ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вдобавок, ни один из тех военнослужащих, кто был похож на своих, не подошел познакомиться. Подумав, Алексей, еще «дома» неплохо проинструктированный на предмет соблюдения секретности, решил поступить точно так же и не стал завязывать разговор даже с авиаторами, которые, не стесняясь переговаривались между собой по-русски. Он занес свой чемодан в пустой почему-то домик, где и присел на промятый до досок диван.
– Ни кхо бу кхо ча? – спросила незамеченная поначалу девушка-китаянка, сидевшая на стуле в дальнем углу полутемной комнаты.
– Что? – переспросил не понявший ни слова Алексей.
Извиняюще улыбнувшись, девушка легонько простучала по половицам, подошла к полке и сняла с нее одну из чашек. Через секунду она снова повернулась к Алексею, покрутила чашку в пальцах и опять улыбнулась.
– Чай? – глупо спросил он.
– Ча, – девушка улыбнулась так ласково, что на сердце у Алексея стало не просто тепло, а даже почти горячо. Он молча улыбнулся в ответ. А ведь его предупреждали, что такое может быть. Хотя, с другой стороны, – то, что капитан-лейтенант Вдовый был холостым, расценивалось соответствующими органами и как плюс, и как минус для его назначения одновременно. Пусть звучит это и смешно, но так уж ему сказали. Ну пока можно надеяться, что это все же в большей степени плюс.
Согретый не перестававшей нежно улыбаться девушкой чай оказался хорошим, в меру терпким и в меру крепким. Ждать его пришлось минут пять, и за это время в домик заглянул только один человек. Он окинул Алексея и китаянку быстрым неприязненным взглядом и сразу вышел обратно. Что это означало, Алексей не понял, но, выпив свою чашку и ответив девушке несколько раз повторенной серией излишне сложных жестов, символизирующих высшую степень благодарности, он вышел из комнаты и сам, не забыв захватить с собой чемодан.
Механики точно так же продолжали колотить ключами по своим железякам, как и час назад. Алексей ничего в этом не понимал, но от всей души понадеялся, что изношенный самолет доставит их куда надо. То, насколько капризной штукой являются авиационные моторы, конструкторы которых готовы на все ради каждой лишней лошадиной силы, втискиваемой в возможно минимальные вес и габариты, он прекрасно помнил по своим ранним военным дням на «туполевских» катерах. Именно поэтому Алексей был до мозга костей убежден в том, что мозоль на заднице от многочасового ожидания – совершенная ерунда по сравнению с тем, что эту задницу, вместе со всем остальным прилагающимся к ней, может разорвать на весьма мелкие части, если один из налаживаемых моторов вдруг откажет где-нибудь над горами.
Еще через несколько часов авиаторы сделали перерыв и ушли куда-то, скорее всего – поесть. В животе у Алексея начало недвусмысленно бурчать, но поскольку остальные продолжали спокойно сидеть на своих вещах, то он не стал ничего выяснять, решив потерпеть.
Терпеть пришлось еще часа два, после чего подошедший к ним военный в длинной шинели произнес короткую, оставшуюся совершенно непонятной речь, и все сидевшие начали подниматься с мест – молча или обмениваясь недлинными энергичными фразами. К удивлению Алексея, никому из них даже не пришло в голову обернуться на оставленные под стеной и навесом чемоданчики и вещмешки, и, решив уже совершенно ничему не удивляться, он пошел вместе со всеми к полуприкрытому пеленой влекомых ветром снежинок домику метрах в трехстах от той рулежки, рядом с которой они провели последние несколько часов. В чемодане не было ничего ценного, за что стоило беспокоиться, поэтому Алексей мысленно пожал плечами. Ничего секретного у него не имелось, а сотня патронов к пистолету, пара перемен грязного и еще одна пара чистого белья, несколько книжек по специальности и потертый немецкий несессер вряд ли кого-то соблазнят. Почти наверняка у остального военного люда личных вещей еще меньше, а «крысятники» в воюющих армиях долго не живут, так что...
У входа в домик, в котором по запахам и столбу дыма над крышей можно было опознать столовую, нестройную толпу военных в разномастных шинелях встретил молодой очкарик без знаков различия, но с синей повязкой на рукаве, по которой можно было предположить, что он относится к китайским ВВС. Широко улыбаясь и ни на секунду не закрывая рот, китаец сначала указал на вешалку, а потом развел пришедших по отдельным столикам на четыре человека каждый. Скатертей на столиках не имелось, но доски столешниц были чисто отмыты и украшены неплохо прорисованной стилизацией эмблемы ВВС НОАК: красная звезда во вписанном в красную же окружность белом круге, наложенная на двухлопастной пропеллер.
Алексей оказался за столом с двумя армейцами-азиатами и молодым офицером, удивительно похожим на украинца. Тот и сам посмотрел на Алексея с интересом, но рта не открыл и только улыбнулся глазами. Тот же очкарик скомандовал что-то из дальнего угла столовой, и все нестройно поднялись. Подавальщиц в столовой не оказалось, и к открывшемуся раздаточному окошку выстроилась короткая очередь. И подносов им тоже не дали, но Алексей посмотрел, как поступают остальные, и не моргнув глазом принял из рук ухмыляющейся девчушки в вытертой белой косыночке горячую миску. Несколько раз оглянувшись в разные стороны по дороге к своему столику, он так и не увидел, чем можно было есть то, что в миске лежало: густо пересыпанную кусочками овощей лапшу буроватого от соуса цвета. Хлеба не дали – впрочем, Алексея это не удивило: то, что в Китае хлеба не едят, ему уже рассказывали.
Вернувшиеся раньше него азиаты уже ели, не поднимая на соседа глаз, быстро и аккуратно работая длинными коническим палочками. Алексею пришло в голову, что они принесли их с собой, как в советской армии в войну солдаты таскали с собой собственные ложки. Как флотскому офицеру ему было это странно, и что теперь делать, Алексей просто не знал. Этот было почти стыдно, учитывая то, что есть хотелось очень.
– Чёё, – произнес из-за его плеча подошедший военный. – Куинг, товалишъ.
Хлопнувшийся на стул рядом украинец с благодарностью кивнул, как и сам Алексей, и подобрал легшую к нему рукояткой вилку.
– Лъен– Чанг? – спросил сосед, когда снова улыбнувшийся китаец отошел.
Алексей чуть не клацнул челюстью, настолько чужие слова не увязались с ухмыляющимся усатым лицом.
– Ладно, шучу, – сказал украинец через несколько секунд, явно до предела насладившись его видом. – Меня зовут Вань-Ю Ша.
– Что?
Алексей опять не понял и только моргнул, продолжая держать вилку воткнутой в свою так и не попробованную еще лапшу.
– Вань-Ю Ша, – ухмыляясь, раздельно повторил этот же сосед, по крайней мере знающий русский язык. – То есть Ванюша. Иван. Фамилия Шурин.
Он сунул руку, и Алексей, наконец-то понявший сказанное, рассмеялся, крепко ее пожав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169