– Маленькая, изогнутая? Рядом с ней повернете налево и направитесь к океану, – пояснил он. – Счастливого пути.
Я поехала мимо огромных трейлеров, припаркованных тут и там, красных кирпичных зданий с надписями «Таможенная служба США» и «Федеральный морской терминал». Сам порт представлял собой ряды гигантских складов с оранжевыми контейнерами, выстроившимися у погрузочных платформ, как животные, кормящиеся у корыта. За пристанью, в устье реки Джеймс пришвартовались два контейнеровоза, «Евроклип» и «Сириус», каждый был вдвое длиннее футбольного поля. Над открытыми люками размером с хороший бассейн грохотали портовые краны высотой в несколько сот футов.
Желтые ленты, укрепленные на дорожных ограничителях, окружали стоявший на платформе контейнер. Рядом никого не было. Я почти не заметила признаков присутствия полиции, кроме служебного синего «шевроле» на бетонированной площадке перед доками. Водитель, сидя за рулем, разговаривал с мужчиной в белой рубашке и галстуке. Вся работа остановилась. Грузчики в касках и жилетах с отражательными полосами скучали, попивая газировку, минеральную воду, или курили.
Я набрала номер своего отдела и попросила Филдинга.
– Во сколько нас известили о трупе?
– Подождите. Сейчас проверю. – Послышался шелест бумаг. – В десять пятьдесят три.
– А во сколько его нашли?
– Гм, кажется, Андерсон этого не знала.
– Как она могла этого не знать?
– Как я уже говорил, она новенькая.
– Филдинг, я не вижу ни одного полицейского, кроме нее... по крайней мере я подозреваю, что это она. Что точно она сказала, когда сообщила о трупе?
– Разложился; она просила, чтобы на место выехали именно вы.
– Специально запросила меня?
– Ну конечно. Вас просят все. Здесь ничего нового. Но она сообщила, что вас посоветовал вызвать Марино.
– Марино? – удивленно спросила я. – Марино сказал, чтобы она вызвала меня?
– Да. Я подумал, он поступил достаточно бесцеремонно.
Я вспомнила, что Марино собирался появиться на месте преступления, и рассердилась еще больше. Он поручает какой-то новенькой практически командовать мной, а если он сочтет нужным, то подъедет и посмотрит, как мы справляемся.
– Филдинг, когда вы в последний раз разговаривали с ним? – спросила я.
– Несколько недель назад. Надо сказать, он меня разозлил.
– Но не так, как разозлюсь я, когда он наконец решит показаться здесь, – пообещала я.
Докеры наблюдали, как я вылезла из машины и открыла багажник. Я вынула чемодан с рабочими принадлежностями, комбинезон с кроссовками и, пока шла к немаркированной полицейской машине, чувствовала, как меня словно ощупывают глазами, поэтому с каждым шагом все больше раздражалась. Неудобство доставлял и тяжелый чемодан, стучавший по ноге.
Мужчина в рубашке и галстуке, закрыв глаза от солнца, с несчастным видом смотрел, как медленно кружатся над портом два вертолета с телевизионщиками. Ему явно было жарко.
– Проклятые репортеры, – пробормотал он, переводя на меня взгляд.
– Я ищу детектива, который отвечает за место преступления.
– Это я, – раздался женский голос из «шевроле».
Я наклонилась и посмотрела в окно на сидевшую за рулем молодую женщину. У нее был темный загар, коротко остриженные, зачесанные назад каштановые волосы, прямой нос и твердый подбородок. Глаза смотрели жестко. Детектив Андерсон была одета в потертые джинсы-клеш, зашнурованные черные кожаные ботинки и белую футболку. Она носила пистолет на бедре, полицейский значок на цепочке был спрятан под футболкой. Вовсю работал кондиционер, легкий рок из радиоприемника смешивался с переговорами по рации.
– Детектив Андерсон? – спросила я.
– Рене Андерсон. Собственной персоной. А вы, наверное, док, о которой я так много слышала, – сказала она с высокомерием, свойственным, по моему мнению, большинству людей, не знающих своего дела.
– Я Джо Шоу, управляющий портом, – представился мужчина. – Должно быть, это насчет вас звонила охрана.
Он был примерно моего возраста, блондин с ярко-голубыми глазами и морщинами от слишком частого пребывания на солнце. По его виду можно было догадаться, что он ненавидит Андерсон и все, что случилось этим днем.
– Можете рассказать что-нибудь полезное, прежде чем я приступлю к работе? – спросила я у Андерсон, стараясь перекрыть шум кондиционера и рокот вертолетов. – Например, почему это место не охраняют полицейские?
– Они мне не нужны, – ответила она, открывая дверцу. – Сюда не так просто проникнуть, как вы могли заметить.
Я поставила рабочий чемодан на землю. Когда Андерсон подошла ко мне, я была поражена ее миниатюрностью.
– Я немногое могу рассказать, – заметила она. – Сами все видите. Контейнер с протухшим трупом внутри.
– Нет, вы многое можете мне рассказать, детектив Андерсон. Как было обнаружено тело и когда? Видели ли вы его? Подходил ли кто-нибудь к нему? Не уничтожены ли улики на месте преступления? На последний вопрос вам лучше ответить отрицательно, иначе будете виноваты лично.
Она рассмеялась. Я начала натягивать комбинезон.
– Никому и в голову не пришло подходить близко, – произнесла она. – На это просто нет охотников.
– Чтобы узнать, что находится в контейнере, необязательно в него заходить, – прибавил Шоу.
Я сменила обувь на черные кроссовки и натянула бейсболку. Андерсон широко раскрытыми глазами смотрела на мой «мерседес».
– Может, мне тоже пойти работать в полицию штата? – ухмыльнулась она.
Я смерила ее взглядом и посоветовала:
– Если собираетесь входить внутрь, предлагаю переодеться.
– Мне нужно сделать пару звонков, – сказала Андерсон и отошла.
– Не люблю советовать людям, как нужно выполнять их работу, – осторожно произнес Шоу, – но что, черт возьми, здесь происходит? У нас в порту покойник, а копы присылают эту маленькую дрянь!
Желваки у него играли, со лба скатывался пот.
– Знаете, в нашем деле много не заработаешь, если не крутиться. Однако прошло уже два с половиной часа, и ничего еще не крутится.
Он изо всех сил старался не выругаться при мне.
– Мне, конечно, жаль умершего, – продолжил он, – но очень хотелось бы, чтобы вы сделали все, что требуется, и уехали. – Шоу снова сердито посмотрел на небо. – Это касается и журналистов.
– Мистер Шоу, – спросила я, – что перевозили в контейнере?
– Немецкое фотооборудование. Вам следует знать, что пломба на контейнере не повреждена, поэтому не похоже, чтобы кто-то трогал груз.
– Контейнер пломбирует отправитель?
– Да.
– Это означает, что, когда корабль отплыл, тело, живое или мертвое, скорее всего находилось внутри?
– Похоже на то. Номера соответствуют зарегистрированным на таможне, внешне – ничего необычного. Кстати, груз растаможен пять дней назад. Поэтому мы сразу поставили его на платформу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100