– Боуги – молодец! – Хики растягивал слова и, судя по всему, был под градусом. – Но самый талантливый из них – Митчум. Никакой игры и притворства, вот кто по-настоящему вживался в роль.
Карен молчала. Еще никогда время не тянулось так медленно; даже схватки, при которых она умоляла дочку не мучить ее и поскорее родиться, прошли быстрее. Казалось, Земля перестала вращаться только ради того, чтобы причинить боль семье Дженнингсов. Карен будто в безвременье попала... Есть на свете места, где оно царствует безраздельно, о некоторых мать Эбби знала лишь понаслышке: тюрьмы, монастыри; другие – поближе: приемные больниц напоминали огромные пузыри безвременья, в них попадали целые семьи, терпеливо ожидая, спасет ли шунтирование дедушкино сердце, а пересадка костного мозга – жизнь ребенка-инвалида. Сейчас такой пузырь образовался в спальне, только вот ребенок Карен не на операционном столе, а в лапах негодяя.
– Эй, ты жива? – позвал Хики.
– Едва-едва, – прошептала она, не сводя глаз с Фредерика Марча. Актер страшно напоминал отца – столько достоинства, сдержанности, чувствуется: за ним как за каменной стеной. А «Лучшие годы нашей жизни», где Марч исполняет роль парня, который, потеряв на войне руки, учится играть на рояле, она вообще без слез не могла смотреть и каждый раз...
– Спрашиваю, ты жива?
– Да!
– Значит, должна радоваться!
Похоже, Хики ищет повод поругаться. Ну уж нет, помогать ему она не будет...
– Знаешь, скольким людям бы еще жить да жить, а они умерли?
Карен удивленно вскинула брови: интересно, кого имеет в виду Джо?
– Да, знаю.
– Черта с два ты знаешь!
– Я же говорила, что была медсестрой...
– И гордишься этим? – вскипел похититель. – Люди в агонии бьются, а сестры, вместо того чтобы вколоть обезболивающее, красят гребаные ногти и смотрят на часы, дожидаясь, когда смена кончится!
Нет, этого она не потерпит!
– Да, я горжусь, что была медсестрой! Знаю, в больницах всякое случается, но медсестры делают только то, что скажет доктор. Нарушишь распоряжение – тут же увольняют.
Нахмурившись, Джо прильнул к широкому горлышку бутылки.
– О докторах лучше не напоминай!
Так, он ведь говорил: во всех предыдущих похищениях фигурировали семьи докторов. Заелись, мол, дорогие игрушки собирают... Но не только поэтому Джо избрал их в качестве жертвы! Дорогие вещи коллекционируют многие. Значит, каким-то образом врачи заставили его страдать, нанесли кровную обиду...
– Когда умерла твоя мать? – спросила Карен.
Повернув голову, Хики свирепо взглянул на пленницу:
– Тебе какое дело, черт подери?!
– Сам же только что напомнил: я человек. А еще пытаюсь разобраться, из-за чего ты злишься, да так сильно, что заставляешь страдать посторонних.
– Ты не разобраться хочешь, – погрозил пальцем Хики, – а корчишь добродетель, чтобы я растаял и девчонку твою пожалел.
– Неправда!
– Неужели?! – Бросив на женщину испепеляющий взгляд, Хики снова прильнул к бутылке. – Ладно, солнышко, раскрою секрет: вы мне не посторонние!
– Что?
Тонкие губы Джо тронула садистская улыбка.
– Ну, есть идеи?
Перед глазами будто мелькнула какая-то тень, и смутное подозрение заставило Карен содрогнуться.
– О чем это ты?
– Твой благоверный в университетской клинике работает?
– Вообще-то он сразу с несколькими сотрудничает.
Так оно и было, но именно на базе университета Уилл создавал и исследовал новые препараты. А еще числился штатным преподавателем и нередко читал лекции по анестезиологии.
Хики только отмахнулся.
– Но в университетской клинике тоже работает?
– Да, там мы и познакомились.
– Надо же, как романтично! А вот у меня эта клиника вызывает совсем другие чувства: в ней умерла моя мать.
Безотчетный страх, тот самый, что минуту назад заставил дрожать, ледяными щупальцами сжал сердце Карен.
– У мамы был рак гортани, – без всякого выражения проговорил Джо. – Ее до этого уже несколько раз резали, так что, казалось, ничего особенного. Однако во время той операции ей должны были надеть не то чулки, не то колготки специальные... ГКК, что ли?
– ГКТ, – поправила Карен. – Госпитальный компрессионный трикотаж. Когда пациент находится под анестезией, его применяют для стимуляции кровоснабжения ног.
– Наверное, – кивнул Хики. – Так или иначе, чертовы колготки не надели, и у мамы образовался тромб. Как бишь его, название на «пинбол» похоже...
– Эмбол...
– Да, точно.
– Уилл давал ей анестезию?
– Он самый, черт подери! Мама прямо на столе умерла, а они сказали: ничего нельзя было сделать. Но я вернулся и потолковал с хирургом. Он мне и объяснил: гребаный газовщик должен был проследить, чтобы на пациента надели чулки.
– Неправда! – вскричала Карен. – Анестезиолог за это не отвечает!
– Неужели?! Что еще скажешь?
– Это обязанность операционной медсестры, и то при условии, что хирург даст соответствующие указания. Сам доктор должен был проверить, надели чулки или нет.
– Тот мясник сказал: чулки хранятся в специальном ящике под столом, и за них отвечает газовщик.
– Да ты его, наверное, до смерти напугал, вот он и старался вину на другого переложить...
– Еще бы не испугался! – приподнявшись на локте, зло ухмыльнулся Хики. – Не беспокойся, говнюк тоже заплатил. Сполна...
– Ты подал на него в суд за преступную халатность?
– В суд? – гоготал Джо. – Нет, говорю же: он сполна расплатился.
– О чем это ты?
– А по-твоему, о чем я?
– Ты его убил?
– Р-раз и готово! – щелкнул пальцами Хики. – Представляешь, сколько людей я спас, замочив того мясника?
Стараясь не показывать страх, Карен попыталась вспомнить, не рассказывал ли Уилл о происшествии, похожем на то, что описал похититель. В голову ничего не приходило. Неудивительно... Горечь и обида за несостоявшуюся карьеру мешали слушать, когда супруг рассказывал о работе.
– Когда именно это случилось? Когда умерла твоя мама? Мой муж...
– Она не умерла, ясно тебе? – Хики трясся от негодования. – Ее убили! Доктора, которым плевать на чужую жизнь! Когда ей стало плохо, твоего Уилла даже в операционной не было. Он только в самом начале зашел и под занавес, когда все закончилось, остальное время там какая-то практикантка торчала.
«Медсестра-анестезиолог», – догадалась Карен, чувствуя, как сжимается сердце. В обычных плановых операциях медсестер-анестезиологов используют все чаще – это снижает стоимость и разгружает доктора, позволяя сосредоточиться на более сложных случаях. Карен нововведение не слишком нравилось: разве для медика одна операция может быть важнее другой?
– Думаю, наш доктор с биржевым маклером беседовал, – язвительно предположил Хики, снова опускаясь на подушки, – по гребаному мобильнику трещал, когда мама хрипела... В общем, он ее убил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83