Ник шагнул вперед и вошел в освещенное пространство.
Человек сидел и смотрел в огонь. Когда Ник остановился совсем рядом с ним, он не шевельнулся.
— Хэлло! — сказал Ник.
Человек поднял глаза.
— Где фонарь заработал? — сказал он.
— Тормозной кондуктор двинул.
— Снимал с товарного?
— Да.
— Видел каналью, — сказал человек. — Проехал здесь часа полтора назад. Шел по крышам вагонов, похлопывал себя по бокам и распевал.
— Вот каналья!
— Он, наверно, рад, что спихнул тебя, — сказал человек серьезно.
— Я еще отплачу ему.
— Подстереги его с камнем, когда он будет проезжать обратно, — посоветовал человек.
— Я доберусь до него.
— Ты упрям, видно, а?
— Нет, — ответил Ник.
— Все вы, мальчишки, упрямы.
— Приходится быть упрямым, — сказал Ник.
— Вот и я говорю.
Человек посмотрел на Ника и улыбнулся. На свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза — как щелки, и бесформенные губы. Ник рассмотрел все это не сразу; он увидел только, что лицо у человека было бесформенное и изуродованное. Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым.
— Что, нравится моя сковородка? — спросил человек.
Ник смутился.
— Да, — сказал он.
— Смотри.
Человек снял кепку.
У него было только одно ухо. Оно было распухшее и плотно прилегало к голове. На месте другого уха — культяпка.
— Видал когда-нибудь таких?
— Нет, — сказал Ник. Его слегка затошнило.
— Таких больше нет, — сказал человек. — Правда, таких больше нет, малыш?
— Еще бы!
— Кто только меня не бил! — сказал маленький человек. — А мне хоть бы что.
Он смотрел на Ника.
— Садись, — сказал он. — Есть хочешь?
— Не беспокойтесь, — сказал Ник. — Я иду в город.
— Знаешь, — сказал человек, — зови меня Эд.
— Ладно.
— Знаешь, — сказал человечек, — у меня не все в порядке.
— Что с вами?
— Я сумасшедший.
Он надел кепку. Нику стало смешно.
— Да у вас все в порядке, — сказал он.
— Нет, не все. Я — сумасшедший. Послушай, ты был когда-нибудь сумасшедшим?
— Нет, — сказал Ник. — Отчего это случается?
— Не знаю, — сказал Эд. — Случится — и не заметишь как. Ты ведь знаешь меня?
— Нет.
— Я Эд Фрэнсис.
— Ей-богу?
— Не веришь?
— Верю.
Ник почувствовал, что это правда.
— Знаешь, чем я беру?
— Нет, — сказал Ник.
— У меня редкий пульс. Всего сорок в минуту. Пощупай.
Ник колебался.
— Иди сюда. — Человек ваял его за руку. — Возьмись вот тут. Пальцы положи так.
Запястье у маленького человечка было широкое, и под кожей вздымались мышцы. Ник почувствовал медленное биение под пальцами.
— Часы есть?
— Нет.
— У меня тоже нет, — сказал Эд. — Тогда ничего не выйдет, если часов нет.
Ник отпустил руку.
— Послушай, — сказал Эд Фрэнсис, — возьмись снова. Ты слушай, я буду считать до шестидесяти.
Ощущая под пальцами медленные, резкие удары, Ник начал считать. Он слышал, как маленький человечек медленно считал вслух — раз, два, три, четыре, пять…
— Шестьдесят, — кончил Эд. — Минута. А у тебя сколько?
— Сорок, — сказал Ник.
— Верно! — обрадовался Эд. — Никогда не учащается.
С насыпи спустился человек, пересек лужайку и подошел к костру.
— Хэлло, Багс! — сказал Эд.
— Хэлло! — ответил Багс.
По говору это был негр. Ник уже по шагам знал, что это негр. Он стоял к ним спиной, наклонясь к огню. Потом выпрямился.
— Это мой друг, Багс, — сказал Эд. — Он тоже сумасшедший.
— Очень приятно, — сказал Багс. — Так вы откуда, говорите?
— Из Чикаго, — сказал Ник.
— Славный город, — сказал негр. — Я не расслышал, как вас зовут?
— Адамс. Ник Адамс.
— Он говорит, что никогда не был сумасшедшим, Багс, — сказал Эд.
— У него еще все впереди, — сказал негр. Он разворачивал сверток, стоя у огня.
— Скоро есть будем, Багс? — спросил боксер.
— Сейчас.
— Ты голоден, Ник?
— Как собака.
— Слышишь, Багс?
— Я обычно все слышу.
— Да я не о том спрашиваю.
— Да. Я слышал, что сказал этот джентльмен.
Он клал на сковородку куски ветчины. Когда сковородка накалилась и сало стало брызгать, Багс, нагнувшись над костром на своих длинных, как у всех негров, ногах, перевернул куски сала и стал разбивать о сковородку яйца и выливать их на горячее сало.
— Нарежьте, пожалуйста, хлеба, мистер Адамс, он там, в мешке. — Багс повернул голову.
— С удовольствием.
Ник подошел к мешку и достал каравай хлеба. Отрезал шесть ломтей.
Эд нагнулся вперед и наблюдал за ним.
— Дай-ка мне нож, Ник, — сказал он.
— Нет, не давайте, — сказал негр. — Держите нож крепче, мистер Адамс.
Боксер откинулся назад.
— Будьте добры, передайте мне этот хлеб, мистер Адамс, — попросил Багс.
Ник принес ему хлеб.
— Любите макать хлеб в сало? — спросил негр.
— Ну, еще бы!
— Этим лучше займемся потом, на закуску. Пожалуйста.
Негр взял кусок сала, положил его на ломоть хлеба и сверху прикрыл яйцом.
— Теперь накройте еще куском хлеба и передайте, пожалуйста, сандвич мистеру Фрэнсису.
Эд взял сандвич и принялся за еду.
— Смотрите, чтобы яйцо не потекло, — предупредил негр. — Это вам, мистер Адамс. Остальное мне.
Ник впился зубами в сандвич. Негр сидел против него, рядом с Эдом. Горячее поджаренное сало с яйцом было замечательно вкусно.
— Мистер Адамс здорово проголодался, — сказал негр.
Маленький человечек, имя которого было знакомо Нику как имя чемпиона по боксу, сидел молча. Он не произнес ни слова после разговора о ноже.
— Разрешите обмакнуть ваш хлеб в сало? — сказал Багс.
— Большое спасибо.
Маленький белый человечек посмотрел на Ника.
— А вам, мистер Эдольф Фрэнсис? — предложил Багс.
Эд не отвечал. Он смотрел на Ника.
— Мистер Фрэнсис! — раздался мягкий голос негра.
Эд не отвечал. Он смотрел на Ника.
— Я вас спрашиваю, мистер Фрэнсис, — мягко повторил негр.
Эд продолжал смотреть на Ника. Кепка у него была надвинута на глаза. Нику стало не по себе.
— Какой черт тебя сюда принес? — раздался резкий вопрос из-под кепки. — Кого ты из себя корчишь? Ты, сопляк несчастный! Приходит, куда его не звали, а попросишь нож, так корчит из себя…
Он не спускал глаз с Ника, лицо у него было белое, а глаз почти не было видно из-под козырька.
— Ты, недоносок! Кто тебя сюда звал?
— Никто.
— Правильно, черт побери, никто не звал. И оставаться никто не просил. Пришел, наговорил гадостей о моем лице, курит мои сигары, пьет мое вино, да еще рассуждает, сопляк! Ты думаешь, тебе это так сойдет?
Ник ничего не ответил. Эд встал.
— Погоди, желторотая чикагская каналья! Я тебе голову проломлю! Понял?
Ник подался назад. Маленький человечек медленно шел на него, тяжело ступая, выставляя вперед левую ногу и потом подтягивая к ней правую.
— Ударь меня! — качнул он головой. — Попробуй только!
— Да я не хочу.
— Тебе это так не сойдет. Ты еще попробуешь моих кулаков, слышишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Человек сидел и смотрел в огонь. Когда Ник остановился совсем рядом с ним, он не шевельнулся.
— Хэлло! — сказал Ник.
Человек поднял глаза.
— Где фонарь заработал? — сказал он.
— Тормозной кондуктор двинул.
— Снимал с товарного?
— Да.
— Видел каналью, — сказал человек. — Проехал здесь часа полтора назад. Шел по крышам вагонов, похлопывал себя по бокам и распевал.
— Вот каналья!
— Он, наверно, рад, что спихнул тебя, — сказал человек серьезно.
— Я еще отплачу ему.
— Подстереги его с камнем, когда он будет проезжать обратно, — посоветовал человек.
— Я доберусь до него.
— Ты упрям, видно, а?
— Нет, — ответил Ник.
— Все вы, мальчишки, упрямы.
— Приходится быть упрямым, — сказал Ник.
— Вот и я говорю.
Человек посмотрел на Ника и улыбнулся. На свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза — как щелки, и бесформенные губы. Ник рассмотрел все это не сразу; он увидел только, что лицо у человека было бесформенное и изуродованное. Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым.
— Что, нравится моя сковородка? — спросил человек.
Ник смутился.
— Да, — сказал он.
— Смотри.
Человек снял кепку.
У него было только одно ухо. Оно было распухшее и плотно прилегало к голове. На месте другого уха — культяпка.
— Видал когда-нибудь таких?
— Нет, — сказал Ник. Его слегка затошнило.
— Таких больше нет, — сказал человек. — Правда, таких больше нет, малыш?
— Еще бы!
— Кто только меня не бил! — сказал маленький человек. — А мне хоть бы что.
Он смотрел на Ника.
— Садись, — сказал он. — Есть хочешь?
— Не беспокойтесь, — сказал Ник. — Я иду в город.
— Знаешь, — сказал человек, — зови меня Эд.
— Ладно.
— Знаешь, — сказал человечек, — у меня не все в порядке.
— Что с вами?
— Я сумасшедший.
Он надел кепку. Нику стало смешно.
— Да у вас все в порядке, — сказал он.
— Нет, не все. Я — сумасшедший. Послушай, ты был когда-нибудь сумасшедшим?
— Нет, — сказал Ник. — Отчего это случается?
— Не знаю, — сказал Эд. — Случится — и не заметишь как. Ты ведь знаешь меня?
— Нет.
— Я Эд Фрэнсис.
— Ей-богу?
— Не веришь?
— Верю.
Ник почувствовал, что это правда.
— Знаешь, чем я беру?
— Нет, — сказал Ник.
— У меня редкий пульс. Всего сорок в минуту. Пощупай.
Ник колебался.
— Иди сюда. — Человек ваял его за руку. — Возьмись вот тут. Пальцы положи так.
Запястье у маленького человечка было широкое, и под кожей вздымались мышцы. Ник почувствовал медленное биение под пальцами.
— Часы есть?
— Нет.
— У меня тоже нет, — сказал Эд. — Тогда ничего не выйдет, если часов нет.
Ник отпустил руку.
— Послушай, — сказал Эд Фрэнсис, — возьмись снова. Ты слушай, я буду считать до шестидесяти.
Ощущая под пальцами медленные, резкие удары, Ник начал считать. Он слышал, как маленький человечек медленно считал вслух — раз, два, три, четыре, пять…
— Шестьдесят, — кончил Эд. — Минута. А у тебя сколько?
— Сорок, — сказал Ник.
— Верно! — обрадовался Эд. — Никогда не учащается.
С насыпи спустился человек, пересек лужайку и подошел к костру.
— Хэлло, Багс! — сказал Эд.
— Хэлло! — ответил Багс.
По говору это был негр. Ник уже по шагам знал, что это негр. Он стоял к ним спиной, наклонясь к огню. Потом выпрямился.
— Это мой друг, Багс, — сказал Эд. — Он тоже сумасшедший.
— Очень приятно, — сказал Багс. — Так вы откуда, говорите?
— Из Чикаго, — сказал Ник.
— Славный город, — сказал негр. — Я не расслышал, как вас зовут?
— Адамс. Ник Адамс.
— Он говорит, что никогда не был сумасшедшим, Багс, — сказал Эд.
— У него еще все впереди, — сказал негр. Он разворачивал сверток, стоя у огня.
— Скоро есть будем, Багс? — спросил боксер.
— Сейчас.
— Ты голоден, Ник?
— Как собака.
— Слышишь, Багс?
— Я обычно все слышу.
— Да я не о том спрашиваю.
— Да. Я слышал, что сказал этот джентльмен.
Он клал на сковородку куски ветчины. Когда сковородка накалилась и сало стало брызгать, Багс, нагнувшись над костром на своих длинных, как у всех негров, ногах, перевернул куски сала и стал разбивать о сковородку яйца и выливать их на горячее сало.
— Нарежьте, пожалуйста, хлеба, мистер Адамс, он там, в мешке. — Багс повернул голову.
— С удовольствием.
Ник подошел к мешку и достал каравай хлеба. Отрезал шесть ломтей.
Эд нагнулся вперед и наблюдал за ним.
— Дай-ка мне нож, Ник, — сказал он.
— Нет, не давайте, — сказал негр. — Держите нож крепче, мистер Адамс.
Боксер откинулся назад.
— Будьте добры, передайте мне этот хлеб, мистер Адамс, — попросил Багс.
Ник принес ему хлеб.
— Любите макать хлеб в сало? — спросил негр.
— Ну, еще бы!
— Этим лучше займемся потом, на закуску. Пожалуйста.
Негр взял кусок сала, положил его на ломоть хлеба и сверху прикрыл яйцом.
— Теперь накройте еще куском хлеба и передайте, пожалуйста, сандвич мистеру Фрэнсису.
Эд взял сандвич и принялся за еду.
— Смотрите, чтобы яйцо не потекло, — предупредил негр. — Это вам, мистер Адамс. Остальное мне.
Ник впился зубами в сандвич. Негр сидел против него, рядом с Эдом. Горячее поджаренное сало с яйцом было замечательно вкусно.
— Мистер Адамс здорово проголодался, — сказал негр.
Маленький человечек, имя которого было знакомо Нику как имя чемпиона по боксу, сидел молча. Он не произнес ни слова после разговора о ноже.
— Разрешите обмакнуть ваш хлеб в сало? — сказал Багс.
— Большое спасибо.
Маленький белый человечек посмотрел на Ника.
— А вам, мистер Эдольф Фрэнсис? — предложил Багс.
Эд не отвечал. Он смотрел на Ника.
— Мистер Фрэнсис! — раздался мягкий голос негра.
Эд не отвечал. Он смотрел на Ника.
— Я вас спрашиваю, мистер Фрэнсис, — мягко повторил негр.
Эд продолжал смотреть на Ника. Кепка у него была надвинута на глаза. Нику стало не по себе.
— Какой черт тебя сюда принес? — раздался резкий вопрос из-под кепки. — Кого ты из себя корчишь? Ты, сопляк несчастный! Приходит, куда его не звали, а попросишь нож, так корчит из себя…
Он не спускал глаз с Ника, лицо у него было белое, а глаз почти не было видно из-под козырька.
— Ты, недоносок! Кто тебя сюда звал?
— Никто.
— Правильно, черт побери, никто не звал. И оставаться никто не просил. Пришел, наговорил гадостей о моем лице, курит мои сигары, пьет мое вино, да еще рассуждает, сопляк! Ты думаешь, тебе это так сойдет?
Ник ничего не ответил. Эд встал.
— Погоди, желторотая чикагская каналья! Я тебе голову проломлю! Понял?
Ник подался назад. Маленький человечек медленно шел на него, тяжело ступая, выставляя вперед левую ногу и потом подтягивая к ней правую.
— Ударь меня! — качнул он головой. — Попробуй только!
— Да я не хочу.
— Тебе это так не сойдет. Ты еще попробуешь моих кулаков, слышишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29