Тут у одного типа, Бринкуэлл его фамилия, кажется, можно взять напрокат вполне приличных лошадей.
- Пожалуй, так я и сделаю.
- Джок остается. К нему приедет лихая блондинка. Ты не против?
- Кто? Я? Конечно, нет.
- Как прекрасно прошел уикенд.
- Мне показалось, что ты веселился вовсю.
- Совсем как в прежние времена - до эры экономики,
Марджори сказала Джоку:
- Как ты думаешь. Тони знает о Бивере?
- Конечно, нет.
- Я не говорила Аллану. Как ты считаешь, он знает?
- Сомневаюсь.
- Ох, Джок, и чем это кончится?
- Бивер ей скоро надоест.
- Беда в том, что Биверу на нее наплевать. Не то она его в два счета бросила б... Она себя ведет как последняя идиотка.
- А я бы сказал, что она на редкость ловко обтяпывает свои дела, если хочешь знать мое мнение.
Другая супружеская пара тоже обменялась впечатлениями:
- Как ты думаешь, Марджори и Аллан знают о Бренде?
- Наверняка нет.
Бренда сказала Аллану:
- Тони рад-радешенек, правда?
- Веселится напропалую.
- Он меня начинал беспокоить... Ведь никак не подумаешь, что он подозревает о моих шашнях?
- Ну что ты, да ему и в голову никогда не придет. Бренда сказала:
- Понимаешь, я не хочу, чтоб ему было плохо... Марджори ведет себя так, словно она моя гувернантка.
- Вот как? Мы не обсуждали этого вопроса.
- Тогда от кого же ты узнал?
- Дорогая моя, до этой минуты я и понятия не имел, что ты водишь шашни. И сейчас ни о чем тебя не расспрашиваю.
- А... а я думала, все знают.
- У тех, кто пускается в загул, одна беда: или им кажется, что никто о них не знает, или что все на свете знают. А на самом деле только дамы вроде Полли или Сибил считают делом своей жизни разузнать подноготную каждого; остальных это просто не интересует.
- А.
Позже Аллан сказал Марджори:
- Бренда пыталась со мной откровенничать по поводу Бивера.
- Я не знала, что ты знаешь.
- Еще бы я не знал. Просто я решил не допускать, чтобы она меня посвящала: она и так вообразила себя пупом земли.
- Не могу тебе передать, как мне не нравится это увлечение. Ты знаком с Бивером?
- Встречался. Впрочем, пусть они с Тони сами разбираются - это не наше дело.
V
Блондинка Джока звалась миссис Рэттери. У Тони сложилось впечатление о ней из случайно услышанных сплетен Поллй и из отрывочной информации, оброненной Джеком. Было ей слегка за тридцать. Где-то в Коттсморе жил несколько обесчещенный майор Рэттери с сильно подмоченной репутацией, за которым она когда-то была замужем. Американка по происхождению, но уже полностью ассимилировавшаяся, богатая, она не имела движимой и недвижимой собственности, за исключением той, что помещалась в пяти огромных сундуках. Джек положил на нее глаз прошлым летом в Биаррице и снова пленился ею в Лондоне, где она крупно играла в бридж, причем очень удачливо, часов по шесть-семь кряду и меняла отель в среднем раз в три недели. Время от времени она запойно кололась морфием; тогда она забрасывала бридж и по нескольку дней безвыходно сидела у себя в номере, изредка подкрепляясь холодным молоком.
Она прилетела днем в понедельник. В первый раз гость прибывал в Хеттон подобным образом, и все домочадцы были заметно взволнованы. Истопник и один из садовников под управлением Джока натянули простыни в парке, чтобы обозначить посадочную площадку, и подожгли сырые листья - указать направление ветра. Пять сундуков заурядно прибыли поездом в сопровождении пожилой вышколенной горничной. В одном из сундуков миссис Рэттери привезла собственные простыни; простыни были не шелковые, не цветные, без кружев и каких бы то ни было украшений, кроме небольших, строгих фонограмм.
Тони, Джок и Джон вышли посмотреть, как она приземлится. Она вылезла из кабины, потянулась, отстегнула наушники кожаного шлема и пошла к ним навстречу. "Сорок две минуты, - сказала она, - совсем неплохо при встречном ветре".
Высокая и прямая, в шлеме и комбинезоне, она казалась почти суровой; нет, совсем иначе представлял ее Тони. Где-то в глубинах подсознания у него засел довольно нелепый образ хористки в шелковых трусиках и лифчике, выскакивающей из огромного, перевитого лентами пасхального яйца с криком:
"Гульнем, ребятишки!" Миссис Рэттери приветствовала их сдержанно и непринужденно.
- Вы в среду поедете на охоту? - спросил ее Джон. - Знаете, у нас будет охотничий сбор.
- Я бы поехала на полдня, если б достала лошадь. Я в первый раз буду охотиться в этом году.
- И я тоже.
- Значит, мы оба будем чувствовать себя скованно. - Она говорила с ним, как с ровесником. - Ты мне покажешь окрестности.
- Наверное, сначала обложат Брутонский лес. Там есть большая лиса, мы с папой ее видели. Когда они остались одни, Джок сказал:
-Хорошо, что ты приехала. Как тебе показался Тони?
- Это он женат на той красотке, которую мы встретили в "Кафе де Пари"?
- Да.
- Ты еще про нее сказал, что она влюблена в того молодого человека?
- Да.
- Странный у нее вкус. Напомни, как его зовут.
- Тони Ласт. Чудовищный дом, правда?
- Разве? Я не очень разбираюсь в домах.
Миссис Рэттери оказалась неприхотливым гостем: ее не приходилось развлекать. после обеда она вытащила четыре колоды карт и принялась раскладывать на столике в курительной сложнейший пасьянс, которого ей хватило на весь вечер.
- Ложитесь, не дожидайтесь меня, - сказала она. - Я не сойду с места, пока он не выйдет. Он иногда часами не выходит.
Ей показали, где выключить свет, и оставили за пасьянсом.
На следующий день Джок сказал:
- У тебя на ферме есть чушки?
- Есть.
- Ты не станешь возражать, если я взгляну на них?
- Ни в коей мере. Но зачем?
- А там есть человек, который за ними ходит? Он сможет про них рассказать?
- Есть.
- Так я, пожалуй, проведу там все утро. Мне в скором времени придется выступать в палате о чушках.
Миссис Рэттери они не видели до самого обеда. Тони был уверен, что она спит, пока она не вышла из утренней комнаты в комбинезоне.
- Я проснулась рано, - сказала она, - спустилась вниз и увидала, как рабочие обдирают потолок. Я не удержалась - и присоединилась к ним. Надеюсь, вы не против.
Днем они поехали в ближайшие конюшни, выбрать лошадей. После чая Тони сел писать письмо Бренде; за последние несколько недель он пристрастился писать письма.
"Как прекрасно прошел уикенд (писал он). Благодарю тебя
тысячекратно за твою доброту. Очень хотел бы, чтоб ты приехала и на
следующий уикенд или осталась подольше в этот раз, но, разумеется, я
все понимаю. Лихая блондинка совершенно не такая, как мы себе
представляли, - очень невозмутимая и отчужденная. Совсем не в обычном
вкусе Джека. Убежден, что она не имеет ни малейшего представления о
том, где она находится или как меня зовут.
Работа в утренней комнате идет полным ходом. Сегодня мастер мне
сказал, что к концу недели они начнут обшивать стены хромированными
панелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
- Пожалуй, так я и сделаю.
- Джок остается. К нему приедет лихая блондинка. Ты не против?
- Кто? Я? Конечно, нет.
- Как прекрасно прошел уикенд.
- Мне показалось, что ты веселился вовсю.
- Совсем как в прежние времена - до эры экономики,
Марджори сказала Джоку:
- Как ты думаешь. Тони знает о Бивере?
- Конечно, нет.
- Я не говорила Аллану. Как ты считаешь, он знает?
- Сомневаюсь.
- Ох, Джок, и чем это кончится?
- Бивер ей скоро надоест.
- Беда в том, что Биверу на нее наплевать. Не то она его в два счета бросила б... Она себя ведет как последняя идиотка.
- А я бы сказал, что она на редкость ловко обтяпывает свои дела, если хочешь знать мое мнение.
Другая супружеская пара тоже обменялась впечатлениями:
- Как ты думаешь, Марджори и Аллан знают о Бренде?
- Наверняка нет.
Бренда сказала Аллану:
- Тони рад-радешенек, правда?
- Веселится напропалую.
- Он меня начинал беспокоить... Ведь никак не подумаешь, что он подозревает о моих шашнях?
- Ну что ты, да ему и в голову никогда не придет. Бренда сказала:
- Понимаешь, я не хочу, чтоб ему было плохо... Марджори ведет себя так, словно она моя гувернантка.
- Вот как? Мы не обсуждали этого вопроса.
- Тогда от кого же ты узнал?
- Дорогая моя, до этой минуты я и понятия не имел, что ты водишь шашни. И сейчас ни о чем тебя не расспрашиваю.
- А... а я думала, все знают.
- У тех, кто пускается в загул, одна беда: или им кажется, что никто о них не знает, или что все на свете знают. А на самом деле только дамы вроде Полли или Сибил считают делом своей жизни разузнать подноготную каждого; остальных это просто не интересует.
- А.
Позже Аллан сказал Марджори:
- Бренда пыталась со мной откровенничать по поводу Бивера.
- Я не знала, что ты знаешь.
- Еще бы я не знал. Просто я решил не допускать, чтобы она меня посвящала: она и так вообразила себя пупом земли.
- Не могу тебе передать, как мне не нравится это увлечение. Ты знаком с Бивером?
- Встречался. Впрочем, пусть они с Тони сами разбираются - это не наше дело.
V
Блондинка Джока звалась миссис Рэттери. У Тони сложилось впечатление о ней из случайно услышанных сплетен Поллй и из отрывочной информации, оброненной Джеком. Было ей слегка за тридцать. Где-то в Коттсморе жил несколько обесчещенный майор Рэттери с сильно подмоченной репутацией, за которым она когда-то была замужем. Американка по происхождению, но уже полностью ассимилировавшаяся, богатая, она не имела движимой и недвижимой собственности, за исключением той, что помещалась в пяти огромных сундуках. Джек положил на нее глаз прошлым летом в Биаррице и снова пленился ею в Лондоне, где она крупно играла в бридж, причем очень удачливо, часов по шесть-семь кряду и меняла отель в среднем раз в три недели. Время от времени она запойно кололась морфием; тогда она забрасывала бридж и по нескольку дней безвыходно сидела у себя в номере, изредка подкрепляясь холодным молоком.
Она прилетела днем в понедельник. В первый раз гость прибывал в Хеттон подобным образом, и все домочадцы были заметно взволнованы. Истопник и один из садовников под управлением Джока натянули простыни в парке, чтобы обозначить посадочную площадку, и подожгли сырые листья - указать направление ветра. Пять сундуков заурядно прибыли поездом в сопровождении пожилой вышколенной горничной. В одном из сундуков миссис Рэттери привезла собственные простыни; простыни были не шелковые, не цветные, без кружев и каких бы то ни было украшений, кроме небольших, строгих фонограмм.
Тони, Джок и Джон вышли посмотреть, как она приземлится. Она вылезла из кабины, потянулась, отстегнула наушники кожаного шлема и пошла к ним навстречу. "Сорок две минуты, - сказала она, - совсем неплохо при встречном ветре".
Высокая и прямая, в шлеме и комбинезоне, она казалась почти суровой; нет, совсем иначе представлял ее Тони. Где-то в глубинах подсознания у него засел довольно нелепый образ хористки в шелковых трусиках и лифчике, выскакивающей из огромного, перевитого лентами пасхального яйца с криком:
"Гульнем, ребятишки!" Миссис Рэттери приветствовала их сдержанно и непринужденно.
- Вы в среду поедете на охоту? - спросил ее Джон. - Знаете, у нас будет охотничий сбор.
- Я бы поехала на полдня, если б достала лошадь. Я в первый раз буду охотиться в этом году.
- И я тоже.
- Значит, мы оба будем чувствовать себя скованно. - Она говорила с ним, как с ровесником. - Ты мне покажешь окрестности.
- Наверное, сначала обложат Брутонский лес. Там есть большая лиса, мы с папой ее видели. Когда они остались одни, Джок сказал:
-Хорошо, что ты приехала. Как тебе показался Тони?
- Это он женат на той красотке, которую мы встретили в "Кафе де Пари"?
- Да.
- Ты еще про нее сказал, что она влюблена в того молодого человека?
- Да.
- Странный у нее вкус. Напомни, как его зовут.
- Тони Ласт. Чудовищный дом, правда?
- Разве? Я не очень разбираюсь в домах.
Миссис Рэттери оказалась неприхотливым гостем: ее не приходилось развлекать. после обеда она вытащила четыре колоды карт и принялась раскладывать на столике в курительной сложнейший пасьянс, которого ей хватило на весь вечер.
- Ложитесь, не дожидайтесь меня, - сказала она. - Я не сойду с места, пока он не выйдет. Он иногда часами не выходит.
Ей показали, где выключить свет, и оставили за пасьянсом.
На следующий день Джок сказал:
- У тебя на ферме есть чушки?
- Есть.
- Ты не станешь возражать, если я взгляну на них?
- Ни в коей мере. Но зачем?
- А там есть человек, который за ними ходит? Он сможет про них рассказать?
- Есть.
- Так я, пожалуй, проведу там все утро. Мне в скором времени придется выступать в палате о чушках.
Миссис Рэттери они не видели до самого обеда. Тони был уверен, что она спит, пока она не вышла из утренней комнаты в комбинезоне.
- Я проснулась рано, - сказала она, - спустилась вниз и увидала, как рабочие обдирают потолок. Я не удержалась - и присоединилась к ним. Надеюсь, вы не против.
Днем они поехали в ближайшие конюшни, выбрать лошадей. После чая Тони сел писать письмо Бренде; за последние несколько недель он пристрастился писать письма.
"Как прекрасно прошел уикенд (писал он). Благодарю тебя
тысячекратно за твою доброту. Очень хотел бы, чтоб ты приехала и на
следующий уикенд или осталась подольше в этот раз, но, разумеется, я
все понимаю. Лихая блондинка совершенно не такая, как мы себе
представляли, - очень невозмутимая и отчужденная. Совсем не в обычном
вкусе Джека. Убежден, что она не имеет ни малейшего представления о
том, где она находится или как меня зовут.
Работа в утренней комнате идет полным ходом. Сегодня мастер мне
сказал, что к концу недели они начнут обшивать стены хромированными
панелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57