. Правда,
пространства мы не видим, а видим только предметы в пространстве; но ведь и
свет сам по себе мы тоже не видим, а видим "освещенные предметы". Свет -
это промежуточная реальность, он есть самое близкое к сверхчувственному
среди чувственных явлений, самое близкое к интеллигибельному среди
материального.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107