Атаковать порты, железнодорожные узлы, крупные мосты, корабли в море – все это будет совершенно правильно с военной точки зрения. Но при этом станет именно тем, чем занимаются сами интервенты, и поэтому немедленно вызовет противодействие – в первую очередь политическое.
Пока на тех аэродромах, где базировались части советского 64-го истребительного авиакорпуса, не было ничего, что можно было бы применить для атаки вражеских наземных целей или кораблей. Ни единой бомбы, ни единой ракеты, ни подвесных систем для применения фосфора или горючих смесей. Только оборонительное оружие, только снаряды к авиапушкам: одной «Н-37Д» и паре «НР-23» или «НС-23КМ», стоящих на их машинах. Задача – прикрытие промышленных и административных стратегических объектов на территории юго-восточного Китая на мукденском направлении, переправ и коммуникаций войск КНА и КНД на территории КНДР до рубежа Пхеньян–Гензан. Если в войну вступят советские или китайские бомбардировщики, даже с расположенных за Ялуцзяном аэродромов, вроде того же Аньдуна, Мяогоу или Дапу, способные достичь большей части японской метрополии – островов Хонсю, Сикоку и Кусю, то... «Ил-28» – это сейчас, наверное, единственный ударный самолет в регионе, способный выбить американские и британские оперативные соединения в Желтом и в большей части Восточного моря. К чему такое может привести? Ну?
Жизнь, со всеми ее непростыми поворотами, научила подполковника ВВС Лисицына немножко разбираться в том, что может сделать скоростной и тяжело вооруженный ударный самолет с напичканным боеприпасами, горюче-смазочными материалами и человеческими телами боевым кораблем. Но не учитывать способность американских и британских корабельных соединений выбить до трети атакующих машин одной лишь зенитной артиллерией тоже нельзя. Более того, в непосредственной близости к берегам Кореи в море у американцев сейчас находится 9 или даже 10 авианосцев, под завязку набитых реактивными «Бэньши», «Пантерами», да вдобавок и новыми модификациями поршневых «Корсаров». А помимо них есть еще и англичане. Но все равно это реально. Один только риск попасть под удар реактивных «Илов» отожмет большую часть кораблей интервентов за островную гряду Сакисима–Окинава–Токара – и для этого не нужна даже фактическая результативная атака с каким-нибудь «Ньюкаслом», переломленным пополам 500-килограммовыми бронебойными авиабомбами где-нибудь под Анма-до или Уи-до; достаточно будет простой демонстрации. А после этого снабжать войска, ведущие активные боевые действия, американцам станет значительно сложнее.
«Более того, – Олег сунул руки в карманы и, бросив последний взгляд на неожиданный здесь плакат, начал ходить между стеной и застеленным газетами столом. – Если строящиеся с утра до вечера авиабазы на полученных Советским Союзом от Японии по мирному договору 1945 года Южно-Курильских островах и юге Сахалина войдут в строй, с них можно будет успешно работать по северной теперь половине Хоккайдо. И, разумеется, по всему Хонсю. Но это...»
Остановившись, он подумал, что даже сама мысль о том, что Советский Союз может быть прямо втянут в эту войну, тоже не была нова. Уже совсем не первый год эта мысль приходила в голову всякому, кто осознавал, что война людей, населяющих северную и южную половины Корейского полуострова, окончательно зашла в тупик. Но как именно это может случиться, предсказать было достаточно сложно – скорее всего именно потому, что такого кошмара не желает ни одна сторона. И при всем при этом появление над полем боя сделанных в Советском Союзе реактивных бомбардировщиков вполне способно такой сценарий вызвать. Коммунистический Китай связывают с Советским Союзом официально оформленные союзнические отношения, и только это удерживает империалистические державы от того, чтобы вновь превратить Поднебесную в то, чем она была последнюю сотню лет – рыхлое, разъедаемое коррупцией изнутри и агрессивными соседями снаружи огромное и пассивное тело, гниющее заживо.
Сейчас китайцы совсем другие, чем сто или даже пятьдесят лет назад, подумалось Олегу, когда он взглянул на коллег-пилотов, с усталыми и напряженно-серьезными скуластыми лицами снова обсуждающих перипетии прошедшего боя. Эти не слишком отличаются от него и его ребят. Более того, они дерутся жестче и злее, потому что дерутся за страну, с которой их связывает кровное родство. За свою страну они станут драться так, как дрались за Советскую Украину, Россию, Белоруссию и Прибалтику советские люди. Им не хватает только опыта – лишних десятков и сотен часов налета на учебных и боевых машинах, которые есть сейчас у летчиков советских полков. Но это дело наживное, если им повезет в нескольких последующих боях.
Может ли быть такое, что Китай играет в свою собственную игру на поле реального корейского и потенциального дальневосточного театра военных действий? Не на тактическом уровне, то есть обучая свои войска и кадры при помощи советских советников, получая если не новейшую, то во всяком случае вполне современную технику и копируя те военно-производственные технологии, до которых им в мирное время добраться было бы не просто. Нет, в больших, в стратегических масштабах? Как минимум просчитывая возможности, плюсы и минусы втягивания Советского Союза в войну в своих собственных интересах? Будет ли в такой войне хоть что-нибудь, кроме минусов для самого коммунистического Китая? И для нас?
Олег покачал головой, с недоумением посмотрев на непонятно откуда взявшуюся чашку с чаем в своей руке. Все равно он не понимал ни в большой политике, ни в оперативном искусстве почти ничего, что выходило бы за границы, очерченные должностью штурмана истребительного авиаполка и старшим офицерским званием, полученным им за воздушные победы и удачливость. Переговоры о мире, почти без перерыва ведущиеся в задрипанном Пханмунчжоме и далеком Нью-Йорке, сорвутся в очередной раз – почему-то отчетливо подумал подполковник ВВС СССР Олег Иванович Лисицын. Республику Корея и Ли Сын Мана не устроит потеря северных территорий, расцениваемых как однозначно собственных. США и отчаянно цепляющуюся за остатки своего статуса Британию тоже совершенно не устроит стабилизация обстановки с окончательным превращением КНДР в очередное коммунистическое государство с многомиллионным населением. А Китай не согласится с утратой только что приобретенного статуса государства, которое уже просто своей военной силой, десятками обстрелянных стрелковых и авиационных дивизий может заставить с собой считаться – в том числе и тех, кому такая перспектива не нравится.
А советские летчики будут продолжать гибнуть на этой войне, и останки тех, кто не сгорит в своих машинах еще в небе, навсегда останутся на маленьком кладбище в когда-то китайском, потом русском, а потом снова китайском Порт-Артуре – в Люй-Шуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Пока на тех аэродромах, где базировались части советского 64-го истребительного авиакорпуса, не было ничего, что можно было бы применить для атаки вражеских наземных целей или кораблей. Ни единой бомбы, ни единой ракеты, ни подвесных систем для применения фосфора или горючих смесей. Только оборонительное оружие, только снаряды к авиапушкам: одной «Н-37Д» и паре «НР-23» или «НС-23КМ», стоящих на их машинах. Задача – прикрытие промышленных и административных стратегических объектов на территории юго-восточного Китая на мукденском направлении, переправ и коммуникаций войск КНА и КНД на территории КНДР до рубежа Пхеньян–Гензан. Если в войну вступят советские или китайские бомбардировщики, даже с расположенных за Ялуцзяном аэродромов, вроде того же Аньдуна, Мяогоу или Дапу, способные достичь большей части японской метрополии – островов Хонсю, Сикоку и Кусю, то... «Ил-28» – это сейчас, наверное, единственный ударный самолет в регионе, способный выбить американские и британские оперативные соединения в Желтом и в большей части Восточного моря. К чему такое может привести? Ну?
Жизнь, со всеми ее непростыми поворотами, научила подполковника ВВС Лисицына немножко разбираться в том, что может сделать скоростной и тяжело вооруженный ударный самолет с напичканным боеприпасами, горюче-смазочными материалами и человеческими телами боевым кораблем. Но не учитывать способность американских и британских корабельных соединений выбить до трети атакующих машин одной лишь зенитной артиллерией тоже нельзя. Более того, в непосредственной близости к берегам Кореи в море у американцев сейчас находится 9 или даже 10 авианосцев, под завязку набитых реактивными «Бэньши», «Пантерами», да вдобавок и новыми модификациями поршневых «Корсаров». А помимо них есть еще и англичане. Но все равно это реально. Один только риск попасть под удар реактивных «Илов» отожмет большую часть кораблей интервентов за островную гряду Сакисима–Окинава–Токара – и для этого не нужна даже фактическая результативная атака с каким-нибудь «Ньюкаслом», переломленным пополам 500-килограммовыми бронебойными авиабомбами где-нибудь под Анма-до или Уи-до; достаточно будет простой демонстрации. А после этого снабжать войска, ведущие активные боевые действия, американцам станет значительно сложнее.
«Более того, – Олег сунул руки в карманы и, бросив последний взгляд на неожиданный здесь плакат, начал ходить между стеной и застеленным газетами столом. – Если строящиеся с утра до вечера авиабазы на полученных Советским Союзом от Японии по мирному договору 1945 года Южно-Курильских островах и юге Сахалина войдут в строй, с них можно будет успешно работать по северной теперь половине Хоккайдо. И, разумеется, по всему Хонсю. Но это...»
Остановившись, он подумал, что даже сама мысль о том, что Советский Союз может быть прямо втянут в эту войну, тоже не была нова. Уже совсем не первый год эта мысль приходила в голову всякому, кто осознавал, что война людей, населяющих северную и южную половины Корейского полуострова, окончательно зашла в тупик. Но как именно это может случиться, предсказать было достаточно сложно – скорее всего именно потому, что такого кошмара не желает ни одна сторона. И при всем при этом появление над полем боя сделанных в Советском Союзе реактивных бомбардировщиков вполне способно такой сценарий вызвать. Коммунистический Китай связывают с Советским Союзом официально оформленные союзнические отношения, и только это удерживает империалистические державы от того, чтобы вновь превратить Поднебесную в то, чем она была последнюю сотню лет – рыхлое, разъедаемое коррупцией изнутри и агрессивными соседями снаружи огромное и пассивное тело, гниющее заживо.
Сейчас китайцы совсем другие, чем сто или даже пятьдесят лет назад, подумалось Олегу, когда он взглянул на коллег-пилотов, с усталыми и напряженно-серьезными скуластыми лицами снова обсуждающих перипетии прошедшего боя. Эти не слишком отличаются от него и его ребят. Более того, они дерутся жестче и злее, потому что дерутся за страну, с которой их связывает кровное родство. За свою страну они станут драться так, как дрались за Советскую Украину, Россию, Белоруссию и Прибалтику советские люди. Им не хватает только опыта – лишних десятков и сотен часов налета на учебных и боевых машинах, которые есть сейчас у летчиков советских полков. Но это дело наживное, если им повезет в нескольких последующих боях.
Может ли быть такое, что Китай играет в свою собственную игру на поле реального корейского и потенциального дальневосточного театра военных действий? Не на тактическом уровне, то есть обучая свои войска и кадры при помощи советских советников, получая если не новейшую, то во всяком случае вполне современную технику и копируя те военно-производственные технологии, до которых им в мирное время добраться было бы не просто. Нет, в больших, в стратегических масштабах? Как минимум просчитывая возможности, плюсы и минусы втягивания Советского Союза в войну в своих собственных интересах? Будет ли в такой войне хоть что-нибудь, кроме минусов для самого коммунистического Китая? И для нас?
Олег покачал головой, с недоумением посмотрев на непонятно откуда взявшуюся чашку с чаем в своей руке. Все равно он не понимал ни в большой политике, ни в оперативном искусстве почти ничего, что выходило бы за границы, очерченные должностью штурмана истребительного авиаполка и старшим офицерским званием, полученным им за воздушные победы и удачливость. Переговоры о мире, почти без перерыва ведущиеся в задрипанном Пханмунчжоме и далеком Нью-Йорке, сорвутся в очередной раз – почему-то отчетливо подумал подполковник ВВС СССР Олег Иванович Лисицын. Республику Корея и Ли Сын Мана не устроит потеря северных территорий, расцениваемых как однозначно собственных. США и отчаянно цепляющуюся за остатки своего статуса Британию тоже совершенно не устроит стабилизация обстановки с окончательным превращением КНДР в очередное коммунистическое государство с многомиллионным населением. А Китай не согласится с утратой только что приобретенного статуса государства, которое уже просто своей военной силой, десятками обстрелянных стрелковых и авиационных дивизий может заставить с собой считаться – в том числе и тех, кому такая перспектива не нравится.
А советские летчики будут продолжать гибнуть на этой войне, и останки тех, кто не сгорит в своих машинах еще в небе, навсегда останутся на маленьком кладбище в когда-то китайском, потом русском, а потом снова китайском Порт-Артуре – в Люй-Шуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169