– Ой! Вы здесь, сэр.
– Как видите. Какие проблемы?
– Нам позвонил мистер Бэррингтон, спросил, где вы. Я обещала, что как только вас увижу, сразу же передам, что ему надо с вами встретиться. Кстати, он звонил по вашему телефону.
– Я только что вернулся. А откуда он звонил?
– Отсюда. Я имею в виду, из кабинета мистера Диксона, сэр.
– Уже? А мне казалось, что он не выйдет раньше понедельника.
Жабловски наморщила нос.
– Не терпится в чужие сапоги запрыгнуть. А может, решил застать нас врасплох. Мак-Ларен сказал...
– Начнем с того, что отбросим всякие предубеждения, – одернул ее Слайдер. – Надо же дать человеку шанс.
– Хорошо, шеф, пусть будет по-вашему, – сказала Жабловски, демонстрируя всем своим видом, что она в корне не согласна.
Было довольно неприятно, постучав в дверь кабинета Диксона, услышать, как незнакомый голос отвечает:
– Да!
При этом особенно удручала сама форма ответа. Ведь если человеку трудно произнести более длинное слово «войдите», вряд ли он создаст нормальную обстановку для работы. Тем не менее, оказавшись в кабинете, Слайдер, следуя своим принципам, постарался придать лицу приветливое выражение, с которым любой служащий должен представляться новому начальнику.
– Моя фамилия Слайдер. Вы хотели меня видеть, сэр?
Бэррингтон стоял сбоку от своего стола, повернувшись спиной к двери, и смотрел в окно. Его руки были свободно опущены вниз – только пальцы правой нервно барабанили по столу. Так как он был высок и имел при этом крепкое телосложение, его темный силуэт на фоне окна делал комнату менее освещенной, чем обычно. Несмотря на свою массивную фигуру – благодаря сильно развитой мускулатуре, а не жировым отложениям – он выглядел вполне раскованным и элегантным, тем более, что на нем был прекрасно сшитый костюм. Слайдер невольно сравнил его с Атертоном, который вечно придавал своей фигуре несколько изогнутый контур, как бы извиняясь за свой необычно высокий рост. Костюм нового шефа наверняка вызвал бы у него одобрение. Даже Слайдеру, который ничего не смыслил в портновском искусстве, сразу бросилось в глаза его отличное качество. Что же касается обуви – а по глубокому убеждению Слайдера, в ней в наибольшей степени проявляется характер человека, – то на ногах у Бэррингтона были дорогие черные туфли из толстой кожи, начищенные до такого блеска, которого могут добиваться разве что солдаты. Одним словом, все это не сулило ничего хорошего.
Когда наконец Бэррингтон повернулся к посетителю, оказалось, что очень трудно заставить себя не смотреть ему в лицо. Прежде всего, оно было довольно большое – даже если принимать во внимание необычные габариты его обладателя, – и это впечатление еще более усиливалось оттого, что волосы на голове Бэррингтона были черные и жесткие, как проволока, так что никакому парикмахеру не удалось бы их укротить. Такое лицо, несмотря на свою необычную величину, могло обладать даже какой-то особой привлекательностью... Если бы природа оставила его в покое. В действительности же оно являло собой как бы результат стихийного бедствия. Слайдер содрогнулся, представив себе, как могли выглядеть ранки, после которых остались такие шрамы. Смуглая кожа была вся в оспинах и бороздках и напоминала поверхность малого космического тела, блуждающего в межпланетном пространстве.
И вот среди руин, оставшихся после страшной катастрофы, под густыми черными бровями блестели умные карие глаза, почти что по-звериному прекрасные в окаймлявшей их черной бахроме ресниц. Слайдер подумал, как смотрели эти глаза в годы юности их несчастного обладателя, когда их со всех сторон окружали свежие язвочки от вскрывшихся прыщей, и невольно проникся состраданием к тому подростку, который обращал к людям свою прыщавую физиономию, а в ответ получал лишь брезгливые взгляды. Да, старина Бэррингтон был, пожалуй, достоин жалости, и в порыве искреннего сочувствия чужому горю Слайдер еще раз оценил верность пользующейся особой популярностью среди полицейских поговорки: «Судьба индейка». А еще он готов был простить ему в эту минуту даже его «Да!», которое Слайдер услышал впервые, когда постучал в дверь кабинета своего бывшего шефа.
– Ах, Слайдер, – холодно отреагировал Бэррингтон, окидывая вошедшего внимательным взглядом. Голос, как бы под стать ему самому, оказался сильным и звучным. Такой голос только и могли услышать на продуваемом ветрами плацу где-то на севере. – Мы, кажется, раньше не встречались. Ваше имя Билл? – спросил он после того, как, по-видимому, мысленно занес главные приметы своего собеседника в какое-то воображаемое досье. – Можно без церемоний – я ведь еще не вступил в должность. Просто мне подумалось, что мы могли бы поговорить по-товарищески в качестве первого знакомства.
– Сэр, – сдержанно отозвался Слайдер. Предложение обходиться без церемоний вдохновляло не больше, чем перспектива покачаться в гамаке из колючей проволоки.
Губы Бэррингтона растянулись в улыбке, но больше на покрытой кратерами лунной поверхности ничего не двинулось.
– Ну-ну. Так это значит Шеферд-Буш – вотчина Диксона, которую ему удалось обустроить по своему вкусу. Заключительная часть фразы никак не была похожа на одобрение.
– Так вы были с ним знакомы, сэр?
– О, да. – И ни слова о том, было ли ему приятно это знакомство. – Мы были в Ноттинг-Хилле в одно и то же время. С тех пор прошло уже несколько лет.
– Я не знал, что он работал в Ноттинг-Хилле, – сказал Слайдер. Ему показалось, что настал подходящий момент, чтобы перехватить инициативу. – Его смерть буквально потрясла всех. Это для нас большая потеря, сэр.
– Он был не простой человек, – обронил загадочную фразу Бэррингтон. Его показное добродушие, видимо, давалось ему с большим трудом. Пальцы вновь забарабанили по столу. – Здесь вообще-то моют окна? – скорее рявкнул, чем сказал он. – Вот это, например, совсем уже мутное.
– С тех пор, как я здесь, окнами никто не занимался, сэр, – сказал Слайдер.
– Вот мы и займемся. Не лишне и краску подновить кое-где; да и комнатные растения не помешали бы. Меня удивляет, что машинистки до сих пор не проявили инициативу в этом смысле. Обычно, если в учреждении есть машинистка, есть и цветы в горшках. Они как бы не могут существовать друг без друга.
– Мы всегда испытывали недостаток в вольнонаемных работниках, – констатировал Слайдер.
– Я хочу, чтобы помещения были светлыми, – продолжил критическую часть Бэррингтон. – Можно ли надеяться, что люди проявят на работе свои лучшие качества, если кругом грязь.
Он остановился, давая Слайдеру возможность выразить свое согласие или несогласие с мнением нового шефа, но тот ловко увернулся от раскрытых частей капкана. Взгляд блестящих глаз сделался заметно строже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104