Девушка вновь сидит на мопеде посреди оживленной улицы. Сегодня город как-то угрожающе обступает ее: кажется, будто каждый прохожий сжимает в кармане нож. Автомобили и грузовики словно во что бы то ни стало хотят наехать на нее. Вокруг коровы, которой вдруг взбрело в голову помочиться посередине улицы, образуется пробка. Наджья открывает конверт, примерно на треть вытаскивает из него первую фотографию. Затем наполовину. Потом – полностью. Вынимает следующую. Затем следующую. И следующую.
Корова спокойно отправилась дальше. Фургоны и грузовики истошно сигналят, водители орут что-то, размахивают руками, слышны грубые проклятия в ее адрес.
И следующая… И следующая… Этот тот самый человек. Тот самый… Наджья узнает его, хотя мужчина относится к тем людям, которые не любят демонстрировать себя перед камерами. Тот человек, о котором говорят, что он есть воплощенная воля Саджиды Раны. Ее личный секретарь. Он дает деньги. Пачки банкнот. Ньюту. В клубе. Шахин Бадур Хан…
Вся улица смотрит на нее. Приближается полицейский, размахивающий своим лати. Наджья Аскарзада запихивает фотографии обратно в конверт, при этом ее сердце неистово бьется, она жмет на газ, вырывается вперед и несется прочь от скопления машин.
Шахин Бадур Хан… Шахин Бадур Хан…
Девушка ведет мопед на голых рефлексах сквозь оглушительно сигналящий строй машин. У нее перед глазами деньги, большие деньги, роскошные апартаменты у реки в Нью-Сарнате, супермодные шмотки, отдых на элитных курортах, шампанское (и совсем не «Омар Хайям»), интервью и ее имя в заголовках в газетах по всему Бхарату, по всей Индии, по всей Азии, по всей Земле… И в далекой холодной Швеции ее родители открывают «Дагенс нюхетер» с фотографией своей милой дочурки под главными зарубежными новостями.
Наджья останавливается, чувствуя, что сердце бьется лихорадочно и не совсем ритмично. Вот они, последствия слишком большой дозы кофеина, слишком большой дозы секса, слишком большой дозы удовольствий. Вот что происходит, когда сразу получаешь все, о чем мечтал. Она видит. Она слышит. Она чувствует. Вихрь шума и цвета окружает ее. В таком полусознательном состоянии Наджья могла приехать только сюда, в центр всего безумия и всех противоречий Бхарата, – на развязку Саркханд.
Все, что имеет колеса и мотор, не может проехать вперед. Расходящиеся в разные стороны дороги вздулись, подобно больным артериям, превратились в палаточные городки, в лагеря, составленные из фургонов, отливающих желтоватым светом уличных фонарей и мерцанием плошек от придорожных алтарей. Наджья спрыгивает с мопеда на землю и ведет его на обочину. Ее притягивает к себе картина величественного хаоса вокруг. Кипящее разноцветное море, проглядывающее сквозь хаос из грузовых машин и больших листов пластика, «колесо», состоящее из сотен людей, бегающих вприпрыжку и распевающих молитвы вокруг ярко раскрашенной статуи Ганеши… Некоторые несут плакаты, другие держат над головой лати, размахивая ими во все стороны, так что создается впечатление тростниковых зарослей, раскачиваемых предмуссонным порывом ветра. На некоторых дхоти и рубашки, на других – европейские брюки и даже пиджаки. Есть здесь и совершенно обнаженные, измазанные золой садху. Мимо быстро проходит группа женщин в красном – последовательницы Кали. Все они без всякой команды идут в ногу, в идеальном ритме. Кто-то присоединяется к человеческому коловращению, кто-то выходит из него, но колесо продолжает бесконечно вращаться. Столб воздуха между двумя зданиями гудит, как барабан.
В поле зрения Наджьи появляется массивный красно-оранжевый предмет – рат ятра, похожая на ту, что она видела на окраине города. Возможно, это она и есть. Колесница Шивы Эн Кей Дживанджи. Вместе с мопедом девушка подходит поближе. Синкопированное пение молитв отличает безумный и одновременно радостный ритм. Она чувствует, как у нее перехватывает дыхание, как пульс перенимает ритм танца, как сжимается матка, как набухают соски. Наджья становится частью здешнего сумасшествия. Оно овладевает ею. Но ведь Наджья искала чего-то подобного – опасности и безумия, – как противоядие своей слишком уж спокойной и рациональной шведскости. Происходящее здесь словно говорит: все еще возможно в жизни, любые неожиданности и сюрпризы, твоя жизнь может стать удивительно интересной. Разнообразной и волнующей. «Вельветовые брюки!» – сообщает громадный желтый рекламный плакат над безумствующей мела.
Карсевак с громадными выпирающими вперед зубами сует ей в руки лист бумаги.
– Читайте, читайте!.. На нас нападают демоны, помешанные на сексе развратители малолетних! – кричит он. Листовка отпечатана с одной стороны на хинди, с другой – на английском. – Наши руководители находятся в рабстве у христиан и демонопоклонников-магометан! Основатели Мата Бхарат! Прочтите!..
На листовке имеется большая карикатура на Саджиду Рану, которая изображена в виде марионетки, танцующей в стильной военной форме. Нити держит человек с утрированной арабской внешностью, с огромным крючковатым носом и в традиционной арабской одежде. На нем надпись – Бадур Хан. Саджида указывает дорогу американскому телепроповеднику, с сигарой в зубах управляющему бульдозером, который надвигается на хрупкую индуску, держащую за руку ребенка и пытающуюся скрыться под сенью священной колесницы разгневанного Ганеши, уже грозно поднявшего бивни и топор. Мусульманские насильники-педофилы планируют нашу капитуляцию перед культурой «Кока-колы»! Вначале они отняли у нас воды Ганга, теперь хотят отнять Саркханд, а потом наступит очередь и всего священного Бхарата! Ваша страна, ваша душа в страшной опасности!..
Они ненавидят его, думает Наджья Аскарзада, все еще дрожа от кипящей вокруг человеческой энергии. Они ненавидят его больше всего на свете. И я могу отдать его им. Я могу дать им то, чего они больше всего хотят: страшное жуткое падение человека и политика. Насильник-педофил? Нет-нет, гораздо, гораздо хуже: поклонник существ, не являющихся ни мужчинами, ни женщинами. Чудовищ. Ньютов. Не мужчина!..
Вспышка света и гром восторженных аплодисментов со стороны подпрыгивающей толпы. Девушка замечает горящий флаг Авадхи, который корчится в огне, словно душа грешника. Она может лишь пошевелить пальцем, и будущее всего того, что она видит перед собой, ринется в непредсказуемом направлении. Наджья никогда не чувствовала себя настолько полной энергии, настолько сильной, могущественной и непостоянной. Всю жизнь она была аутсайдером, беженкой, ищущей пристанища, шведской афганкой. Но она хочет быть частью большого целого, хочет прикоснуться к сути своей идентичности, ощутить зов крови…
25
Шив
Шив и Йогендра проезжают сквозь ураган сильнейшего шума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182