Эдуард Мартинович Скобелев
Пацаны купили остров
«В жизни, как и в искусстве,
двух правд не бывает – есть только
одна правда».
Федор Шаляпин
В октябре прошлого года крупнейшие телеграфные агентства мира сообщили о катастрофе, которую потерпел авиалайнер компании «Эйр-Франс», совершавший рейс Мехико – Париж. Связь с самолетом была потеряна где-то вблизи Кубы, что послужило затем поводом для самых фантастических домыслов.
Мы упоминаем об этом событии по той причине, что оно послужило завязкой всей необыкновенной истории, о которой рассказывается в настоящей книге.
Правдивость истории не вызывает сомнений, и то могут засвидетельствовать ее участники, оставшиеся в живых.
ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ?
Очнувшись, Алеша долго не мог понять, где он и что с ним. Он видел небо, море, песок, торчавшие из песка острые скалы, слышал шум прибойной волны, но не соображал, что все это значит: как будто потерялся ключик, которым человек отворяет мир, чтобы увидеть его во всей целостности. Ни слабости, ни страха не испытывал Алеша – тело будто исчезло, и все же что-то тревожило, а он никак не мог догадаться, что именно.
Наконец он вспомнил, как летел в самолете, и сразу ощутил страшное бессилие, полную вымотанность, когда невозможно даже пошевелить рукой.
Лицо горело, будто расцарапанное, а затем смазанное йодом. Он дотронулся до щеки – на пальцах остались следы крови, кровь была на песке, на рубашке – странная, светлая кровь.
Голова раскалывалась, тошнило. Тяжело было дышать – грудь давила оранжевая подушка спасательного пояса.
«Видимо, волна протащила лицом по камням… Хорошо, что хоть не захлебнулся…»
Волны покрупнее слегка приподнимали Алешу. Он испугался, что они могут утащить обратно в море, и решил было выпустить воздух из спасательного пояса. Но что бы он делал, если бы оказался в воде вновь?
«Отползти подальше…» Эта мысль пришла, когда из низких, сумрачных туч посыпался сильный дождь.
И вдруг Алеша догадался, что все его бессилие, вся его вялость – от жажды. «Пить», – одна эта мысль возбудила в нем такой порыв, что он перевернулся на бок.
Большой, плоский, как стол, камень возвышался перед ним, дождь скатывался с камня по ложбинке.
Алеша подполз к камню, припал губами к воде.
Напившись, положил голову на руки и – крепко уснул.
Удивительное дело – он спал, спал глубоко, но одновременно думал о том, что с ним произошло, и память легко и свободно переносила от события к событию – без всякой последовательности.
Он вспомнил черную, как колодец, ночь, оглушительные удары волн и рев ветра. Во рту было горько от соленой воды, знобило от холода и страха. Он то взлетал вверх, то стремительно падал вниз, то оказывался под водою и тогда старался не дышать, ждал, пока его вновь вытолкнет на поверхность.
Вспомнил и о том, что еще совсем недавно был в полной безопасности и считал себя счастливым человеком: провожая его из Мехико домой, в СССР, отец пообещал, что купит ко дню рождения компьютер, который играет в шахматы на уровне мастера, – будет возможность посостязаться, поиграть любимые блицы. Правда, отец обусловил покупку отличной учебой и заботой о матери. Мать родила сестренку Танюшку, но занемогла – врачи запретили ей возвращаться в Мехико. Бабушка с Танюшкой не справляется, и потому все надежды на него, на Алешу…
В Москву он летел с Иваном Васильевичем, товарищем отца, тоже работником советского торгпредства, веселым и добродушным человеком, который обещал отправить его из Москвы в Гродно, город, где Алеша родился и вырос, где сейчас были мать, Танюшка и бабушка…
Если он, Алеша, еще жив, то это заслуга Ивана Васильевича: когда самолет стало трясти, как телегу на ухабах, и в круглых оконцах заблистали молнии, Иван Васильевич надел на грудь Алеше спасательный пояс, который держал в кармане. Это был подарок какого-то фирмача, новинка – ее только собирались запустить в массовое производство. От существующих спасательных жилетов пояс отличался тем, что надевался за считанные секунды на любую одежду; при контакте с морской водой происходило автоматическое заполнение пояса легким газом, на плечевых лямках загорались сигнальные огни…
Алеша хотел поблагодарить Ивана Васильевича за заботу и за пояс, но самолет провалился в яму, а следом прямо в салоне вспыхнула ослепительная молния, и будто над самым ухом Алеши огромными ножницами разрезали огромный лист стали…
ДРУЗЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ
Очнулся Алеша от чьих-то настойчивых тормошений. Он открыл глаза – над ним склонилось озабоченное лицо пожилого человека в сомбреро. Человек повторял по-испански: «Откуда ты, мальчик? Что с тобой?..»
– Кто вы? – в свою очередь тихо спросил Алеша. Он хорошо говорил и понимал по-испански: почти пять лет посещал мексиканскую школу, одновременно самостоятельно занимаясь по программе советской школы. – Где мы находимся?
– Он жив, он жив! – послышались голоса. – Я вам говорил, что он жив. К мертвым обычно подползают крабы…
«Какие еще крабы?» – подумал Алеша и попросил:
– Пить!
– Эй, Педро, – сказал человек в сомбреро. – Видишь, он хочет пить. Судя по всему, он здорово-таки натерпелся. Принеси-ка баночку гуаявы, ты знаешь, где я ее запрятал. Это будет как раз кстати. Последнюю баночку – наиболее пострадавшему.
Старик усадил Алешу на песке, прислонив спиною к камню, и поднес к губам раскрытую банку со сладким соком. Алеша сделал несколько глотков и понял, что все происходящее не сон, а самая настоящая жизнь.
Теперь он хорошенько разглядел людей, которые окружали его. Кроме усатого старика в сомбреро тут были девчонка-подросток и два юноши: один низкорослый, толстый, другой – худощавый, высокий.
– Давай знакомиться, – подмигнув, сказал толстячок. – Меня зовут Педро… Это наш дядюшка Хосе. Это моя сестра Мария, а этот долговязый – брат Мануэль… Как твое имя?
– Меня зовут Алеша, Алексей… Я из Советского Союза… Вчера, кажется, вчера, ночью где-то здесь потерпел катастрофу пассажирский самолет… Я летел из Мехико домой.
Сочувствуя Алеше, старик и его племянники молчали.
– Может быть, кто-либо еще спасся, – неуверенно сказал Алеша. – Вы не из того самолета?
– Нет, – покачав головой, ответил старик. – Мы кубинцы. Три дня назад отплыли на моторной лодке из местечка под Пуэрто-Манати… Я не хочу причинить тебе лишней боли, парень, но если я видел именно твой самолет, то ты просто счастливчик… Самолет взорвался у самой воды.
Алеша зажмурил глаза. Непередаваемая боль сжала его сердце. Он подумал о людях, которые летели по своим делам, не подозревая, что летят навстречу смерти. Вспомнил Ивана Васильевича. «Почему все так жестоко?..»
– Послушай, компаньеро руссо, – сказал старик, – сейчас не время лить слезы, все мы хватили беды, и еще неизвестно, сохраним ли жизни… У нас нет ни воды, ни пищи, и что это за остров, который случайно принял нас, мы не знаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45