– Локки обеими руками стиснул ладонь собеседника и с воодушевлением пожал ее. – Подозреваю, что нам понадобится твоя помощь, причем скорее рано, чем поздно.
Он провел пальцем по левому крылу носа. Гальдо кивнул. Затем последовал общий обмен поклонами и рукопожатиями. Уже покидая компанию, Гальдо просигналил, просто поправляя шапочку на голове: «Я ничего не знаю о Жуке; собираюсь пошарить по городу».
Несколько секунд дон Сальвара смотрел ему вслед, затем вновь обернулся к Локки.
Компания продолжила свой путь к «Скромному жилищу». По дороге разговаривали мало – Локки после ухода «своего приятеля Эккари» как-то сник, а вскоре и вовсе замолчал, сославшись на головную боль, которую отнесли на счет попытки удушения. Дон Сальвара и его слуга покинули двух Благородных Подонков в апельсиновой аллее перед гостиницей. На прощание они посоветовали вадранцам как следует отдохнуть ночью, а все заботы отложить до утра.
Снова оказавшись в номере (разумеется, мешки с «товарами» опять пришлось затаскивать бедняге Жеану), Локки и его друг тут же сменили перепачканные вадранские наряды на чистую одежду каморрского простонародья и поспешили в условленное место в надежде получить какие-то известия о Жуке – если, конечно, они появятся.
На сей раз никто из них не заметил быстрой черной тени, которая перепархивала с крыши на крышу, следуя за ними по пятам.
8
Лжесвет угасал. В воздухе стоял запах туманных болотных испарений, которые приносил Ветер Палача. Отсыревшая одежда противно липла к телу, табачный дым застаивался в воздухе, окутав Кало и Гальдо легким сизоватым облачком. Оба близнеца сидели, надвинув капюшоны, в арочном проеме одного из ломбардов на севере Старокрепостного района. Лавка была уже заперта на ночь, на окнах – надежные ставни, а владелец со всей семьей, должно быть, весело пировал у себя в гостиной двумя этажами выше.
– По-моему, все прошло неплохо, – заметил Кало.
– И не говори. Первоклассное мошенничество, – откликнулся Гальдо.
– Я бы сказал, что это наше лучшее выступление. Хотя возни, конечно, было с этими переодеваниями, зато выглядели мы настоящими красавчиками.
– Честно говоря, не рассчитывал, что мне тоже придется наряжаться.
– А почему бы и нет? Ты ничем не хуже меня на морду. Если тебе чего и не хватает, так это моих знаний. А также бесстрашия и дара очаровывать женщин.
– Если имеется в виду та легкость, с которой ты швыряешь деньги шлюхам, тогда ты, безусловно, прав. Ты у нас вообще лакомый кусочек для каморрских потаскушек, не так ли?
– Не слишком-то ласково ты отзываешься о собственном брате, – обиделся Кало.
– Прости…
Еще с минуту близнецы курили молча.
– Что-то сегодня вечером чересчур шумно. Из-за этого маленького гаденыша у меня все в животе свело. Видел, что творится?
– Да, пеших патрулей сверх меры. Все на ушах стоят. Шум, свист… Хотел бы я знать, что такого он учудил и зачем это сделал.
– Наверное, у него были на то причины. В конце концов, мальчишка внес свой вклад в наше сегодняшнее действо. Без него оно бы вообще накрылось. Надеюсь, с ним все в порядке – а то не из кого будет выбивать дерьмо за весь этот переполох.
Редкие прохожие проплывали мимо темными контурами в тумане. На островке Старой Крепости находилось совсем мало Древнего стекла, потому освещение в этот час Лжесвета было слабым. Вскоре откуда-то с юга донеслось цоканье копыт. Братья прислушались: вроде бы звук приближался.
Тем временем Локки рыскал в районе Дворца Терпения. Он внимательно рассматривал все патрули, проходящие по Черному мосту, дабы убедиться, что они не ведут с собой худенького двенадцатилетнего пленника. Или не тащат похожее тело. Что касается Жеана, то он дежурил в другой контрольной точке, расхаживая туда-сюда и нетерпеливо хрустя суставами. Разумеется, Жук никогда не позволил бы себе заявиться прямо в храм Переландро или появиться возле «Скромного жилища». Старшие товарищи должны были дожидаться его в условных местах. Вот они и ждали…
Теперь уже стал слышен перестук деревянных колес по мостовой и недовольное ржание лошади. Едва различимая в тумане телега остановилась в двадцати шагах от братьев Санца.
– Авендандо? – громко вопросил незнакомый голос.
Кало и Гальдо как по команде вскочили на ноги. Имя Авендандо было условным сигналом, который обозначал незапланированную встречу.
– Я здесь! – закричал Кало, отбросив недокуренную сигарету и позабыв ее раздавить.
Из тумана показался лысый бородатый мужчина с натруженными руками. Впрочем, судя по его брюху, этот трудяга отнюдь не голодал.
– Уж не знаю, в чем там дело, – заговорил он, – но только мне сказали, что если я доставлю сюда эту бочку, то некий Авендандо выдаст мне десять солонов.
И он ткнул большим пальцем себе за плечо, на темневшую телегу.
– Да-да, бочка… ясное дело… – бормотал Гальдо, лихорадочно нашаривая кошелек. Сердце у него учащенно билось. – Э-э… а что в бочке-то?
– Да уж не вино, точно, – прогудел незнакомец. – И не вежливый смышленый паренек… Но десять серебряных он мне точно обещал.
– Само собой. – Гальдо поспешно отсчитывал монеты и шлепал их на открытую ладонь рабочего. – Десять за бочку и еще одну за то, чтобы вы поскорее обо всем забыли. Годится?
– Проклятье, да у меня память, как прохудившийся котелок! Я даже не помню, за что вы мне платите.
– Вот и отлично, – Гальдо сунул кошелек обратно под плащ и поспешил к брату, который, взгромоздившись на телегу, разглядывал средних размеров деревянную бочку. Затычка, которая обычно торчала в ее верхней части, сейчас отсутствовала, а на ее месте темнело небольшое отверстие. Кало трижды стукнул по бочке и услышал тихое постукивание в ответ. На лицах братьев Санца расцвели улыбки. Они вдвоем не без усилия сняли бочку и кивнули рабочему на прощанье. Тот, не мешкая, залез в свою телегу и удалился. Некоторое время из темноты еще доносился его веселый свист. Сумма, в двадцать раз превосходящая стоимость пустой бочки, несомненно, грела ему карман.
– Так, – проговорил Кало, когда они благополучно вкатили бочку в убежище под дверной аркой. – Боюсь, что это вино еще слишком молодое для разлива.
– Может, положим бочку в подвал лет на пятьдесят-шестьдесят? – подмигнул ему Гальдо.
– Думаю, лучше просто утопить ее в реке.
– Да? – Гальдо постучал по бочке. – А чем это река заслужила такую честь?
Изнутри донесся какой-то невнятный шум, который можно было расценить как несогласие с их предложениями. Оба брата склонились к дыре в бочке.
– Уверен, Жук, что ты сможешь объяснить нам, какого черта делаешь в этой бочке, – начал Кало. – И почему, хрен тебе в душу, мы должны полночи мерзнуть на ветру и беспокоиться о тебе?
– Еще как объясню, – голос Жука гулко отдавался в бочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Он провел пальцем по левому крылу носа. Гальдо кивнул. Затем последовал общий обмен поклонами и рукопожатиями. Уже покидая компанию, Гальдо просигналил, просто поправляя шапочку на голове: «Я ничего не знаю о Жуке; собираюсь пошарить по городу».
Несколько секунд дон Сальвара смотрел ему вслед, затем вновь обернулся к Локки.
Компания продолжила свой путь к «Скромному жилищу». По дороге разговаривали мало – Локки после ухода «своего приятеля Эккари» как-то сник, а вскоре и вовсе замолчал, сославшись на головную боль, которую отнесли на счет попытки удушения. Дон Сальвара и его слуга покинули двух Благородных Подонков в апельсиновой аллее перед гостиницей. На прощание они посоветовали вадранцам как следует отдохнуть ночью, а все заботы отложить до утра.
Снова оказавшись в номере (разумеется, мешки с «товарами» опять пришлось затаскивать бедняге Жеану), Локки и его друг тут же сменили перепачканные вадранские наряды на чистую одежду каморрского простонародья и поспешили в условленное место в надежде получить какие-то известия о Жуке – если, конечно, они появятся.
На сей раз никто из них не заметил быстрой черной тени, которая перепархивала с крыши на крышу, следуя за ними по пятам.
8
Лжесвет угасал. В воздухе стоял запах туманных болотных испарений, которые приносил Ветер Палача. Отсыревшая одежда противно липла к телу, табачный дым застаивался в воздухе, окутав Кало и Гальдо легким сизоватым облачком. Оба близнеца сидели, надвинув капюшоны, в арочном проеме одного из ломбардов на севере Старокрепостного района. Лавка была уже заперта на ночь, на окнах – надежные ставни, а владелец со всей семьей, должно быть, весело пировал у себя в гостиной двумя этажами выше.
– По-моему, все прошло неплохо, – заметил Кало.
– И не говори. Первоклассное мошенничество, – откликнулся Гальдо.
– Я бы сказал, что это наше лучшее выступление. Хотя возни, конечно, было с этими переодеваниями, зато выглядели мы настоящими красавчиками.
– Честно говоря, не рассчитывал, что мне тоже придется наряжаться.
– А почему бы и нет? Ты ничем не хуже меня на морду. Если тебе чего и не хватает, так это моих знаний. А также бесстрашия и дара очаровывать женщин.
– Если имеется в виду та легкость, с которой ты швыряешь деньги шлюхам, тогда ты, безусловно, прав. Ты у нас вообще лакомый кусочек для каморрских потаскушек, не так ли?
– Не слишком-то ласково ты отзываешься о собственном брате, – обиделся Кало.
– Прости…
Еще с минуту близнецы курили молча.
– Что-то сегодня вечером чересчур шумно. Из-за этого маленького гаденыша у меня все в животе свело. Видел, что творится?
– Да, пеших патрулей сверх меры. Все на ушах стоят. Шум, свист… Хотел бы я знать, что такого он учудил и зачем это сделал.
– Наверное, у него были на то причины. В конце концов, мальчишка внес свой вклад в наше сегодняшнее действо. Без него оно бы вообще накрылось. Надеюсь, с ним все в порядке – а то не из кого будет выбивать дерьмо за весь этот переполох.
Редкие прохожие проплывали мимо темными контурами в тумане. На островке Старой Крепости находилось совсем мало Древнего стекла, потому освещение в этот час Лжесвета было слабым. Вскоре откуда-то с юга донеслось цоканье копыт. Братья прислушались: вроде бы звук приближался.
Тем временем Локки рыскал в районе Дворца Терпения. Он внимательно рассматривал все патрули, проходящие по Черному мосту, дабы убедиться, что они не ведут с собой худенького двенадцатилетнего пленника. Или не тащат похожее тело. Что касается Жеана, то он дежурил в другой контрольной точке, расхаживая туда-сюда и нетерпеливо хрустя суставами. Разумеется, Жук никогда не позволил бы себе заявиться прямо в храм Переландро или появиться возле «Скромного жилища». Старшие товарищи должны были дожидаться его в условных местах. Вот они и ждали…
Теперь уже стал слышен перестук деревянных колес по мостовой и недовольное ржание лошади. Едва различимая в тумане телега остановилась в двадцати шагах от братьев Санца.
– Авендандо? – громко вопросил незнакомый голос.
Кало и Гальдо как по команде вскочили на ноги. Имя Авендандо было условным сигналом, который обозначал незапланированную встречу.
– Я здесь! – закричал Кало, отбросив недокуренную сигарету и позабыв ее раздавить.
Из тумана показался лысый бородатый мужчина с натруженными руками. Впрочем, судя по его брюху, этот трудяга отнюдь не голодал.
– Уж не знаю, в чем там дело, – заговорил он, – но только мне сказали, что если я доставлю сюда эту бочку, то некий Авендандо выдаст мне десять солонов.
И он ткнул большим пальцем себе за плечо, на темневшую телегу.
– Да-да, бочка… ясное дело… – бормотал Гальдо, лихорадочно нашаривая кошелек. Сердце у него учащенно билось. – Э-э… а что в бочке-то?
– Да уж не вино, точно, – прогудел незнакомец. – И не вежливый смышленый паренек… Но десять серебряных он мне точно обещал.
– Само собой. – Гальдо поспешно отсчитывал монеты и шлепал их на открытую ладонь рабочего. – Десять за бочку и еще одну за то, чтобы вы поскорее обо всем забыли. Годится?
– Проклятье, да у меня память, как прохудившийся котелок! Я даже не помню, за что вы мне платите.
– Вот и отлично, – Гальдо сунул кошелек обратно под плащ и поспешил к брату, который, взгромоздившись на телегу, разглядывал средних размеров деревянную бочку. Затычка, которая обычно торчала в ее верхней части, сейчас отсутствовала, а на ее месте темнело небольшое отверстие. Кало трижды стукнул по бочке и услышал тихое постукивание в ответ. На лицах братьев Санца расцвели улыбки. Они вдвоем не без усилия сняли бочку и кивнули рабочему на прощанье. Тот, не мешкая, залез в свою телегу и удалился. Некоторое время из темноты еще доносился его веселый свист. Сумма, в двадцать раз превосходящая стоимость пустой бочки, несомненно, грела ему карман.
– Так, – проговорил Кало, когда они благополучно вкатили бочку в убежище под дверной аркой. – Боюсь, что это вино еще слишком молодое для разлива.
– Может, положим бочку в подвал лет на пятьдесят-шестьдесят? – подмигнул ему Гальдо.
– Думаю, лучше просто утопить ее в реке.
– Да? – Гальдо постучал по бочке. – А чем это река заслужила такую честь?
Изнутри донесся какой-то невнятный шум, который можно было расценить как несогласие с их предложениями. Оба брата склонились к дыре в бочке.
– Уверен, Жук, что ты сможешь объяснить нам, какого черта делаешь в этой бочке, – начал Кало. – И почему, хрен тебе в душу, мы должны полночи мерзнуть на ветру и беспокоиться о тебе?
– Еще как объясню, – голос Жука гулко отдавался в бочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181