Я прищурился:
– Ты все еще боишься, что я стану опасен для тебя?
Макс немного смутился:
– Ты вампир, а я человек. Я испытываю суеверный страх, хотя, видит Бог, не хочу этого. Я, знаешь, тоже этой ночью не валялся без дела, а копал Интернет. И накопал очень интересные факты, в которые склонен верить.
– И какие же факты?
– Твоя нынешняя гуманность, нежелание убивать и пить кровь – явление временное. Что-то вроде латентного периода. Скоро ты почувствуешь жажду и изменишься. Сильно изменишься, Сергей. Сейчас ты вампир лишь внешне, но внутри все еще человек. Пройдет время, и станет по-другому.
Я был поражен его словами. За ночь мне не встретилось и намека на подобную информацию.
– Ты полностью уверен в своих словах?
– Я склонен так считать, – ответил он. – Рано или поздно ты изменишься, и тогда опасность будет грозить даже мне, хотя я твой друг и надеюсь, что навсегда им останусь.
Я угрюмо переваривал его слова. Долго длилось молчание, которое нарушилось мной:
– Тогда я во что бы то ни стало должен отыскать маленькую сучку, заразившую меня этой гадостью. Есть лишь один шанс узнать, могу ли я вылечиться.
– А ты уверен, что, найдя ее, сможешь одолеть?
– Она же девка!
– Она вампир, и более опытный, я уверен. Именно это стоит считать главным.
– Что мне терять, если я все равно бессмертен? – возразил я. – В конце концов, попытка не пытка. Этой же ночью я поеду в тот клуб – «Носферату» – и постараюсь найти ее.
– Ты поедешь один?
Я кивнул.
– Тогда я с тобой, – твердо заявил Макс. – Тебе может понадобиться помощь.
– Ты в своем уме? Клуб «Носферату» – притон для кровососов! Или ты тоже решил пойти по моим стопам? Сказал – еду один. Давай не будем устраивать по этому поводу ненужную полемику.
– Ни в коем случае! Но ты должен понять, что там, где хорошо иметь одну голову, еще лучше иметь две.
– Я подумаю над этим, – уклонился я, выдержав паузу.
Мы еще немного поболтали, и я стал торопиться домой. Приступать к офисной работе я не собирался. По крайне мере, сегодня не собирался. К тому же улицы города заливало яркое солнце, и передвигаться по жаре в черном плаще мне не улыбалось.
До дома я решил добраться на метро – все-таки оно было под землей, следовательно, недоступно для губительных лучей. Когда подошел поезд и я вошел внутрь, то практически сразу встретился взглядом с молодым парнем в другом конце вагона. Парень был бледен, носил солнцезащитные очки и длинный черный плащ. Я тоже был в солнцезащитных очках, но в перекрестии взглядов был абсолютно уверен. А когда парень улыбнулся мне, я понял – передо мной еще один представитель племени вурдалаков.
Сначала я хотел подойти и заговорить, но внезапно мною овладела такая тоска, что я отвернулся и тупо уставился в окно. Отчего мне стало тоскливо, я не был уверен, но решил, что сожалею о безвозвратно утраченной жизни, прошлой жизни, в которой нет ничего экстраординарного. Еще больше захотелось узнать правду об исцелении. Еще меньше хотелось быть вампиром. Все-таки поразительно, как человек страшится перемен! Когда жизнь вокруг сера и обыденна, когда в ней не происходит ничего необычнее дорожной пробки, непременно хочется приключений, новых чувств, ситуаций, даже подвигов. Но стоит твоей жизни начать меняться, и сразу приходит страх: что же там, за поворотом? Начинаешь терзаться сомнениями, к лучшему ли перемены, и в конечном итоге желаешь вернуть все как было. Или, быть может, лишь я такой пугливый?
Когда я повернулся, чтобы взглянуть на парня, он уже пропал.
Я добрался до дома быстро. Проворачивая ключ в замке, я испытал резкий укол тревоги, и насторожился. Я привык доверять своим чувствам и интуиции даже будучи человеком, а теперь, в сущности вампира я еще больше верил и чувствам, и интуиции. Я осмотрел лестничные пролеты выше и ниже моего этажа, обнюхал собственную дверь, приложил ухо, чтобы прислушаться, но ничего не обнаружил. Тревога вроде бы прошла, но осталось ощущение постороннего присутствия.
Неужели в моей квартире орудуют воры?
Я был так обрадован этим предположением, что немедленно отпер дверь и шагнул внутрь собственной квартиры. Я упивался представлением, как испугаю воров до чертиков, как они, побросав награбленное, попрыгают в окна, а я буду долго смеяться им вслед.
Я был так обрадован, что не сразу понял: кто-то ударил меня по голове.
Зато когда я все-таки понял это и почувствовал боль, то поспешно потерял сознание.
Когда я очнулся, то обнаружил, что развалился в кресле. Голова совершенно не болела, и разум был предельно чист.
И еще напротив меня стояла хмурая черноволосая девушка в похожем на мой плаще. В скрещенных на груди руках она держала серебристые полуавтоматические пистолеты, выглядевшие очень грозными. Сначала я принял ее за вампира, но скоро разубедился в этом.
Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова и не шевелясь. Я вальяжно сидел в кресле, она твердо стояла напротив.
Наконец я решил нарушить молчание и как можно небрежнее спросил:
– Ты кто такая?
Она слегка склонила голову набок и ничего не ответила. Я подумал, что девушка довольно симпатичная, с приятной внешностью. Лишь пистолеты портили это впечатление.
– Я задал тебе вопрос! – более твердо сказал я. – И как ты, собственно, сюда попала?
Она опять ничего не ответила. Мне показалось, что в ее взгляде проскользнула какая-то ирония, и это заставило меня разозлиться. Я приподнялся было, но услышал резкое:
– Не советую шевелиться!
Я застыл. Вампиры гибнут от серебра, не так ли? Пистолеты в ее руках были явно покрыты серебром, а в магазинах могли находиться серебряные пули. Не очень хотелось в начале своего вурдалакского существования погибнуть от рук незнакомой охотницы…
Охотницы…
Орден Света!
Я застыл еще больше, если такое было возможно. Я почти превратился в камень, но губы остались подвижными:
– Значит, Орден Света все-таки существует.
– Ты неплохо осведомлен для новичка, – ответила она.
– Стараюсь быть в курсе, – съязвил я. – Надо понимать, ты здесь для того, чтобы убить меня?
Она молчала. Это у нее получалось наиболее красноречиво.
– Вас не учат отвечать на элементарные вопросы, или мой вопрос уж слишком глуп? – повысил я голос. Конечно, в сложившейся ситуации не следовало проявлять характер, но я не мог сдержать злости. В конце концов, я никого не убивал, не пил кровушку и не собирался в дальнейшем заниматься этой гадостью. И я находился в собственной квартире, куда по закону не имеет права проникнуть никто, даже чертов охотник за нечистью, пока я не позволю.
Девушка все еще стояла, но я почувствовал, как она немного расслабилась. Тогда я решил несколько изменить тактику.
– Послушай, подруга, я законопослушный гражданин своей страны и никого не убиваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80