– Каких-нибудь зацепок, да?
– Верно.
– Значит, мне нужно оставаться дома и ждать?
– На твоем месте я бы так и поступил, – сказал Атертон. Он привык выслушивать в подобных случаях всевозможные угрозы, но чтобы просить советов?.. – Мы дадим знать, когда можно будет возобновить работу бара.
Слотер дернул головой.
– Нет, мистер Кейт сам решит это. Он скажет, что я должен делать. Вернусь просто домой и буду ждать.
Глава одиннадцатая
Завтрак и злодейство
Столько разных дел оказалось нужным переделать в течение этого дня, что Слайдер опять возвратился домой очень поздно. Мозг был до предела насыщен впечатлениями от произошедших событий, но особенно саднящую боль вызывали воспоминания о последнем и, к сожалению, не счастливым для него объяснении с Джоанной. Первым впечатлением, когда дверь перед ним открылась, было то, что ему вообще откажут и каком-либо разговоре. Но, посмотрев на него долгим взглядом, она в конце концов вздохнула и сказала спокойно:
– Хорошо, можешь зайти. Зачем тянуть, когда это можно сказать тебе сегодня.
Он проследовал за Джоанной, и она привела его в гостиную, где они столько раз до того ели, выпивали, занимались любовью и просто разговаривали, что ему никогда бы не пришло в голову подумать, что эта же комната может стать местом их последней формальной встречи перед разрывом и они будут сидеть тут напротив друг друга на таком расстоянии, которое исключит любое, даже случайное прикосновение Слайдер, таким образом, оказался в крайне неудобном для него поло жении. Потому что, хотя он и не мог сразу выкинуть из головы свое расследование, главное, что владело его сознанием в данную минуту, было желание обхватить Джоанну руками и прижаться сразу губами, носом и подбородком к ее шее. Но сидеть, не имея права даже прикоснуться к ней, глядя на ее, без тени улыбки и как бы застывшее лицо, это ли была не пытка? Ему хотелось закинуть, по-собачьи, голову далеко назад и заскулить во весь голос.
– Джо, как все это понимать, – проговорил он наконец. – Ничего ведь не изменилось.
– Нет, изменилось, – коротко ответила она.
– Но не для меня, по крайней мере. – На эту реплику Джоанна никак не отреагировала. Потому что не хотела, возможно, просто не могла никак реагировать.
– Что же, все-таки, случилось? – добивался ясности Слайдер.
– Я прежде никогда ее не видела. Для меня она реально как бы не существовала.
– Но для меня-то да. Джоанна, послушай, я люблю тебя и хочу жить с тобой. И это остается неизменным. Сейчас я, как никогда раньше, готов сделать решительный шаг. Не останавливай меня, пожалуйста, когда все вот-вот уже должно уладиться.
Она посмотрела на него ясными глазами.
– Нет, только не сегодня – сегодня уже нельзя, потому что поздно. А как насчет завтра? Нет, завтра ты задержишься на работе. Тогда в субботу или в воскресенье? Тоже не подходит – дети будут дома.
Слайдер понимал, что ему возвращались его собственные слова, и ощущал их, как звонкие пощечины на своих щеках.
– Прошу тебя, – сказал он. – Так ведь тоже нечестно.
– Но я это без всякого злорадства припоминаю. Хочется просто, чтобы ты видел вещи такими, какие они есть. Я прекрасно понимаю, что ты не придумывал все это, только чтобы оправдаться передо мной. Если бы это были всего лишь оправдания, то события развивались бы совершенно по иному сценарию.
– Это были причины, а не оправдания.
– Знаю, – сказала она коротко. – В том-то все и дело. Но главная причина, которую ты до сих пор не решился назвать, состоит в том, что ты вполне осознаешь двусмысленность своего положения. Ты дал обещания, принял, также добровольно, груз ответственности на себя, а теперь нужно одним махом от всего этого освободиться. Но я, – закончила она с грустью, – никогда тебя к этому понуждать не стану.
– Но я не снимаю с себя ответственности и перед тобой, – заметил он.
Она покачала головой.
– Не сравнивай. Да и не так все это на самом деле.
– А для меня это как раз так.
– Ну хорошо. – Она хотела было продолжить свою мысль, но почему-то вдруг передумала: подняв руки с колен, она скрестила их на груди – жест, говорящий о том, что человек, нуждающийся в защите, испытывает достаточно комфортные ощущения, лишь когда подобным образом обнимает себя. – Из твоих последних слов следует, что решать должна я? Так вот тебе мое решение. Я не буду просить, чтобы ты поступил вопреки своим убеждениям, потому что не вправе требовать от тебя слишком большой жертвы.
– Но меня и не нужно ни о чем просить. Я сам могу распоряжаться своей жизнью так, как сочту нужным.
– Что ты сделал вчера вечером.
– Да нет же, как ты не понимаешь. Вчера я был просто бессилен что-либо изменить.
Она вздохнула.
– Если тебе недостает сил, то и впредь не старайся это сделать. Вот если бы ты, как радость, воспринимал перспективу нашей с тобой совместной жизни, тогда бы другое дело. А так... – Она немного по медлила, ища, как бы поточнее выразиться, но решив, что чем проще, тем лучше, наконец сказала: – А так – нет.
И напрасно потом Слайдер старался ее переубедить. Его слова больше не трогали Джоанну. Кончилось тем, что она просто попросила его уйти, и он, видя, какого труда ей это стоило, безропотно повиновался. Но когда он был уже у двери, его вдруг охватили сомнения. Неужели в их отношениях поставлена последняя точка? Он обернулся и сказал:
– Надеюсь, ты еще передумаешь. – Полу-утверждение, полу-вопрос, полу-мольба.
– Нет. – Она посмотрела ему прямо в глаза и почти улыбнулась. – Но я тебе благодарна хотя бы за то, что ты не предложил сохранить наши прежние отношения. Очень великодушно с твоей стороны. Значит, Билл, в душе ты великий человек.
У Слайдера что-то случилось с горлом. Такое ощущение мог испытать, наверно, только человек, попытавшийся, на свою беду, проглотить целлулоидный мячик для тенниса.
– Я люблю тебя, – удалось ему произнести, несмотря на то, что мячик так и не сдвинулся с места.
– И я тоже тебя люблю, – сказала Джоанна. Она немного отступила назад, как человек, который только что оттолкнул от берега чью-то лодку, и Слайдер подумал, что она это сделала, чтобы он не мог поцеловать ее на прощание. Ему ничего не оставалось, как уйти.
– Удачи тебе, – сказала она, когда он был на половине пути от калитки. Ему, конечно, захотелось что-то ответить, но теннисный мячик в горле не оставил ему никаких шансов. Поэтому он только махнул ей рукой, да и то как-то неопределенно, потому что в это мгновение больше думал о том, как бы не споткнуться или не налететь в окружавшем его тумане на кирпичный столб у выхода.
Вернувшись же домой и обнаружив, что все уже в своих кроватях, Слайдер поблагодарил Бога за это небольшое снисхождение к своей персоне, потому что был в таком состоянии, что не перенес бы больше ни одного разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104