– И, конечно, он живет недалеко от Горы Дзур.
– Да, – сказала Графиня. Потом она вздохнула. – Хотела бы я поехать вместе с вами.
Кааврен кивнул. – Я бы очень хотел этого.
– Увы, – сказала она. – Это невозможно. С тех пор, как муниципальное правительство исчезло, все должно делаться графством, а графство – это я.
Кааврен еще раз кивнул. – Если бы Пиро был здесь, он мог бы потребовать от города, что тот сам занимался своими делами. Но, с другой стороны, если бы Пиро был здесь, нам не надо было ехать вслед за ним.
Даро кивнула, пораженная исключительной точностью этого замечания.
– Я бы очень хотела сопровождать вас, сэр, – сказала Рёаана.
Кааврен улыбнулся. – Благодарю вас, моя дорогая, но, конечно, и это невозможно.
– Неужели, милорд, – сказала девушка. – Но-
– Да?
– Почему это невозможно? Мне кажется, что это не только возможно, но, напротив, очень просто.
Кааврен повернул голову и посмотрел на нее, чувствуя, как его глаза расширяются. – Как, вы серьезно?
– Милорд, уже по моему внешнему виду видно, когда я шучу.
– Вы хотите сопровождать меня?
– Да, милорд. Если я смогу.
Кааврен продолжал внимательно глядеть на нее. – И по какой причине?
Брови Рёааны поднялись. – Милорд? Вы хотите знать причину?
– Ну конечно. И вот доказательство: я спросил.
– Ну, это правда. Тогда я расскажу вам. Это та самая причина, из-за которой вы сами уехали из своего дома, когда были в моем возрасте.
– Как, вы считаете, что я уехал из дома, когда мне было столько же лет, как и вам сейчас? И что я сделал это по той же самой причине? – Свой вопрос Кааврен сопроводил вопросительным взглядом на Даро, которая в ответ только слегка пожала плечами, как если бы хотела сказать, что знания девочки пришли не от нее.
– Я не знаю точно, милорд, я просто предполагаю. Но разве я не права? – сказала Рёаана.
Кааврен прочистил горло. – Да, на самом деле вы не слишком ошиблись.
– И, милорд, могу ли я спросить, была ли у вас причина?
Кааврен хихикнул, как если бы понял, что юная Тиаса имела в виду. – Да, я вижу. Но, возможно, если вы все это понимаете, можете ли вы объяснить-
– Да?
– что мы скажем вашему отцу и вашей матери, если вы решите поучаствовать в этом приключении и сумеете так распорядиться собой, что во время его погибните.
– О, что до этого-
– Ну?
– Они поймут.
– Как они поймут?
– Без всяких сомнений.
– Прошу меня простить, моя дорогая девочка, но я не могу поверить в то, что они поймут это. Напротив, я убежден, что они ни в коем случае не поймут, и, более того, будут очень недовольны тем, как мы позаботились о молодой леди, которую они нам доверили. Я думаю, что если бы у меня была дочь вашего возраста, и если бы я отослал ее в какое-нибудь безопасное место, то я посчитал бы за очень плохой поступок, если бы ее опекуны послали ее в дикие места на поиски тех самых опасностей, от которых я надеялся защитить ее. На самом деле я чувствую, что более чем обеспокоен вашим поведением. Это мое мнение, и если вы думаете, что я неправ, хорошо, скажите мне это сейчас.
На лице Рёааны немедленно отразилось как горе, так и несогласие, тем не менее она не сказала ничего и только уставилась в пол веранды. Кааврен некоторое время смотрел на юную леди с вопросом, но, так как она не говорила ничего, опять перевел взгляд на океан-море.
Графиня, со своей стороны, несколько мгновений глядела на девушку, как если бы пыталась прочитать ее мысли по выражению лица.
– Милорд муж, – сказала Даро с легкой улыбкой. – Должна признаться, что есть одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вы не учли.
– Ну, – сказал Кааврен, – если есть что-то, что я не учел, тогда скажите мне, что это такое, и я обдумаю его.
– Я не прошу не о чем другом, – сказала Даро.
– И?
– Вот оно: Мать и отец нашей гостьи – то есть Малипон и Рёаанак – будут крайне недовольны, когда узнают, что их дочь держат в цепях, скованной по рукам и ногам.
– Как, в цепях?
– Безусловно.
– Но почему ее необходимо сковать цепями?
– Так как, – немедленно ответила Даро, – я убеждена, что она перекусит или перетрет любые веревки, какие бы мы не нашли.
Кааврен нахмурился. – И тем не менее, – сказал он, – я по прежнему не понимаю-
Даро хихикнула. – Милорд, я клянусь, что если мы не свяжем ее, она убежит вслед за вами, а ей намного безопаснее путешествовать в вашей компании, чем одной.
Кааврен, все еще хмурясь, несколько минут обдумывал это. Потом внезапно улыбнулся. – Вы правы, мадам, как и всегда.
Даро улыбнулась ему в ответ.
– Но моя дорогая, – сказал Кааврен. – А если с ней действительно что-то случится?
– Я сама объясню им это.
– Но поймут ли они это объяснение. Представим себе –
– Милорд-
– Да?
– Очень трудно решиться на такое, но, да, я уверена, что они поймут.
Кааврен медленно кивнул головой, потом, еще подумав, сказал, – Очень хорошо, пусть будет так, как вы сказали.
– Что означает? – сказала Рёаана, взглядывая на него с выражением человека, который едва ли осмеивался даже надеяться.
– Да, – сказал Кааврен. – Вы можете ехать со мной.
Юная Тиаса просияла, и уже собиралась говорить, как ее прервала повариха, которая пришла с поклоном и новостью, что у входа для слуг стоит гонец, принесший послание.
– Да? – сказала Даро. – И для кого это знаменитое послание? Оно для милорда Кааврена или для меня?
– Миледи, – сказала повариха, – оно для нашей гостьи.
– Послание для меня? – удивилась Рёаана.
– Совершенно точно, – ответила повариха.
– Хорошо, – сказала Даро, – тогда пусть этот гонец придет сюда, к нам.
Повариха поклонилась и вышла, вернувшись через несколько мгновений с Теклой, одетым в ливрею Дома Дзур. Этот достойный человек поклонился всем присутствующим, и потом, адресуясь к самой молодой из них, сказал, – Не вы ли, миледи, Рёаана из Дома Тиасы?
– Да, так меня зовут, – сказала она. – А у тебя есть послание для меня?
Текла опять поклонился, подтверждая ее слова, и сказал, – Ваше Лордство все поняло совершенно точно. У меня есть послание. – Сказав это, он вынул маленький, свернутый в трубочку кусок пергамента, перевязанный серебряной ленточкой. Девушка немедленно схватила послание, развязала ленточку, развернула пергамент и сказала, – А! Это от моей дорогой подруги, Ибронки, о которой я так много вам рассказывала.
– Да, действительно, – сказала Даро. – И что она пишет?
Рёаана засмеялась. – Она пишет, что умирает со скуки, и просит меня найти ей способ развлечься.
– Будет ответ? – спросил Текла.
– О, ответ? – сказала юная Тиаса. – Ну-, – она нахмурилась и умоляюще посмотрела сначала на Даро, а потом на Кааврена.
– Насколько я помню, твоя подруга Дзур, и примерно твоего возраста? – сказала Даро.
– В точности, – сказала Рёаана.
Кааврен и Даро обменялись взглядами, после чего Кааврен вздохнул и сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Да, – сказала Графиня. Потом она вздохнула. – Хотела бы я поехать вместе с вами.
Кааврен кивнул. – Я бы очень хотел этого.
– Увы, – сказала она. – Это невозможно. С тех пор, как муниципальное правительство исчезло, все должно делаться графством, а графство – это я.
Кааврен еще раз кивнул. – Если бы Пиро был здесь, он мог бы потребовать от города, что тот сам занимался своими делами. Но, с другой стороны, если бы Пиро был здесь, нам не надо было ехать вслед за ним.
Даро кивнула, пораженная исключительной точностью этого замечания.
– Я бы очень хотела сопровождать вас, сэр, – сказала Рёаана.
Кааврен улыбнулся. – Благодарю вас, моя дорогая, но, конечно, и это невозможно.
– Неужели, милорд, – сказала девушка. – Но-
– Да?
– Почему это невозможно? Мне кажется, что это не только возможно, но, напротив, очень просто.
Кааврен повернул голову и посмотрел на нее, чувствуя, как его глаза расширяются. – Как, вы серьезно?
– Милорд, уже по моему внешнему виду видно, когда я шучу.
– Вы хотите сопровождать меня?
– Да, милорд. Если я смогу.
Кааврен продолжал внимательно глядеть на нее. – И по какой причине?
Брови Рёааны поднялись. – Милорд? Вы хотите знать причину?
– Ну конечно. И вот доказательство: я спросил.
– Ну, это правда. Тогда я расскажу вам. Это та самая причина, из-за которой вы сами уехали из своего дома, когда были в моем возрасте.
– Как, вы считаете, что я уехал из дома, когда мне было столько же лет, как и вам сейчас? И что я сделал это по той же самой причине? – Свой вопрос Кааврен сопроводил вопросительным взглядом на Даро, которая в ответ только слегка пожала плечами, как если бы хотела сказать, что знания девочки пришли не от нее.
– Я не знаю точно, милорд, я просто предполагаю. Но разве я не права? – сказала Рёаана.
Кааврен прочистил горло. – Да, на самом деле вы не слишком ошиблись.
– И, милорд, могу ли я спросить, была ли у вас причина?
Кааврен хихикнул, как если бы понял, что юная Тиаса имела в виду. – Да, я вижу. Но, возможно, если вы все это понимаете, можете ли вы объяснить-
– Да?
– что мы скажем вашему отцу и вашей матери, если вы решите поучаствовать в этом приключении и сумеете так распорядиться собой, что во время его погибните.
– О, что до этого-
– Ну?
– Они поймут.
– Как они поймут?
– Без всяких сомнений.
– Прошу меня простить, моя дорогая девочка, но я не могу поверить в то, что они поймут это. Напротив, я убежден, что они ни в коем случае не поймут, и, более того, будут очень недовольны тем, как мы позаботились о молодой леди, которую они нам доверили. Я думаю, что если бы у меня была дочь вашего возраста, и если бы я отослал ее в какое-нибудь безопасное место, то я посчитал бы за очень плохой поступок, если бы ее опекуны послали ее в дикие места на поиски тех самых опасностей, от которых я надеялся защитить ее. На самом деле я чувствую, что более чем обеспокоен вашим поведением. Это мое мнение, и если вы думаете, что я неправ, хорошо, скажите мне это сейчас.
На лице Рёааны немедленно отразилось как горе, так и несогласие, тем не менее она не сказала ничего и только уставилась в пол веранды. Кааврен некоторое время смотрел на юную леди с вопросом, но, так как она не говорила ничего, опять перевел взгляд на океан-море.
Графиня, со своей стороны, несколько мгновений глядела на девушку, как если бы пыталась прочитать ее мысли по выражению лица.
– Милорд муж, – сказала Даро с легкой улыбкой. – Должна признаться, что есть одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вы не учли.
– Ну, – сказал Кааврен, – если есть что-то, что я не учел, тогда скажите мне, что это такое, и я обдумаю его.
– Я не прошу не о чем другом, – сказала Даро.
– И?
– Вот оно: Мать и отец нашей гостьи – то есть Малипон и Рёаанак – будут крайне недовольны, когда узнают, что их дочь держат в цепях, скованной по рукам и ногам.
– Как, в цепях?
– Безусловно.
– Но почему ее необходимо сковать цепями?
– Так как, – немедленно ответила Даро, – я убеждена, что она перекусит или перетрет любые веревки, какие бы мы не нашли.
Кааврен нахмурился. – И тем не менее, – сказал он, – я по прежнему не понимаю-
Даро хихикнула. – Милорд, я клянусь, что если мы не свяжем ее, она убежит вслед за вами, а ей намного безопаснее путешествовать в вашей компании, чем одной.
Кааврен, все еще хмурясь, несколько минут обдумывал это. Потом внезапно улыбнулся. – Вы правы, мадам, как и всегда.
Даро улыбнулась ему в ответ.
– Но моя дорогая, – сказал Кааврен. – А если с ней действительно что-то случится?
– Я сама объясню им это.
– Но поймут ли они это объяснение. Представим себе –
– Милорд-
– Да?
– Очень трудно решиться на такое, но, да, я уверена, что они поймут.
Кааврен медленно кивнул головой, потом, еще подумав, сказал, – Очень хорошо, пусть будет так, как вы сказали.
– Что означает? – сказала Рёаана, взглядывая на него с выражением человека, который едва ли осмеивался даже надеяться.
– Да, – сказал Кааврен. – Вы можете ехать со мной.
Юная Тиаса просияла, и уже собиралась говорить, как ее прервала повариха, которая пришла с поклоном и новостью, что у входа для слуг стоит гонец, принесший послание.
– Да? – сказала Даро. – И для кого это знаменитое послание? Оно для милорда Кааврена или для меня?
– Миледи, – сказала повариха, – оно для нашей гостьи.
– Послание для меня? – удивилась Рёаана.
– Совершенно точно, – ответила повариха.
– Хорошо, – сказала Даро, – тогда пусть этот гонец придет сюда, к нам.
Повариха поклонилась и вышла, вернувшись через несколько мгновений с Теклой, одетым в ливрею Дома Дзур. Этот достойный человек поклонился всем присутствующим, и потом, адресуясь к самой молодой из них, сказал, – Не вы ли, миледи, Рёаана из Дома Тиасы?
– Да, так меня зовут, – сказала она. – А у тебя есть послание для меня?
Текла опять поклонился, подтверждая ее слова, и сказал, – Ваше Лордство все поняло совершенно точно. У меня есть послание. – Сказав это, он вынул маленький, свернутый в трубочку кусок пергамента, перевязанный серебряной ленточкой. Девушка немедленно схватила послание, развязала ленточку, развернула пергамент и сказала, – А! Это от моей дорогой подруги, Ибронки, о которой я так много вам рассказывала.
– Да, действительно, – сказала Даро. – И что она пишет?
Рёаана засмеялась. – Она пишет, что умирает со скуки, и просит меня найти ей способ развлечься.
– Будет ответ? – спросил Текла.
– О, ответ? – сказала юная Тиаса. – Ну-, – она нахмурилась и умоляюще посмотрела сначала на Даро, а потом на Кааврена.
– Насколько я помню, твоя подруга Дзур, и примерно твоего возраста? – сказала Даро.
– В точности, – сказала Рёаана.
Кааврен и Даро обменялись взглядами, после чего Кааврен вздохнул и сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106