- Интересно.
Теперь он уже и сам не верил тому, что с ним произошло, и не хотел
ничего выяснять, хотя давно понял, что избежать проверки не удастся.
Госсейн повернулся к детектору лжи. Положив руку на металлические
контакты, он произнес:
- Ты слышал все, что здесь говорилось. Твое мнение?
- Подтвердить или опровергнуть ваши слова не представляется
возможным. У вас суждение основано на человеческом восприятии. У вас -
память Гилберта Госсейна I, включая и сцену убийства, настолько реальную,
что я не могу утверждать, что вы не умерли. В вашем мозгу по-прежнему не
содержится информации, позволяющей определить, кто вы такой на самом деле.
Надо было что-то решать. Госсейн наклонился, развязал женщине ноги и
помог ей встать.
- Мы уйдем вместе, - пояснил он. - Примерно через милю я вас отпущу,
и вы сможете вернуться и освободить мужа.
В этом и заключался его план. Он хотел остаться с ней наедине и
подробно передать слова Патриции Харди - конечно, не называя ее имени - о
заговоре и Прескотте, а дальше пусть решает сама.
Он рассказал все без утайки, пока они шла последние четверть мили,
потом развязал ей руки. Она так долго молчала, что он добавил:
- Джон Прескотт может помешать вам предать дело огласке. Но если он
верит в нуль-А принципы, не исключено, что ему придется отказаться
выполнить приказ своего начальства. Крепко подумайте, прежде чем
поделиться с ним тем, что я вам сообщил.
Женщина вздохнула.
- Я понимаю, - сказала она.
- Кстати, спросил Госсейн, - каков принцип работы госпиталя? - Ему
давно хотелось выяснить этот вопрос.
- Разве вы не знаете? - ответила она. - Все мы работаем только на
добровольных началах. Больница зарегистрирована. Когда происходит
несчастный случай и требуется госпитализация, робот обзванивает ближайшие
клиники. В последнее время мы в основном отказывались принимать пациентов,
потому что... - Она замолчала и посмотрела на Госсейна своим ясным
взглядом. - Спасибо вам за все. Большое спасибо. - Чуть поколебавшись, она
добавила: - Я ничего от него не скрою, я ему верю. Но постараюсь сделать
это позже, чтобы вы успели уйти.
- Желаю удачи, - только и нашел что сказать Госсейн.
Он остался стоять на месте, глядя на ее удаляющуюся фигуру.
"Женщина-учитель, - подумал он, - женщина-врач, родная, все понимающая,
любимая. Женщина! Не подделка, не грубая имитация мужчины. Ее поступки
говорили о ней как о человеке в полном нуль-А смысле этого слова, ведь
даже столкнувшись с непредвиденным и потеряв много сил, она сохранила
любовь сердца и благородство души".
Он очнулся от своих мыслей и, резко повернувшись, пошел по
направлению к лесу. Трава мягко пружинила под ногами и была чуть примята,
как будто до него теплыми душистыми вечерами то тропинке гуляли счастливые
влюбленные пары. Сладкий, необъяснимо приятный аромат висел в воздухе,
омытом полуденным дождем, смешиваясь с запахом зеленой травы. Постепенно
затихая, журчала речка. Он вошел в тень гигантских деревьев.
После яркого дневного света ему показалось, что он очутился в мрачной
пещере. Он двигался по коридору, все время менявшему направление,
расширявшемуся в огромные холлы, сужавшемуся до такой степени, что
приходилось пробираться через переплетение корней, но всегда с крышей над
головой, так что неба не было видно. Он понимал, что здесь легко
заблудиться. Но компас поможет держать хотя бы приблизительное
направление. Все равно, другого пути нет.
Постепенно тени стали сгущаться. Наступал вечер. Он уже смирился с
мыслью, что придется ночевать в глухой чаще, когда, обогнув один из
стволов, вышел на большую открытую поляну. Тщательно подыскав удобное
место, он совсем было собрался прилечь, но в это время робоплан, бесшумно
скользнувший над невысоким холмом, приземлился футах в пятидесяти от него,
подпрыгнул и, прокатившись вперед, остановился. В носовой его части
вспыхнул прожектор. Описав короткую дугу, луч уперся в Госсейна, сверкая,
как миниатюрное солнце. Из громкоговорителя послышался голос:
- Гилберт Госсейн, я ваш друг, но не могу ничего объяснить, пока вы
не подниметесь на борт. Чтобы избежать ненужных споров и задержек, хочу
обратить ваше внимание на автоматические ружья. Побег невозможен.
Госсейн посмотрел на уродливые дула, торчащие из отверстий фюзеляжа и
следовавшие за каждым его движением. Вряд ли теперь имело значение, друг
перед ним или враг.
Не говоря ни слова, он подошел к робоплану, забрался внутрь и уселся
в одно из кресел. Дверь мгновенно захлопнулась. Прожектор погас.
Летательный аппарат взвился в небо.
9
Госсейн смотрел на черную поверхность земли, постепенно теряющую
очертания. Мир гигантских деревьев и высоких гор слился с ночной мглой.
Робоплан без опознавательных знаков продолжал подниматься. Прошло минут
пять, и постепенно они перешли в горизонтальный полет. Вспыхнул свет, и
бесстрастный голос произнес:
- В течение последующих десяти минут вы можете задавать любые
вопросы. Остальное я объясню перед самой посадкой.
Госсейну потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл
сказанного. ЛЮБЫЕ вопросы. Это было настолько неожиданно, что сначала он
растерялся. Правда, первый из них не вызывал сомнений.
- Кто ты?
- Агент Машины Игр.
Госсейн облегченно вздохнул.
- Значит, я говорю с Машиной?
- Только косвенно. Она способна получать сообщения с Венеры, но не
может передавать на межпланетных волнах.
- Ты сам по себе?
- Я следую инструкциям.
Госсейн набрал полную грудь воздуха.
- Кто я такой?
Он ждал, затаив дыхание, чувствуя огромное напряжение во всем теле.
- Мне очень жаль, но вы теряете драгоценное время, - ответил
робоплан. - Я не обладаю информацией о вашем прошлом и могу дать оценку
лишь происходящим событиям.
Госсейн обессиленно откинулся на спинку кресла.
- Может, это знает Машина? - с надеждой в голосе спросил он.
- Все может быть, но лично мне ничего не известно.
- Но ведь я должен хоть что-то о себе знать! - в отчаянии воскликнул
Госсейн. - Скажи мне хотя бы, почему я помню, как меня убили?
- Ваше тело, - сказал робоплан, - было обезображено до неузнаваемости
и почти полностью сгорело. Но я понятия не имею, как получилось, что вы
еще живы. Мистер Госсейн, я самым настойчивым образом рекомендую вам
задавать вопросы, касающиеся положения дел на Венере. Или, может быть, вы
предпочитаете, чтобы я вкратце рассказал, что происходит перед неминуемым
вторжением на эту планету?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Теперь он уже и сам не верил тому, что с ним произошло, и не хотел
ничего выяснять, хотя давно понял, что избежать проверки не удастся.
Госсейн повернулся к детектору лжи. Положив руку на металлические
контакты, он произнес:
- Ты слышал все, что здесь говорилось. Твое мнение?
- Подтвердить или опровергнуть ваши слова не представляется
возможным. У вас суждение основано на человеческом восприятии. У вас -
память Гилберта Госсейна I, включая и сцену убийства, настолько реальную,
что я не могу утверждать, что вы не умерли. В вашем мозгу по-прежнему не
содержится информации, позволяющей определить, кто вы такой на самом деле.
Надо было что-то решать. Госсейн наклонился, развязал женщине ноги и
помог ей встать.
- Мы уйдем вместе, - пояснил он. - Примерно через милю я вас отпущу,
и вы сможете вернуться и освободить мужа.
В этом и заключался его план. Он хотел остаться с ней наедине и
подробно передать слова Патриции Харди - конечно, не называя ее имени - о
заговоре и Прескотте, а дальше пусть решает сама.
Он рассказал все без утайки, пока они шла последние четверть мили,
потом развязал ей руки. Она так долго молчала, что он добавил:
- Джон Прескотт может помешать вам предать дело огласке. Но если он
верит в нуль-А принципы, не исключено, что ему придется отказаться
выполнить приказ своего начальства. Крепко подумайте, прежде чем
поделиться с ним тем, что я вам сообщил.
Женщина вздохнула.
- Я понимаю, - сказала она.
- Кстати, спросил Госсейн, - каков принцип работы госпиталя? - Ему
давно хотелось выяснить этот вопрос.
- Разве вы не знаете? - ответила она. - Все мы работаем только на
добровольных началах. Больница зарегистрирована. Когда происходит
несчастный случай и требуется госпитализация, робот обзванивает ближайшие
клиники. В последнее время мы в основном отказывались принимать пациентов,
потому что... - Она замолчала и посмотрела на Госсейна своим ясным
взглядом. - Спасибо вам за все. Большое спасибо. - Чуть поколебавшись, она
добавила: - Я ничего от него не скрою, я ему верю. Но постараюсь сделать
это позже, чтобы вы успели уйти.
- Желаю удачи, - только и нашел что сказать Госсейн.
Он остался стоять на месте, глядя на ее удаляющуюся фигуру.
"Женщина-учитель, - подумал он, - женщина-врач, родная, все понимающая,
любимая. Женщина! Не подделка, не грубая имитация мужчины. Ее поступки
говорили о ней как о человеке в полном нуль-А смысле этого слова, ведь
даже столкнувшись с непредвиденным и потеряв много сил, она сохранила
любовь сердца и благородство души".
Он очнулся от своих мыслей и, резко повернувшись, пошел по
направлению к лесу. Трава мягко пружинила под ногами и была чуть примята,
как будто до него теплыми душистыми вечерами то тропинке гуляли счастливые
влюбленные пары. Сладкий, необъяснимо приятный аромат висел в воздухе,
омытом полуденным дождем, смешиваясь с запахом зеленой травы. Постепенно
затихая, журчала речка. Он вошел в тень гигантских деревьев.
После яркого дневного света ему показалось, что он очутился в мрачной
пещере. Он двигался по коридору, все время менявшему направление,
расширявшемуся в огромные холлы, сужавшемуся до такой степени, что
приходилось пробираться через переплетение корней, но всегда с крышей над
головой, так что неба не было видно. Он понимал, что здесь легко
заблудиться. Но компас поможет держать хотя бы приблизительное
направление. Все равно, другого пути нет.
Постепенно тени стали сгущаться. Наступал вечер. Он уже смирился с
мыслью, что придется ночевать в глухой чаще, когда, обогнув один из
стволов, вышел на большую открытую поляну. Тщательно подыскав удобное
место, он совсем было собрался прилечь, но в это время робоплан, бесшумно
скользнувший над невысоким холмом, приземлился футах в пятидесяти от него,
подпрыгнул и, прокатившись вперед, остановился. В носовой его части
вспыхнул прожектор. Описав короткую дугу, луч уперся в Госсейна, сверкая,
как миниатюрное солнце. Из громкоговорителя послышался голос:
- Гилберт Госсейн, я ваш друг, но не могу ничего объяснить, пока вы
не подниметесь на борт. Чтобы избежать ненужных споров и задержек, хочу
обратить ваше внимание на автоматические ружья. Побег невозможен.
Госсейн посмотрел на уродливые дула, торчащие из отверстий фюзеляжа и
следовавшие за каждым его движением. Вряд ли теперь имело значение, друг
перед ним или враг.
Не говоря ни слова, он подошел к робоплану, забрался внутрь и уселся
в одно из кресел. Дверь мгновенно захлопнулась. Прожектор погас.
Летательный аппарат взвился в небо.
9
Госсейн смотрел на черную поверхность земли, постепенно теряющую
очертания. Мир гигантских деревьев и высоких гор слился с ночной мглой.
Робоплан без опознавательных знаков продолжал подниматься. Прошло минут
пять, и постепенно они перешли в горизонтальный полет. Вспыхнул свет, и
бесстрастный голос произнес:
- В течение последующих десяти минут вы можете задавать любые
вопросы. Остальное я объясню перед самой посадкой.
Госсейну потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл
сказанного. ЛЮБЫЕ вопросы. Это было настолько неожиданно, что сначала он
растерялся. Правда, первый из них не вызывал сомнений.
- Кто ты?
- Агент Машины Игр.
Госсейн облегченно вздохнул.
- Значит, я говорю с Машиной?
- Только косвенно. Она способна получать сообщения с Венеры, но не
может передавать на межпланетных волнах.
- Ты сам по себе?
- Я следую инструкциям.
Госсейн набрал полную грудь воздуха.
- Кто я такой?
Он ждал, затаив дыхание, чувствуя огромное напряжение во всем теле.
- Мне очень жаль, но вы теряете драгоценное время, - ответил
робоплан. - Я не обладаю информацией о вашем прошлом и могу дать оценку
лишь происходящим событиям.
Госсейн обессиленно откинулся на спинку кресла.
- Может, это знает Машина? - с надеждой в голосе спросил он.
- Все может быть, но лично мне ничего не известно.
- Но ведь я должен хоть что-то о себе знать! - в отчаянии воскликнул
Госсейн. - Скажи мне хотя бы, почему я помню, как меня убили?
- Ваше тело, - сказал робоплан, - было обезображено до неузнаваемости
и почти полностью сгорело. Но я понятия не имею, как получилось, что вы
еще живы. Мистер Госсейн, я самым настойчивым образом рекомендую вам
задавать вопросы, касающиеся положения дел на Венере. Или, может быть, вы
предпочитаете, чтобы я вкратце рассказал, что происходит перед неминуемым
вторжением на эту планету?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53