Они вы глядели устало и печально, кожу их покрывали язвы и порезы, из которых сочилась кровь. Люди! Смертные люди, такие же, как он сам, обращенные в рабство, подумал Каспар с отвращением… и страхом.
Как ни злился он на народ Иномирья, а слюнки все же потекли. Чего только не было на столе! Запеченная утка, тушеная зайчатина, оленьи седла, окорока с медом, марципаны и печенье, кровяные колбасы, шипучие вина, густой сидр… и пироги с яблоками. Пироги с яблоками Каспар просто обожал. Кругом веселились, танцевали и пели прекрасные дамы, одетые в платья цвета колокольчиков, нарциссов, анютиных глазок и брионий. Туда и обратно сновали слуги с серебряными блюдами в руках, от которых пахло самыми разнообразными пряностями. Каспар пожирал глазами лососину в сладком кляре, тарталетки и заварные пирожные. Вот бы поварихе из Торра-Альты на это посмотреть!.. Есть хотелось до дрожи.
Папоротник взвизгнул от ужаса, увидев поднос с жирной олениной на ребрышках.
– Как они могли?
Брид ухватила его за руку и обняла за плечо.
– Идите сюда, вы сядете за высоким столом, вместе со старейшинами, – любезно пригласила их Нуйн. – Я распоряжусь, чтобы оленину не подавали.
В руках она держала связку длинных ключей, а глаз не сводила со Свирели, которую Брид не выпускала из рук. Каспар вспомнил, что семена у ясеня напоминают по виду ключи.
Одна из старейшин взяла Каспара за руку и шепнула ему на ухо:
– Идем, сядь со мною. – Она была стройная, с очень печальными глазами. Каспар взглянул на руну у нее на поясе и узнал Сайлле, дух ивы. – Расскажешь, почему вы считаете, что должны вернуться, когда по закону вам следует оставаться здесь. Вы ведь обманули смерть от волчьих зубов. Скажи, почему ради вас мы должны нарушить правила?
– Потому что если Брид не вернется домой и не найдет себе преемницу, Троица погибнет. Тогда люди забудут, как поклоняться Великой Матери, и уничтожат ее.
– Значит, ты просишь не за себя? А самому-то тебе, зачем назад? Необходимо лишь возвращение твоей спутницы.
Об этом Каспар раньше не думал. Он почувствовал, что вот-вот расплачется от скорби по утерянной жизни.
– Да, – честно сказал он. – Я не могу представить вам причины, по которой должен вернуться. Но вот Брид должна оказаться дома непременно.
– Тебе больно, мальчик, – склонила голову Сайлле. – Отхлебни сладкого питья, отведай вкусной еды, и ты забудешь боль. Людям всегда бывает тяжело, когда они здесь оказываются. Слишком часто они в своей жизни скрывают правду о своих желаниях, и потому после смерти высвободившиеся страсти глубоко вгрызаются в их души. Печально это видеть.
– Но где они? – спросил Каспар. – Где все люди? Тут кругом только старейшины и лесничие, а прислуживает им лишь крохотная горстка смертных.
– В лесу, разумеется – если не считать тех, что находятся в замке Абалон. Все должны отправляться в лес. Иные задерживаются там надолго, прочие спешат. Все должны преодолеть опасности леса прежде, чем достигнут Аннуина.
– А кто попадает в замок?
– Те, кто пытается обмануть смерть, – грустно ответила Сайлле. – Они остаются в подземельях замка до тех пор, пока Круг не решит, что с ними делать, или пока их не убедят следовать дальше по доброй воле.
– Долго ли это?
– Убеждают их быстро, лесничие умелы. А вот членам Высокого Круга договориться друг с другом бывает нелегко. Страйф, например, всегда со всеми спорит. А время идет… Здесь трудно сказать, сколько лет…
– Лет?!
– Да, конечно, лет. Десятки, может быть – сотни. Каспар оказался на грани отчаяния.
– Видишь ли, – продолжила Сайлле, – мы лишь хотим, чтобы они перешли в следующую часть круга, где их ждет совершенное блаженство и забвение, а после – рождение вновь. Но некоторые этого не хотят. Они предпочитают страдать в надежде вернуться к своим любимым… Или к своим врагам. Сама я этого не понимаю, однако и боль их переносить не могу. По моему мнению, их следует отправлять назад. Но Фагос и Нуйн со мною не соглашаются. А теперь ешь и пей. Ничего лучше ты в своей жизни не пробовал.
Каспар рад был принять это предложение, однако тут кто-то наступил ему на ногу. Он хотел было возмутиться, но понял, что это не один из яркоглазых золотоволосых жителей Ри-Эрриш, а человек, хоть и необычно одетый.
Человек смотрел на Каспара суровым взглядом и твердо произнес:
– Ничего не трогайте. Не пейте яблочного вина.
– Что за глупости? Отведай, тебе станет лучше, – проговорила Сайлле материнским тоном.
– Ничего не трогайте. Тронете – никогда не вернетесь домой.
– Лесничие! – воскликнула Сайлле. – Лесничие, уведите это существо! Уведите!
Ее голос взметнулся, словно порыв ветра, и немедля несколько лесничих подскочили и ухватили несчастного за руки. Одет он был в старомодную котту и штаны – такие носили еще лет семьсот назад, а говорил в торра-альтанской манере и чуть с придыханием, как Брид.
– Не троньте их еду, сир, – еще раз крикнул незнакомец, когда его уже тащили прочь.
Брид держала в руке яблоко, но теперь замерла, не откусив. Сидевший рядом с нею мрачный мужчина, Тинне, яростно приказал:
– Ешь!
– Не буду! – Брид встала, прижимая к груди Свирель. – Если вы нас не выслушаете, я отправлю Свирель в небытие, туда, где вы ее никогда не найдете. Я Одна-из-Трех и обладаю необходимой силой.
Только бы они не догадались, что это блеф, подумал Каспар и в то же время улыбнулся. Наконец-то! Вот она, настоящая Брид. Должно быть, это оттого, что здесь нет Талоркана и некому ее смущать.
– Вы пытались обмануть нас, – сказал он громче, чем собирался, – подсунули заколдованную еду. – Каспар схватил стоявшее перед ним блюдо и швырнул через весь стол, так что из перевернутых чаш полилось вино и молоко. – А обещали нам честный суд!
Что за мерзость! Бессмертные с ним играют, дурачатся, как будто его жизнь семена одуванчика, которые можно сдуть просто так… Каспару хотелось домой.
– Если мы вернем вам Свирель Дуйра, отпустите ли вы нас?
– Отчего бы и нет, милый, – мягко ответила Сайлле. – Успокойся и выпей яблочного вина. Я знаю, что оно тебе понравится. Боль пройдет.
Она протянула Каспару сияющий бокал, и тот, ничего уже не боясь, вышиб его у Сайлле из рук.
– Лесничие! – закричал Страйф. – Усмирите это существо! Сайлле, что ты делаешь? Вечно ты всем сочувствуешь, а у нас из-за тебя неприятности. Пора бы научиться не жалеть таких, как он. Они похитители времени, они вне закона. А наше дело – следить, чтобы все подчинялись закону богов. Их надо наказать.
– Но не без суда, – объявил Дуйр. – Все они должны пойти под суд.
Двенадцать членов Высокого Круга принялись спорить между собой, а тринадцатый, Страйф, кричал лесничим:
– Уведите этого раба!
– Ты бесчувственный, – укорила его Сайлле. – Ты не дал им ни малейшей возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Как ни злился он на народ Иномирья, а слюнки все же потекли. Чего только не было на столе! Запеченная утка, тушеная зайчатина, оленьи седла, окорока с медом, марципаны и печенье, кровяные колбасы, шипучие вина, густой сидр… и пироги с яблоками. Пироги с яблоками Каспар просто обожал. Кругом веселились, танцевали и пели прекрасные дамы, одетые в платья цвета колокольчиков, нарциссов, анютиных глазок и брионий. Туда и обратно сновали слуги с серебряными блюдами в руках, от которых пахло самыми разнообразными пряностями. Каспар пожирал глазами лососину в сладком кляре, тарталетки и заварные пирожные. Вот бы поварихе из Торра-Альты на это посмотреть!.. Есть хотелось до дрожи.
Папоротник взвизгнул от ужаса, увидев поднос с жирной олениной на ребрышках.
– Как они могли?
Брид ухватила его за руку и обняла за плечо.
– Идите сюда, вы сядете за высоким столом, вместе со старейшинами, – любезно пригласила их Нуйн. – Я распоряжусь, чтобы оленину не подавали.
В руках она держала связку длинных ключей, а глаз не сводила со Свирели, которую Брид не выпускала из рук. Каспар вспомнил, что семена у ясеня напоминают по виду ключи.
Одна из старейшин взяла Каспара за руку и шепнула ему на ухо:
– Идем, сядь со мною. – Она была стройная, с очень печальными глазами. Каспар взглянул на руну у нее на поясе и узнал Сайлле, дух ивы. – Расскажешь, почему вы считаете, что должны вернуться, когда по закону вам следует оставаться здесь. Вы ведь обманули смерть от волчьих зубов. Скажи, почему ради вас мы должны нарушить правила?
– Потому что если Брид не вернется домой и не найдет себе преемницу, Троица погибнет. Тогда люди забудут, как поклоняться Великой Матери, и уничтожат ее.
– Значит, ты просишь не за себя? А самому-то тебе, зачем назад? Необходимо лишь возвращение твоей спутницы.
Об этом Каспар раньше не думал. Он почувствовал, что вот-вот расплачется от скорби по утерянной жизни.
– Да, – честно сказал он. – Я не могу представить вам причины, по которой должен вернуться. Но вот Брид должна оказаться дома непременно.
– Тебе больно, мальчик, – склонила голову Сайлле. – Отхлебни сладкого питья, отведай вкусной еды, и ты забудешь боль. Людям всегда бывает тяжело, когда они здесь оказываются. Слишком часто они в своей жизни скрывают правду о своих желаниях, и потому после смерти высвободившиеся страсти глубоко вгрызаются в их души. Печально это видеть.
– Но где они? – спросил Каспар. – Где все люди? Тут кругом только старейшины и лесничие, а прислуживает им лишь крохотная горстка смертных.
– В лесу, разумеется – если не считать тех, что находятся в замке Абалон. Все должны отправляться в лес. Иные задерживаются там надолго, прочие спешат. Все должны преодолеть опасности леса прежде, чем достигнут Аннуина.
– А кто попадает в замок?
– Те, кто пытается обмануть смерть, – грустно ответила Сайлле. – Они остаются в подземельях замка до тех пор, пока Круг не решит, что с ними делать, или пока их не убедят следовать дальше по доброй воле.
– Долго ли это?
– Убеждают их быстро, лесничие умелы. А вот членам Высокого Круга договориться друг с другом бывает нелегко. Страйф, например, всегда со всеми спорит. А время идет… Здесь трудно сказать, сколько лет…
– Лет?!
– Да, конечно, лет. Десятки, может быть – сотни. Каспар оказался на грани отчаяния.
– Видишь ли, – продолжила Сайлле, – мы лишь хотим, чтобы они перешли в следующую часть круга, где их ждет совершенное блаженство и забвение, а после – рождение вновь. Но некоторые этого не хотят. Они предпочитают страдать в надежде вернуться к своим любимым… Или к своим врагам. Сама я этого не понимаю, однако и боль их переносить не могу. По моему мнению, их следует отправлять назад. Но Фагос и Нуйн со мною не соглашаются. А теперь ешь и пей. Ничего лучше ты в своей жизни не пробовал.
Каспар рад был принять это предложение, однако тут кто-то наступил ему на ногу. Он хотел было возмутиться, но понял, что это не один из яркоглазых золотоволосых жителей Ри-Эрриш, а человек, хоть и необычно одетый.
Человек смотрел на Каспара суровым взглядом и твердо произнес:
– Ничего не трогайте. Не пейте яблочного вина.
– Что за глупости? Отведай, тебе станет лучше, – проговорила Сайлле материнским тоном.
– Ничего не трогайте. Тронете – никогда не вернетесь домой.
– Лесничие! – воскликнула Сайлле. – Лесничие, уведите это существо! Уведите!
Ее голос взметнулся, словно порыв ветра, и немедля несколько лесничих подскочили и ухватили несчастного за руки. Одет он был в старомодную котту и штаны – такие носили еще лет семьсот назад, а говорил в торра-альтанской манере и чуть с придыханием, как Брид.
– Не троньте их еду, сир, – еще раз крикнул незнакомец, когда его уже тащили прочь.
Брид держала в руке яблоко, но теперь замерла, не откусив. Сидевший рядом с нею мрачный мужчина, Тинне, яростно приказал:
– Ешь!
– Не буду! – Брид встала, прижимая к груди Свирель. – Если вы нас не выслушаете, я отправлю Свирель в небытие, туда, где вы ее никогда не найдете. Я Одна-из-Трех и обладаю необходимой силой.
Только бы они не догадались, что это блеф, подумал Каспар и в то же время улыбнулся. Наконец-то! Вот она, настоящая Брид. Должно быть, это оттого, что здесь нет Талоркана и некому ее смущать.
– Вы пытались обмануть нас, – сказал он громче, чем собирался, – подсунули заколдованную еду. – Каспар схватил стоявшее перед ним блюдо и швырнул через весь стол, так что из перевернутых чаш полилось вино и молоко. – А обещали нам честный суд!
Что за мерзость! Бессмертные с ним играют, дурачатся, как будто его жизнь семена одуванчика, которые можно сдуть просто так… Каспару хотелось домой.
– Если мы вернем вам Свирель Дуйра, отпустите ли вы нас?
– Отчего бы и нет, милый, – мягко ответила Сайлле. – Успокойся и выпей яблочного вина. Я знаю, что оно тебе понравится. Боль пройдет.
Она протянула Каспару сияющий бокал, и тот, ничего уже не боясь, вышиб его у Сайлле из рук.
– Лесничие! – закричал Страйф. – Усмирите это существо! Сайлле, что ты делаешь? Вечно ты всем сочувствуешь, а у нас из-за тебя неприятности. Пора бы научиться не жалеть таких, как он. Они похитители времени, они вне закона. А наше дело – следить, чтобы все подчинялись закону богов. Их надо наказать.
– Но не без суда, – объявил Дуйр. – Все они должны пойти под суд.
Двенадцать членов Высокого Круга принялись спорить между собой, а тринадцатый, Страйф, кричал лесничим:
– Уведите этого раба!
– Ты бесчувственный, – укорила его Сайлле. – Ты не дал им ни малейшей возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107