ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– возразил колдун с жаром. Он понял, что похож на оправдывающегося, и захлопнул рот, из которого готовилась вылиться длинная тирада. – Но я вовсе не чудовище, желающее смерти всего сущего.
– Да! Один коготь этого чудовища, вот кто ты! – обвиняющее сказала Изуэль и быстро возвела очи горе. – Но Священное Белое Облако накажет все, что рядится в черный цвет!
– Глупости! Все эти краски – бредни и чушь! – снова закричал Сорген. – Мне плевать на них, на оба этих проклятых цвета… Я просто человек, который отомстил за родителей и за себя самого.
Изуэль опять отшатнулась, на этот раз не садясь, а просто пятясь в угол. Она спрятала лицо в ладонях, словно уже больше не могла смотреть на собеседника. Сорген сделал небольшой, опасливый шаг к ней и заговорил, теперь уже тихим, почти вкрадчивым голосом.
– Послушай меня, Изуэль! Ведь ты должна помнить меня! Шесть лет – не такой уж большой промежуток для человеческой памяти. Бледный, плохо одетый юноша, который приезжал в замок твоего отца и не мог оторвать взгляда от грациозной девушки! Она была для него настоящим идеалом женщины и недостижимой мечтой.
– Ах вот как… – она медленно отняла руки от лица, чтобы поглядеть на Соргена долгим, испытывающим взором. – Уязвленный юнец, которому не досталась вожделенная женщина! Ради этого ты привел сюда полчища варваров, которые изнасиловали твою собственную родину??
– Нет!!! – заорал Сорген, теряя самообладание и сжимая руки в кулаки. Изуэль закрыла глаза и отвернулась, в то же время гордо выпрямляясь, будто бы в ожидании удара. – Нет, нет и нет!!! Разве можно так извращать происшедшее? Я должен был отомстить за смерть своего отца, безумие матери и все прочие беды, на которые обрекли нашу семью.
– И чем же я насолила твоей семье и тебе? – спросила Изуэль, не поворачивая головы. – Чем я провинилась перед тобой, за что ты лишил меня разом и счастья, и любви, и еще многих, невозвратных более вещей?
– Что? – осекся Сорген. – Хочешь сказать, что ты была счастлива в доме этих ублюдков? Любила этого тупицу Лорму?
– Да! – горько усмехнулась Изуэль. Величавым движением она вернула Соргену взгляд. – Или же ты считал, что я должна была выбрать тебя, серенького замухрышку с грязными ногтями и в застиранной одежонке? Ты думал, Сима и Лорма не могут любить и окружать счастьем и умиротворением любимых женщин? Какой же ты глупец!
Выпрямившись, Сорген закусил губу и кое-как выдавил из себя:
– Ах так! Это все слова, которые ты можешь сказать мне? «Замухрышка» и «грязнуля в обносках»?? Хорошо. Хорошо. Ты знаешь? Ты права, абсолютно права. Я был глупцом и слепцом, блуждавшим в каких-то своих дурацких фантазиях. И теперь, когда ты сказала мне о том, кто я такой на самом деле, я это ясно увидел.
– Ты… несчастный, заблудший мальчик! – прошептала Изуэль. – Сейчас мне даже почти что жаль тебя… несмотря на все то, что ты сделал.
Сорген тихо рассмеялся, опустив голову и качая ей из стороны в сторону.
– Судьба зло насмехается над тобой, колдун. Она ведет тебя прямиком в топки Вечногорящего мира. Ты станешь поленом, поддерживающим огонь злобы Трех Черных Демонов! – торжественно и тихо проговорила Изуэль. Сорген, словно впав в ступор, кивал вослед ее словам и твердил:
– Точно! Это точно.
– Для мира, для всего доброго и прекрасного, что в нем есть, ты уже потерян, и спасти больше ничего нельзя, – продолжала Изуэль. Сорген не замечал, что она стала медленно выходить из своего угла – шажок за шажком, и с каждым новым движением в глазах женщины разгорался дикий, безумный огонь. – Ради всех, кто остался еще жить, ради всех их надежд и счастья, ты должен быть остановлен!
На последнем шаге она запустила руку в свои растрепанные волосы и выудила оттуда длинную заколку – не меньше мизинца длиной. Сорген потерянно смотрел, как женщина сделал резкий замах, на мгновение застыла и, выдохнув еще раз «Должен быть остановлен!!», нанесла удар. Все так же бессознательно, колдун выставил перед собой левую руку и перехватил тонкое запястье, когда острие заколки уже коснулось куртки на груди. Изуэль вздрогнула, очнувшись от транса, в который вогнала себя размеренными фразами. Скривившись от страха и бессильной злобы, она взвыла:
– Демон! Ты отвратительный демон!!!
Если бы всю ненависть, горевшую в ее глаза, можно было выплеснуть наружу, то шатер и оба его обитателя превратились бы в пепел. Сорген заставил себя смотреть в эти заполненные яростью колодцы и видеть там, за черным пламенем гнева, конец своего жизненного пути. В этот момент он четко осознал, что пришел к самому краю пропасти, за которым колеблется только черная пустота. Ни стремлений, ни поводов, чтобы оставаться в живых. Он дошел до конца; теперь есть только одна возможность. Родиться заново. Снова попасть на начало дороги, которой он прошел один раз, но на этот раз пройти ее правильно. Прожить еще раз. Возродиться. Вернуться из мертвых. Но сначала нужно умереть, ведь без этого просто никак. Прыжок вперед в бездонную тьму – полет – и возвращение! Неважно, как он сможет вернуться, неважно, как сможет восстать из мертвых и получить в распоряжение новую жизнь. Тот, кто задумается над подобными вопросами, никогда не сможет шагнуть в пропасть. Так ведь, Призрак?
– Так ведь, Призрак? – повторил Сорген вслух. Воздев лицо, он попытался отыскать Призрака в полутьме над своей головой и, со счастливой улыбкой на губах, резко воткнул заколку в грудь, как раз между ребрами, в том месте, где билось сердце. Из-за резкой боли он не смог сдержать вскрика и, как в тисках, сжал хрупкую руку Изуэли, которую не выпускал из хватки. Кровь выступила из раны и мгновенно пропитала рубаху и шерстяной борт крутки, сбежала по заколке на запястье Изуэли и темными пятнами выступила на рукаве ее платья. Женщина тоже закричала и стала биться, пытаясь вырваться из сведенных смертельной судорогой пальцев Соргена. Как только она отпустила заколку, ей удалось выскользнуть и отпрыгнуть обратно в угол; в тот же момент колдун зашатался и стал заваливаться навзничь. Черный кровавый ручеек выбежал из уголка рта и зазмеился по подбородку. Затем самая последняя усмешка перекосила губы Соргена: он тяжело выдохнул через нос, выдувая капли крови, упал и закрыл глаза.
Он уже не видел и не слышал, как в шатер ворвались наемники во главе с Лимбулом, как они вопили и кривили лица в плаксивых гримасах, словно были не воинами, а испуганными бабами. Он не видел, как обезумевший от увиденного Термез одним яростным ударом срубил голову несчастной Изуэли, а потом стал пинать ее труп, изрыгающий потоки крови на матрас.
… И в тот самый момент, когда черные потоки смыли последнюю усмешку с лица мертвого Соргена, далеко-далеко от него в пространствах и измерениях родились три новые улыбки, довольные и зловещие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112